Двойная взлётная

Загуглила цену на бриллиант.

Ну мне же любопытно узнать их стоимость, а также стоимость моего полета на Сахалин в качестве эскорта. Передо мной камушек в один карат или чуть меньше, если я правильно определила на глаз. Не берем в расчет его чистоту, в этом я совсем ничего не понимаю. Так вот, один такой камушек стоит где-то восемьсот тысяч рублей. Умножим на семь, это получается около шести миллионов.

Какие щедрые.

На тебе шесть лямов и радуйся.

Ну что, Кристина Сергеевна, тебе почти столько и не хватало до мечты. А вот нашлись добрые люди, помогли. Можно теперь не выворачиваться наизнанку, зарабатывая и потом выплачивая кредит на собственную квартиру в столице.

Кусаю губы, смотрю в окно, за ним мелькают многоэтажки, как клоповник, построенные друг на друге. Мой райончик, не скажу, что скучала, но съемная однушка почти у метро стоит не дешево.

Телефон вибрирует, незнакомый номер.

— Да.

— А ловко ты вчера улизнула, — голос низкий, чуть с ленцой. — Но Артёмка все равно нервный, ты что там, ему член прикусила?

Громов шутит, представила его наглую ухмылку, блеск в зеленых глазах, захотелось снова ударить.

Сжала бедра, вспоминая ночь и то, как Шульгин вылизывал меня до оргазма и сорванного от крика голоса. Прислонив прямо к закрытой двери номера и сдернув брюки вместе с бельем.

— Мне даже не надо видеть тебя, Крис, чтоб понять, о чем ты сейчас думаешь. Испорченная девчонка, тебе ведь понравилось, да?

— Заняться нечем? Зачем звонишь?

— Соскучился.

— Я — нет.

— А подарок понравился?

— Нет.

— Нет?

— Бриллианты не мои лучшие друзья.

— Странная ты.

— Какая есть.

— Отдам обратно шоферу, передаст вам, вот он был, кстати, хорошим. Прекрасно доехали, мило поболтали, очень приятный парень, обходительный, вежливый, глаза красивые, руки сильные.

Что я несу?

Тишина.

— Оставь себе. А водителя придется уволить.

— За что?

— Решение пришло внезапно. Как слова, которые произносит твой рот, совершенно не согласовывая их с мозгом.

— Ты ненормальный?

— А ты, Крис, знала, что язык твой — враг твой? Он только на моем члене смотрится красиво.

Вот что за человек-то он такой? Все испортит.

— Я не намерена слушать твои оскорбления, — отвечаю как можно вежливее, отключаюсь, глубоко дышу, считаю до десяти.

На цифре пять телефон снова оживает, игнорирую. Я совершенно спокойна, у меня все хорошо. Сейчас я приеду домой, разморожу полуфабрикаты, поем, выпью бокал вина, приму ванну, постираю костюм, лягу спать, и ни одна скотина меня не выведет из себя.

А бриллианты я затолкаю в глотку Шульгину при первой встрече. Тварь такая. Нервная стала последнее время. И вообще, чего я хочу от него? Ничего не хочу, потому что он них двоих одни неприятности.

Телефон гудит не переставая, вроде и не послала. К чему такие нервы?

— У вас все хорошо? — интересуется водитель, делая музыку тише.

— Все прекрасно, спасибо.

— Мы почти приехали. Подъезд седьмой?

Я даже ему не говорила адрес, человек сам все знает. Интересно, что еще Громов знает обо мне? С кем я потеряла девственность? В каком классе начала курить? Какой кредит по ипотеке?

Мы остановились, водитель открыл дверь, подал руку, помогая выйти, достал чемодан из багажника. Сервис на высшем уровне. Жалко, если Громов уволит его.

— Подождите, прошу вас, пожалуйста, передайте эту коробочку, тем, кто вам ее дал.

— Я не могу.

— Почему? — удивлена, не скрою.

— Есть четкие указания отдать ее вам и не брать обратно.

— Черт с вами.

Снова бросаю коробку в сумку и тут вздрагиваю от громкого возгласа:

— Кристина, может, ты закончишь любезничать?

Бывший муж стоит в нескольких метрах, уже стемнело, и я его не сразу увидела. Высокий, темная ветровка, джинсы, кроссовки. Резкий диссонанс после мужиков в дорогих костюмах. Такой все еще пацан в тридцать два года.

Хотя эти неприметные шмотки на Коленьке тоже не из дешевых. Маман все еще любит наряжать своего единственного отпрыска, будет, наверное, до пенсии одевать и обувать родное чадо. Но это уже не мое дело.

— Николай, ты напугал меня.

— Что за тип?

— Проблемы? — водитель смотрит, ждет ответа.

— Да, но с этим я справлюсь сама.

— Вы уверены?

— Что происходит, Крис?

— Коля, возьми чемодан и пошли, ты ведь зачем-то приперся на другой конец города.

Не прощаясь с водителем, иду к подъезду, Коля сзади. Не хочу вести бывшего в квартиру, но выяснять отношения на улице дурной тон. Телефон снова гудит, но уже в сумке. Господи, хоть бы он разрядился?

— Крис, кто это был?

— Водитель.

— У тебя личный водитель? Ты перед кем так ноги раздвигаешь, что возят на дорогих тачках? Может, тебе еще купят личный самолет? Ты ведь так любишь небо.

Узкая кабина лифта пахнет отвратительно, Коленьку снова несет бессознательным словесным поносом.

— Как мама?

Вопрос ставит его в ступор, секундное замешательство.

— При чем тут мама?

— Потому что ты всегда заканчиваешь дерьмовую речь дерьмом. Говоря словами мамы, что тебе не стоило жениться на этой шлюханской лимите.

— Она не так говорила.

— Сути не меняет. Ты чего пришел-то? Давай только быстро, у меня завтра рейс.

Заходим в мою крошечную прихожую, скидываю туфли, ветровку и пиджак, иду на кухню, бросая сумку на диван, пью воду прямо из кувшина. Коля идет следом, спотыкается о коробку с сервизом, матерится.

— Я так соскучился по тебе, — он за моей спиной, руки на талии.

— Коля, ты больной? Убери руки. Эй, эй, давай вот без этого всего. Мы в разводе, я с бывшими не трахаюсь, даже для здоровья.

— Тут такое дело, всего ничего, надо подписать несколько бумаг.

Не нравится мне все это.

Глава 19

— Ты это серьезно?

— Что именно?

— Вот это все.

Включаю свет ярче, перебираю бумаги, вглядываясь в мелко напечатанный текст. Недвижимость, земельный участок. Сколько гектаров земли? Двадцать? Куплен три года назад, когда мы с Коленькой еще были в браке.

— Я не понимаю, что это?

— Это отказ от собственности.