Двойной мир. Орбитальная сага

— Оно нам нужно! — вскричали оборотни.

— Эта штука придумана для защиты нашего народа, а не для помощи в мести вашего, — заключил Зак. — И вы не имеете права ей пользоваться в своих гнусных целях. Да вы теперь и не сможете.

— Нет! — воскликнул один из оборотней, который находился к Энрико ближе всего. Гигантскими клыками, выпущенными еще во время драки, он вцепился Энрико в ногу. От боли тот заорал и выпустил устройство из рук.

— Энри! — в ужасе закричала Софья и хотела броситься ему на помощь, но Зак схватил ее за руку и удержал на месте.

Тем временем оборотни снова набросились на своих противников. Они больше не могли превращаться, и многие остались зафиксированными в странных, но все-таки уже статичных формах, и подопечным доктора Клайн стало гораздо легче с ними справиться. Не успела Мэри оценить ситуацию, как оборотни уже лежали мертвыми на траве.

— Нет, — пробормотала она, опускаясь на колени. Из глаз заструилась какая-то жидкость, которую она не сразу опознала. Слезы. Она плакала. Впервые за все те годы, что она провела в человеческом теле.

— Если тебя это утешит, то я хотел обойтись без убийств, — вздохнул Зак. — Я надеялся, что их арестуют и представят суду.

— Мне плевать, на что ты надеялся! — рявкнула Мэри. — Нас и так осталось мало, и вы убили еще двадцать оборотней!

— А они убили подземцев, — отрезал Зак. — Так что закончим этот разговор.

Мэри покачала головой и поискала взглядом Энрико. Она заметила рядом с ним Питера, который разжимал челюсти погибшего оборотня. Нога Энрико была окровавлена. Мэри почувствовала непонятный укол беспокойства. Энрико морщился от боли, и Софья, которая, конечно же, была рядом, обнимала его и что-то шептала. Кровь текла рекой, но в этот момент к ним приблизился еще один желтоглазый с каким-то шарообразным прибором в руке. Он поводил им вдоль ноги Энрико, и раны на ней моментально начали затягиваться. Мэри вздохнула с облегчением.

— Ты закончил перенастройку? — Зак приблизился к другу.

— Нет, — встревоженно произнес Энрико.

— Тогда поторопись, пока военные не прилетели.

Кивнув, Энрико подхватил устройство и вновь принялся что-то на нем делать.

Мэри непонимающе оглянулась на Дэна:

— Зачем он продолжает? Другие оборотни умерли, а я просто не в состоянии похитить это устройство и воспользоваться им.

Дэн поколебался, с подозрением посмотрел на желтоглазых, а потом присел рядом с ней и прошептал на ухо:

— Это оружие принадлежит военным Жан Феликса, а мы вызвали местную охрану. Мы не можем допустить, чтобы наше оружие попало в руки другого государства, поэтому Энрико настраивает его так, чтобы оно откликалось только на команды военных Жан Феликса.

— А разве военные не смогут его обратно перенастроить? Наверняка у них есть специалисты…

— Это если они будут думать, что оружие все еще функционирует.

И тут голограмма устройства в руках Энрико погасла. Осталась только неактивная пластина, как будто бы ни на что не годная.

— Ой, я, кажется, что-то не то сделал, — расстроенно протянул он.

Мэри могла бы рассказать желтоглазым, что на самом деле произошло, но она не стала. Устройство все равно уже не достанется оборотням, а там ей было все равно, какая из человеческих колоний будет им владеть. Пусть разбираются сами.

Они так и не отомстили подземцам. И она так и не смогла завершить то, к чему готовилась долгие годы. Она проиграла. Но почему-то среди всего навалившегося на нее горя, ее очень волновало благополучие Энрико. Почему же она так обрадовалась, что его ногу вылечили?

Глава 24

— Значит, вы подтверждаете, что подземцы строят защиту от пространственных аномалий и не желают нам зла?

— Разумеется, — кивнул Энрико. — У меня есть данные об этой технологии. Я уже передал их Питеру Шекли.

Серьезный мужчина в военной форме смотрел на него подозрительным взглядом, как будто подозревал во вранье. Ему не понравилось, что электронная бомба, которой хотели воспользоваться оборотни, «сломалась», но Энрико наглядно показал, что она не работает, и военный отказался от притязаний на сломанный трофей.

— Я бегло просмотрел данные, — встрял Питер. — И могу заверить, что это вполне рабочая технология. Конечно, ее изготовление будет сопряжено с определенными трудностями, но это осуществимо.

Военный больше не нашел, к чему придраться. Энрико с его друзьями помогли расправиться с опасной угрозой, к тому же у него, Софьи и Зака имелись действующие визы, что делало их присутствие на планете законным. Имелись некоторые вопросы к Дэну, но он попросил военных связаться с коммандером Рибейру, и та, на его радость, не стала сообщать, что его отстранили от службы. Она лишь сказала, что он выполнял специальное поручение, и что у него есть все необходимые полномочия.

Единственной, чье нахождение на планете было не только никем не одобрено, но и сопряжено с преступлениями, оказалась Мэри, которая все еще не могла сменить форму, а значит, и убежать.

— Мэри Дэвис, — военный подошел к оборотню и посмотрел на нее сверху вниз. — Вы обвиняетесь в убийстве гражданки Огюста Терри Беллини, незаконном нахождении на территории Огюста и попытке совершения геноцида. Я арестовываю вас и передаю властям для дальнейшего расследования и суда.

Мэри держалась вполне сносно, однако в ее желтых глазах мелькнул страх. Энрико ненавидел ее за то, что она совершила с его сестрой, но почему-то при мысли о том, что оборотня передадут местной полиции, по его спине пробежал холодок.

Кажется, Питера тоже это беспокоило. Подойдя к Энрико, он понизил голос:

— Когда вернешься на Жан Феликс, скажи Михайловой или кого ты там знаешь из военных запросить экстрадицию Мэри.

— Зачем это? — нахмурился Энрико.

— Неужели ты рассчитываешь на справедливый суд здесь? Забыл, что такое Огюст?

— Но она виновна.

— Я это знаю. И все же, зная любовь нашего правительства к экспериментам, могу предположить, что Мэри грозит не тюрьма, а бесконечные издевательства в попытках понять, что такое оборотень и как он функционирует.

Энрико поколебался, но все же кивнул:

— Я передам твои слова Михайловой, но не уверен, что она сможет что-то сделать. Все-таки Мэри больше виновата перед Огюстом, чем перед Жан Феликсом.

— Спасибо, — сказал Питер и развернулся, чтобы направиться к своим, но Энрико его остановил:

— Подожди. Я просто… ты ведь тоже вырос в «Рассвете». Скажи, ты знал Терри до того, как Мэри заняла ее место?

— Да, — в глазах Питера мелькнула грусть. — Она была очень милой девочкой. Тихой, робкой и доброй. Над ней многие другие дети издевались, а я ее защищал. Она мне нравилась.