Двойник

Пауза.

– Знаешь, в главном управлении Совета в Лейтоне проводятся бесплатные консультации, если ты считаешь, что это может помочь. Есть и местное отделение где-то здесь, в Гриде.

– Нет, я не могу.
– Ни за что. Я ни за что не буду обсуждать с кем-то посторонним вещи, о которых едва могу думать, не то, что принять.

– Неужели так трудно просто быть здесь, Вест, - спокойно говорит Корд, - поверить, что когда ты получишь назначение, тебе суждено победить?

От его слов у меня учащается пульс, его удары наполняют все мое сознание: - А что, если не мне, Корд? Что если опять все пойдет не так?

Он находит мою вторую руку и притягивает меня еще ближе. Его лицо выглядит измученным:

– Ты хочешь сказать, как в моем случае? Так что ли? Ты не можешь оставаться здесь из-за того, что случилось с Люком? Или оставаться рядом со мной.
– Он взглядом задает вопрос, не произнесенный вслух.

Мое горло сжимается, выталкивая слова:

– Я знаю, ты не виноват, но это не выходит у меня из головы. Это был твой Альт и его лицо… так похоже на твоё, Корд. И если бы ты не был лучшим другом Люка, он бы никогда там не оказался.

Глаза Корда становятся пустыми, черты его лица искажены горем:

– Вест, прости меня. За то, что принял помощь Люка, из-за чего он был убит. А не просто сидел в ожидании прихода своего Альта. Но больше всего…

– Я… Я никогда не хотела, чтобы ты не боролся, - бормочу я, перебивая его. Эта мысль терзает меня изнутри. Как могло все так запутаться?
– Я…

– …больше всего, за то, что всё равно прошу не прогонять меня. Даже если всё опять будет плохо, - он пристально смотрит на меня, - просто дай мне еще один шанс, хорошо?

Слишком близко. Он подбирается слишком близко. Если что-нибудь случится с ним из-за того, что он думает, будто должен быть здесь ради меня, когда я получу назначение, потому что об этом его попросил Люк… если он даже просто будет рядом… Я выдергиваю руки и отхожу назад.

– Если ты слышал, как мы разговаривали, то должен был слышать, что сказал Бэр, - говорю я и скрещиваю руки перед собой, чтобы он держался на расстоянии.
– Что быть страйкером - это лучшая подготовка. И тогда ты не должен будешь слоняться вокруг и все такое. Знаю, Люк, наверное, приставал к тебе насчёт этого до того как он… до того, что случилось.

– Чертов Бэр!
– Корд резко обрывает меня.
– Ему вообще не следовало говорить тебе об этом типе. Он сердито смотрит на мои запястья, как будто уже видит татуировки, обвивающиеся вокруг них - постоянные метки, которые страйкерам наносят на всю жизнь. Как наручники. И затем его лицо становиться мрачным от злости, горя и чего-то еще:

– Ты не должна становиться наемным убийцей, чтобы спасти меня от своего Альта. И я не говорил бы этого только ради Люка. Ясно? Мы тоже друзья.

Я заставляю себя пожать плечами и смотрю мимо него, чтобы не так сильно чувствовать его влияние.

– Знаешь что, не беспокойся, я сама доберусь. Марсден и Тора все еще тут, заканчивают готовиться к экзамену, так что я…

– Нет, Вест, перестань…

– …пойду домой с ними, когда они закончат.

– …я хочу, - Корд вздыхает, - в смысле отвезти тебя домой.

Я не знаю, что делать, уверена, что бы я ни решила это будет неправильно. Так что пока он молча стоит и просто ждет, что я сделаю первый шаг, я бросаю на него косой взгляд и направляюсь к двери. Он идет следом, и скоро мы садимся в машину на стоянке.

Это самые долгие десять минут в моей жизни. Я провожу их, сидя как можно дальше от него на пассажирском сидении, надеясь, что он не будет больше ничего спрашивать, а мне не придется придумывать новые ответы, тем более я сама не уверена в своих доводах. Хотя я никогда не думала, что это будет так трудно. К тому времени, как он останавливается у моего дома, я превращаюсь в комок нервов. Я поворачиваюсь к нему, собираясь выдавить из себя “до свидания”, но он выпрыгивает из машины и направляется к входной двери.

– Что… Корд, что ты делаешь?
– я вылезаю и следую за ним. Я должна была догадаться, что он не позволит мне так просто уйти.

Я догоняю его на верхней ступеньке. У наших ног папины растения в горшках, цветки на которых давно завяли. Велосипед Люка прислонен к стене. Символы мертвой жизни вокруг меня.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я снова.
– Ты знаешь, я занята.
– Ложь. Никого не осталось. Моё время принадлежит только мне.

Корд бросает на меня быстрый взгляд, его не волнует, что мы оба знаем: я хочу, что бы он просто ушел.

– Если ты действительно думаешь заняться этим, ты должна мне кое-что, - требует он, - как … другу.

Я не обращаю внимания на то, что у меня засосало под ложечкой, что сердце забилось быстрее.

– Я тебе ничего не должна.
– Выдавливаю я.

– Мне просто нужно кое-что знать, и тогда я оставлю тебя в покое.
– Внезапно мимолетная улыбка мелькает на губах Корда, но в ней невозможно не заметить боли.
– Кто я такой, чтобы указывать тебе, что делать, так ведь?

Просто единственный человек, которого мне осталось уберечь, вот и все. Не в силах что-либо ему сказать, я ввожу код, чтобы открыть дверь.

– Подожди здесь, хорошо?
– говорит он, перед тем, как подняться наверх, напоминая мне, что он знает этот дом, как свой. Мы живем всего через пять домов друг от друга. С тех пор, как его семья переехала, когда ему было шесть, он либо находился у нас дома, либо Люк был у него. До теперешнего времени. Мне причиняет острую боль то, что он, наверное впервые, чувствует, что ему здесь не рады. И все из-за меня.

Корд возвращается через несколько секунд и обнаруживает меня на кухне, где я собираюсь что-нибудь попить, просто, чтобы не стоять без дела. В его руках пистолет Люка. Он взял его из тумбочки в комнате Люка, знал, где тот его хранил. У меня начинают подгибаться колени, и я опускаюсь в ближайшее кресло.

– Что ты с ним делаешь?
– спрашиваю я, мой голос слабый и чересчур дрожащий.

Корд был тем, кто почистил его, после смерти Люка. Я не могла это выдержать. Он почему-то продолжал казаться липким от крови Люка, даже после того, как я вытирала его снова и снова. Но Корд хорошо постарался. Матовое покрытие выглядит гладким и холодным, а главное без пятен крови. Так почему же я до сих пор вижу их? Не перед глазами, а в воображении, которое гоняет воспоминания по кругу. Как кровь с легкостью растекается повсюду, как она чернеет, высыхая. Как наши следы исчезают в ее липкости, и как она расходится яркими безупречными кругами.