Двойники

Ян понял, что через несколько секунд будет найден, выронил письмо и побежал. К его ужасу вдруг послышался громкий свист, наверное, сигнал тревоги, и ранее казавшиеся забытыми двери ожили, из них появились другие подземные обитатели и, вытянув вперёд руки, кинулись его ловить. Темнота наполнилась топотом и дикими воплями. Ян несколько раз с трудом увернулся, добежал до лестницы, захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.

Её никто не пробовал открыть, голоса исчезли, будто он успел выскользнуть за край кошмарного сновидения.

2.4 9 .

– Что всё это означает? Кто-нибудь объяснит?

– сказал Ян и распахнул дверь в отдел.

2. 50 .

Его ждали. Люди в кабинете не разошлись по своим местам, а по-прежнему стояли около входа.

Прозвучал удивлённый вздох. Лицо мужчины, отдавшего Яну письмо, застыло в той же улыбке, которой он его провожал, но теперь оно начало растекаться как желе, превращаясь в грустную разочарованную гримасу, будто возвращение Яна его крайне огорчило. Из темноты вынырнул другой клерк, в отличие от первого абсолютно счастливый, он шутливо стукнул его кулаком в плечо, повернулся к Яну, воскликнул "Вы вернулись!", и победно взглянул на расстроенного коллегу.

Тот удручённо вынул кошелёк и отсчитал деньги. Вытащив с десяток бумажек, он передал их второму и понуро скрылся в толпе.

– Вы что, делали на меня ставки?!
– не веря своим глазам, спросил Ян, - выберусь ли я наружу?

– Мы надеялись!
– заявил победитель спора, - но нельзя отрицать то, в какой дикости живут клерки третьего класса и как там опасно! Термин "клерки третьего класса", кстати, не оскорбителен, ведь так записано в их удостоверениях. И мы не высокомерны, конечно, насколько это возможно, ибо немыслимо забыть о глубокой пропасти между клерками второго и третьего классов, то есть между нами и жителями подвала.

На освещённом пространстве появился другой мужчина.

– Клерки третьего класса живут в темноте, - вскричал он, - но куда ужаснее темнота внутри них, - и дотронулся пальцем до лба, чтобы точно показать, где именно находится эта иносказательно упомянутая темнота.

– При работе с документами они руководствуются скорее инстинктами, чем инструкциями!
– сказал ещё кто-то.

– Однако вспомним, что они счастливее нас с вами, их дикость даёт им то, что недоступно образованным людям!
– на свет возник ещё один человек и немедля вступил в полемику.

– Но мы никогда не променяем свою жизнь, полную горестных знаний, на это беспечное существование, - ответил чей-то возвышенный голос.
– Я лично уверен, что вопрос, полноценные ли они сотрудники Министерства, до сих пор не разрешён, что бы там не утверждали некоторые. Либеральные взгляды часто показывали свою несостоятельность.

– Вы слишком жестоки к ним, у них тоже есть удостоверения, это ли не доказательство того, что они почти такие же, как мы, - с вызовом произнесла какая-то девушка.

Её поддержал стоящий рядом мужчина.

– Они, конечно, нас не любят, но мы будем по-доброму ироничны и снисходительны. Они ведут простую и естественную жизнь и выполняют некую важную социальную функцию.

– Позвольте уточнить, какую?!
– язвительно не согласился кто-то и продолжил.

– О "простой и естественной жизни" лучше всего пишут в полицейских сводках. Там, где не ценят человеческую жизнь, у людей нет человеческой жизни. Если они захотят, то поднимутся из подвала и сметут нас всех. Прежде чем смеяться над ними, вспомним, что мы живём в реальности, свойства которой определяет большинство, хотя может поэтому нам кроме смеха ничего и не остаётся!

– чиновник сделал плаксивое лицо, обречённо взмахнул руками и ушёл в темноту.

Другой чиновник покачал головой.

– Клерки третьего класса никогда не восстанут. Они рождаются, растут в грязи, в двенадцать лет начинают работать, неприхотливы и довольны тем, что у них есть. Они люди не гордые, правда, этим как раз и гордятся. В подвале им плохо, но зато комфортно. Если большего не нужно - зачем бунтовать? Их агрессивность не имеет цели, она появляется, потому что им необходимо кого-нибудь ненавидеть, и так же быстро исчезает, как, впрочем, и вера во что-то. Они могут беспощадно наброситься на вас, но не умеют требовать и отстаивать свои интересы, что весьма радует. Зачем бунтовать, если проще и безопаснее воровать еду друг у друга? В крайнем случае наделим некоторых из них полномочиями по охране порядка и будем кормить чуть лучше, за это они станут нас обожать и делать всё, что мы захотим, и даже с жестокостью, какой мы и не просили. А ещё можно найти им всем какого-то не очень реального врага, который тайно пробирается в подвал и наблюдает за ними из темноты, чтобы они именно его ненавидели и списывали тяготы существования на его происки. И это не ложь, поскольку они сами желают верить в нечто подобное. Им нужны простые объяснения, и они их получат, хотя простые объяснения, конечно, не объяснения. Даже если они покинут подземелье, то будет ли польза? Получение излишних жизненных благ пагубно для нравственности неокрепших умов! Можем ли мы рисковать? Разумеется, нет. Мы в ответе за них и сделаем всё, чтобы они не превратились в сытых обывателей. С этой задачей мы справляемся неплохо!

– И, тем не менее, нельзя недооценивать опасность, - произнёс ещё кто-то.
– Примитивное агрессивно. Да, они легковерны и неспособны к самоорганизации, но при определённых условиях...

Ян выскочил за дверь и с силой её захлопнул.

2. 51 .

– Я ни в коем случае не жалуюсь, - сказал Ян, - но совершенно не понимаю, что делать. Скажу больше, иногда меня охватывает чувство, будто я вообще ничего не понимаю.

Борис улыбнулся.

– Вас отправили в подвал, но вы же вернулись! Всё закончилось хорошо. Хотя внизу, конечно, страшновато. Туда никто не ходит, и даже бумаги передают через специальные шахты. Кстати, подвал - это прелюдия, под землёй много этажей, и неизвестно, с чем там можно встретиться. Судя по прибывающим оттуда документам - с чем угодно.

– Расценивайте произошедшее как шутку, - продолжил он, - шутку наяву. Вам как бы рассказали смешную историю о посещении мрачного подвала, а чтоб выглядело забавнее, вас поместили живьём внутрь рассказа. В темноте юмор получается чёрным, но как порядочный гражданин вы должны посмеяться вместе со всеми, тем более что вам удалось выжить.

– Вы считаете нормальным отправлять ни о чём не подозревающего человека в столь опасное место?!

Борис положил сигарету и отодвинул пепельницу.

– Вы неправильно относитесь к понятию "норма". Она - всего лишь обычные правила, и то, что случилось, не идёт с ними вразрез. А вот их критика как раз и есть асоциальное поведение. Так никто не делает. Вы ведёте себя как нигилист, разрушаете устои, ну и тому подобное. Вступаете на скользкую дорожку. Скользкую, узкую, кривую, тёмную и ведущую в пропасть. Вы её наверняка уже видели, но тогда к счастью успели убежать.