Двойник

– Помнишь телефоны, которые я тебе оставлял?
– спокойно спрашивает он.

Я киваю, в животе стягивается узел.

– Ага, что с ними?

– В них чипы, которые соединены с моим домашним компьютером и телефоном.

Я втягиваю воздух.

– Ты следил за мной!

– Да, следил, - говорит он грубо. Его глаза чернее ониксов, сверкают даже в слабом свете, в их глубине под гневом я вижу боль.
– И я бы снова это сделал, чтобы спасти тебя, Вест.

И вот я повержена, побеждена. Если бы он был в бегах, я бы сделала то же самое.

– Почему получается, что я все время благодарю тебя, хотя ты доводишь меня до белого каления?

– Ворчу я.
– Как тебе удалось? Я не нашла следящей системы ни в одном из телефонов.

– C них все было стерто к тому моменту, когда они попали нам с Люком в руки. У меня не было времени загрузить систему на первый телефон, который я тебе дал. Когда я сообразил, что именно об этом ты и подумаешь, я вместо нее поставил чип.

– Ну что ж, это сработало. Никогда бы не подумала, что ты сделаешь все по старинке.

– Иногда чем проще, тем лучше.
– Он пожимает плечами и улыбается.
– И не надо меня благодарить. Просто… знай, что я рядом, ладно?

Я киваю. Не уверена, куда я позволю этому зайти, прежде чем начну врать.

– Может, когда ты столкнешься с ней в следующий раз, спросишь о ее друге, - говорит Корд непринужденно.

Я улыбаюсь. Чувствую, как кривится мое лицо.

– Может быть, но не сегодня. Я что-то не готова с ней снова увидеться так скоро.

Мои глаза привыкли к темноте, и я могу ясно видеть его. Его лицо с высокими скулами и четко очерченным подбородком, его нахмуренные брови над большими темными глазами, внезапно разглаживаются, когда он касается локона моих недавно окрашенных светлых волос.

– Могу я быть с тобой откровенным и сказать, что раньше твои волосы нравились мне больше?

Внезапно рассмеявшись от удивления, я вздрагиваю. Я беру его за руку, накрывающую мою рану.

– Помоги мне, ладно? Мне надо куда-то деться и смыть всю эту грязь, пока не стало хуже.

Осторожно, чтобы не надавить на мое плечо, Корд поднимает меня на ноги, поддерживая рукой за талию.

Мир покачивается, от холода у меня стучат зубы. А может, и от подкравшегося незаметно нового страха - первого приступа лихорадки, распространяющейся от раны в плече. Он обхватывает меня крепче, чтобы удержать.

– Я иду с тобой, - говорит мне Корд, - И не говори ничего. Ты с трудом можешь стоять, не то, что идти.

Я слишком устала, чтобы спорить. Он теплый и здоровый, думаю, я могу позволить себе побыть слабой в этот раз.

– Ладно. Пока я где-нибудь не спрячусь. Не хотелось бы нарушать твои планы. В смысле, как же ты будешь за мной следить, если я уже с тобой, верно?

– Все не можешь остановиться, Вест?
– шепчет он, но в его голосе звучит облегчение, а не раздражение.

Мы идем по улице, он поддерживает меня, обхватив рукой за талию.

в Кводе полно людей; но, с наступлением темноты, их становится все меньше на тротуарах, движение ослабевает- все расходятся по домам. Появление свободного пространства вокруг нас вызывает во мне неприятное ощущение. Как будто мы остались на пустом месте, и некому нас прикрыть.

– Надо поторопиться и спрятаться где-то, - говорю я ему тихим, срывающимся голосом.
– Слишком поздно для прогулок.
– Я двигаюсь быстро, как только могу, но ощущение, будто я неуклюже иду на ходулях и вот-вот готова упасть. Глупо принуждать себя двигаться быстрее, причиняя тем самым еще больший вред. Но паника и внутренний голос заставляют меня торопиться.

Неожиданно руки Корда подхватывают меня. Он легко поднимает меня, и я оказываюсь у него на руках.

– Корд, отпусти.
– Я обхватываю себя руками, сгорая от стыда и негодования.
– Серьезно.

– Так быстрее, согласись. Так что расслабься хоть раз.
– Голос Корда на удивление серьезен. Я хмурюсь, не зная, что сказать, так как не уверена, чего хочу. Все еще сомневаясь, я заставляю себя чуточку расслабиться.

Мы оба молчим. Слышно только наше дыхание, его ритм замедляется. Вскоре у меня закрываются глаза, голова падает вперед, руки обнимают его за шею. Боль в плече и руке превратилась в постоянное и мучительное жжение.

– Все хорошо, Вест. Спи, если надо. Мы скоро будем на месте.
– Его голос убаюкивает меня, я опускаю голову ему на грудь, всем своим существом ощущая его свежий запах.

Впервые за долгое время я засыпаю, не чувствуя себя одинокой.

Полумесяц подмигивает нам через окно, освещая нищету окружающей нас обстановки: старую и грязную маленькую квартирку-студию, продавленную кровать. Мы оба сидим на ней только потому, что электричество давно отключили, а это самое освещенное место в помещении. Нам понадобится весь доступный свет, если мы собираемся сделать то, что необходимо.

Никогда в жизни не чувствовала себя такой растерянной и взволнованной. То, что Корд стал странно молчаливым, свидетельствует о том, что он, возможно, испытывает те же чувства.

По крайней мере, изрядная доза обезболивающих, попавших мне в организм, приносит пользу - я чувствую, как они начинают действовать. Баночка с ними была в аптечке, которую Корд нашел под раковиной. Я была рада принять горсть, перед тем как доставать пулю из моего плеча. Если от них я опьянею и скажу какую-нибудь чушь, то не почувствую вины.

Корд прочищает горло.

– Я могу просто оторвать рукав. Если хочешь, конечно.

– Нет, - тихо шепчу я. Я ощущаю странную легкость под воздействием обезболивающих.
– У меня нет другой рубашки.

Секунды тишины оживают, наполненные электричеством между нами.

– Тогда ложись на кровать.
– Тихо говорит Корд в полутьме.
– Так будет быстрее.

Я ложусь на спину и задерживаю дыхание, пока он расстегивает на мне рубашку. Даже через ткань я чувствую тепло его рук. Все это время, я не свожу глаз с его лица, с плотно сжатых губ, думаю, у него тоже перехватило дыхание.

Закончив, он аккуратно снимает рубашку с одного плеча и руки ровно настолько, чтобы видеть рану. Я машинально пытаюсь прикрыть, как могу, свой лифчик другой стороной рубашки. Ну почему на мне один из самых полупрозрачных, которые у меня есть, который едва прикрывает тело? У меня горит лицо, Корд старательно отводит глаза, роясь в аптечке, стоящей рядом на кровати.

– Вест, ты готова?
– спрашивает он, наконец, посмотрев на меня. В его руках что-то блестящее и серебристое. Щипцы. Они выглядят острыми.