Двойник

– Ты же знаешь, что не можешь использовать пистолет, - говорю я.

Люк поднимает одну бровь.

– Ты тоже.

– Тогда отдай пистолет Корду, от греха подальше.

– Ты думаешь, я должен дать Корду пистолет? Он худший стрелок в Керше, - Люк смотрит на Корда.

– Спасибо, чувак, - говорит Корд.

Люк ухмыляется и пожимает плечами.

– Прости, но ты знаешь, что лучше управляешься с ножами, - он снова смотрит на меня в зеркало заднего вида.
– Мы не знаем, что может произойти, когда мы выйдем наружу. Пистолет мне не помешает, даже если придется им кого-то напугать.

– А, так я шофер на стреме, - прозвучало ужасно: угрюмо, по-детски, плаксиво.

– Просто я не хочу быть бесполезной. Разве недостаточно я бездействовала, пока столько людей, которые мне не безразличны, умирали?

– Ага, точно, - Люк распахивает дверцу машины, снимает свои часы и передает их мне.
– Вот. Так тебе не нужно будет постоянно смотреть на телефон.

– Вам не нужен водитель!
– шиплю я ему вдогонку, бросая часы на приборную панель, - и вообще, мне нельзя садиться за руль.

– Это не останавливало тебя раньше, когда я молчал о твоих тайных веселых поездочках, про которые не знали родители.

– А что если меня мучают угрызения совести, когда я нарушаю закон?

Люк выдыхает, и я знаю, что он хочет придушить меня.

– Вест, послушай. Я не хочу, чтобы ты шла, потому, что не хочу, чтобы ты пострадала, ладно? Мы не можем все время за тебя переживать.

– Как благородно, Люк, - ворчу я.

– Ладно. Ты будешь только мешать. Это считается?

– Я могу о себе позаботиться.

Почему он не может понять, что если я буду сидеть здесь и дожидаться, когда они с Кордом выйдут оттуда живыми, я сойду с ума?

– Я знаю, что можешь. Но оставайся здесь.

С этими словами люк делает шаг от машины и уходит в ночь, оставляя меня проклинать его затылок. Корд оборачивается и улыбается мне. Мысленно он уже не здесь, он где-то внутри дома.

– Только не психуй настолько, чтобы уехать без нас, ладно?
– говорит он.
– Отсюда до дома прогулочка не маленькая.

Мое недовольство ничто, по сравнению со страхом на лице Корда, и вскоре мой собственный страх возвращается, отдаваясь глухим стуком в сердце.

– Тогда не заставляйте меня ждать, - говорю я спокойно. Как будто повисла на краю и притворяюсь, что у меня не устали руки.
– Люк не преувеличивал, когда рассказывал, как я сбегала из дома на машине, ты же знаешь.

Он протягивает руку, чтобы игриво растрепать мои волосы, как всегда делает, но в последнюю секунду засомневавшись, смахивает черные пряди с моей щеки:

– Я не хотел, чтобы ты ехала, но я рад, что ты здесь.

Он ушел до того, как я успела произнести хоть слово.

Чтобы лучше видеть, что происходит вокруг, я перебираюсь на переднее сидение. Я далеко не самая высокая, поэтому мало что вижу над капотом. Люк отодвинул сидение максимально назад, чтобы освободить место для своих длиннющих ног, все еще раздражаясь, я двигаю его вперед до упора. Ну вот. Теперь осталось только ждать. И ни о чем не думать.

Но я не могу не думать, невозможно остановить скачущие галопом мысли в моей голове. Отпустить Люка и Корда – это самое тяжелое, что мне когда-либо приходилось делать.

Мы с Люком не всегда были единственными детьми в семье. Наши родители обращались к Совету четыре раза. Первый раз за разрешением на Ави, потом на Люка, меня и, наконец, Эм. Такое количество детей в семье нетипично для Керша, тут обычно заводят по двое детей, но, к нашему счастью, поскольку мои родители когда-то сами получили возможность вырасти, то и нас они никогда не оченивали только с точки зрения затрат.

Ави погиб первым из нас. Он до смерти истек кровью позади “Барыги” - клуба в Гриде, где без проблем обслуживают несовершеннолетних активированных; под воздействием алкоголя его навыки владения ножом с выдающегося уровня притупились до обычного.

А Эм… я думала, что могу выдержать все после шока от гибели Ави, но ее смерть подкосила меня. Частично дело было в том, что ей было всего одиннадцать, у нее был всего год, чтобы подготовиться к назначению. Но ее Альт была такой быстрой, проворнее, чем даже мы с Люком могли ожидать, а у Эм были свои планы. Так что пока мы придумывали как Эм лучше выполнить назначение, Альт поймала ее, когда Эм пыталась улизнуть из дома, чтобы попасть на спальную вечеринку к лучшим друзьям.

Она истекла кровью у меня на руках, помню, я так кричала, что Корд прибежал из дома через весь квартал. Он рухнул на землю рядом со мной, схватил меня в объятия и не отпускал. Даже после того, как Люк забрал Эм, Корд меня не отпустил.

Собачий лай разрывает тишину и выдергивает меня из воспоминаний. Мужчина кричит, приказывая собаке молчать. Я тревожно оглядываюсь вокруг. Из какого дома доносился лай? Не думаю, что из дома Альта. Если бы Люка и Корда заметили, то я бы услышала не просто лай.

– Время, - громко спрашиваю я.

Часы люка пищат в ответ: уже 23:15. Не так уж и долго, но в то же время очень долго.

Я прокручиваю в голове один сценарий за другим - ни одного хорошего. Что Люк и Корд там делают? Почему они так долго? Разве они не должны уже вернуться? Чтобы чем-нибудь занять руки, я надеваю на руку часы Люка, вожусь с автомобильными зеркалами, открываю окно, впуская свежий воздух. Слышно приглушенное эхо голосов. Я не могу разобрать отдельных слов, только звуки, похожие на выстрелы. Они доносятся из дома Альта Корда.

Не задумываясь о том, что делаю, я выскакиваю из машины, оставив дверцу распахнутой. На это нет времени. Лужайка перед домом, заросшая колючими сорняками, в лунном свете испещрена черными и серыми тенями. Сорняки цепляются за мои кроссовки и лодыжки колючками, по-своему пытаясь задержать меня. Паника душит и преследует меня пока я бегу на задний двор, куда пошли Люк и Корд.

Сквозь полумрак я вижу кусочек запущенного двора. С низкой ветки тонкого корявого дерева, уныло раскачиваясь, свисает шина; ветви дерева похожи на когти, а ствол - на угрожающе затаившееся тело. В дальнем углу брошен трехколесный велосипед, полузаросший густой травой. Дети. Здесь живут дети.

Тревога переполняет меня. В памяти снова всплывает измученное лицо Корда; я слышу, как он рассказывает нам о том, что случилось с друзьями Тейжа, о том, что они были СУ. Люк, Корд, вы видели? Вы знали об этом, когда входили внутрь?

Здесь, за домом голоса громче, как зловещая какофония звуков они просачиваются сквозь щель между дверью и косяком. Дверь не заперта и приоткрыта. И я делаю единственное, что могу: я поднимаюсь к двери, толкаю ее локтем, чтобы приоткрыть чуть больше, и проскальзываю внутрь.