Двойник

Могло быть и хуже. Если бы я была наготове, если бы я не отвлеклась о того, что происходит здесь и сейчас - ведь я так старалась не отвлекаться… Я разжимаю зубы и медленно вытаскиваю руки из карманов. Я хочу показать ему, что у меня ничего нет. Его глаза умоляют меня об этом.

– Простите, вы просто… меня удивили.
– Я пытаюсь изобразить улыбку, но выходит отвратительно. Сол быстро испуганно моргает, а встретившись со мной глазами, начинает моргать еще быстрее.

– Мы скоро закрываемся, - говорит он высоким натянутым голосом, при этом дрожа всем телом.
– Через десять минут.

Ну конечно. Я забыла, что было уже поздно, когда я сюда пришла.

– Мне действительно жаль, - снова извиняюсь я.
– Я потеряла счет времени. Я уже ухожу.

Сол натянуто кивает и уходит, по его поспешной напряженной походке понятно, что он взволнован. Я бы посмеялась, если бы не была расстроена тем, что напугала его. От мысли, что я могла случайно по неосторожности убить того, кто не был ни клиентом, ни моим Альтом, к горлу подступила тошнота.

Никогда. Я бы никогда смогла простить себя.

Стук двери где-то в здании заставляет меня вздрогнуть. Времени не осталось. Нужно двигаться.

За несколько секунд я возвращаюсь вниз на основной уровень. Но вместо того, чтобы идти прямо по направлению к центральному входу, я резко сворачиваю направо в конце лестницы и продолжаю идти. Я чуть замедляю шаг, чтобы проворно схватить какую-то книгу с ближайшей полки, и выскальзываю на улицу через боковую дверь.

Дверь снабжена замком, автоматически закрывающимся изнутри. Чтобы она не захлопнулась, я подставляю ногу. Выдираю из книги одну страницу. Не из середины, а одну из чистых страниц в конце, так чтобы не вырвать слова. Количество бумажных книг ограничено. Я сворачиваю страницу пополам, потом еще раз.

Одной рукой я просовываю свернутую бумагу на уровне отверстия в дверном косяке, в которое входит язычок замка. Другой рукой я поворачиваю ручку до тех пор, пока язычок не отодвигается в корпус двери. Только после этого я убираю ногу и дверь закрывается, снова совмещаясь с косяком. Я аккуратно отпускаю ручку в исходное положение.

Одно мгновение мне кажется, что бумага не выдержит, что она слишком тонкая: замок или сдвинет ее с нужного места, или прорвется сквозь нее. Но нет. Все в порядке. Держит.

Я выбираю боковую дверь, потому что задняя дверь выходит на библиотечную парковку, а дверь слева ведет в переулок, выходящий на основную улицу. Любой из них могут воспользоваться сотрудники библиотеки. Но никто не пойдет через мой выход, упирающийся в офисное здание, которое быстро пустеет с наступлением вечера.

Я прислоняюсь ухом к холодной металлической библиотечной двери и жду. Доносятся и стихают голоса. Разные шорохи, щелчки, хлопки. Звук пылесоса. Я безошибочно узнаю глухие звуки, когда кто-то открывает и закрывает за собой дверь, запирая ее ночь на замок.

В течение следующих десяти минут из библиотеки не доносится ни звука, полная тишина. Наконец я отстраняюсь от двери и открываю ее, аккуратно поворачивая ручку, чтобы замок вдруг не защелкнулся. Свернутая бумажка падает на пол, я поднимаю ее и запихиваю в задний карман джинсов. Нет смысла вставлять ее обратно в книгу - это все равно не несет никакого ущерба.

Снова войдя внутрь, я оказываюсь в темноте, которая как никогда сильно пахнет застарелой сыростью. Усилившийся запах компенсирует то, что я не могу видеть. Мое дыхание - единственный звук. Находиться одной в таком большом пустом пространстве одновременно и здорово, и страшновато. Но местные призраки вроде бы не против моего присутствия.

Подождав минуту, пока глаза привыкнут, я ставлю книгу обратно на полку, с которой взяла ее, и выбираю кабинку для чтения, расположенную рядом с пожарным выходом, чтобы легко ускользнуть, если понадобится.

Поужинав тунцом из помятой консервной банки и раздавленным протеиновым батончиком, которые я выудила со дна рюкзака, я опускаю голову на импровизированную подушку из скрещенных на столе рук. Одна рука продета через лямки рюкзака, лежащего на столе рядом со мной. Ребристые металлические рейки впились мне под коленки и в ребра. Меня это не сильно беспокоит, благодаря этому ощущению я знаю, что все еще жива.

Дождь бьет по маленькому окошку, вырезанному в пожарной двери, звук его дроби в конце концов меня убаюкивает. Не знаю, как глубоко я уснула. Но помню, что мне снилось лицо, так похожее на мое собственное, две матери в уборной на станции, лицо Корда, когда я уходила. Когда перед рассветом дождь, наконец, утих, я резко проснулась от воцарившейся тишины.

Несмотря на то, что поспала, я все так же нетвердо стою на ногах и чувствую себя все такой же усталой. Я жду, пока в помещении постепенно становится светлее, и оно возвращается к жизни. Только услышав, что задняя дверь открылась, я, наконец, встаю, закидываю за плечи рюкзак и ухожу тем же путем, которым воспользовалась раньше.

На улице холодно. Снова начинается дождь, неприятная серая морось, которая заставляет меня мечтать об освещенных камином комнатах, и о горячей, обжигающей язык, еде. Ссутулившись, я глубже натягиваю на голову капюшон и сую руки в карманы куртки. Ощущение металла в обеих руках - мое единственное удовольствие, пока я петляю по темным, сырым зимним улицам.

Осталось семь дней.

К полудню все еще нет следов ее присутствия. Я следила за терминалом со всех выгодных точек, со всевозможных углов - и ничего. Она не заходит и не выходит.

Я кусаю губы, изучая проходящих мимо людей. Дождь отскакивает от их ссутулившихся фигур. Хотя часть меня верит, что она должна быть здесь, я задумываюсь, не теряю ли я попросту время. Не как Альт, который сдался и ищет убежище, а как Альт, который готов сопротивляться и ждет боя.

Единственный способ узнать, живет ли она здесь - это войти внутрь самой. Я делаю глубокий вдох, отстраняюсь от холодящего кровь страха, собравшегося в животе, и подхожу к центральному входу.

Вестибюль большой, чистый и хорошо освещен. Основной лифт ведет на разные этажи: к станции Альт-лога и беспроводным точкам доступа; месту выдачи еды и напитков; местам для гигиены и сна. Все выглядит так же, как в последний раз, когда я была здесь два года назад со школьной экскурсией на первом году обучения. Теперь, кажется, что это было очень давно; забавно думать и осознавать, как мы все были невинны тогда: я, мои друзья и наши одноклассники. Мы не понимали, что в следующий раз мы вернемся сюда, когда нам будет грозить смертельная опасность.

Я щурюсь от света. Здесь слишком ярко; что хорошо, если ты хочешь видеть, кто рядом с тобой, и плохо, если ты хочешь остаться незамеченным.

Служащая за стойкой поднимает на меня глаза от компьютера.

– Чем тебе помочь?

– Мне нужна минутка свериться с Альт-логом. Я быстро.

Она поднимает ручной сканер для глаз.

– Подойди, пожалуйста, вперед для процедуры доступа.

Я инстинктивно отступаю назад.

– Я не… а можно в этот раз пропустить сканирование глаза? Мне нужна всего одна минута.