Двуединый

В дальнем углу комнаты в страшных судорогах бьется его второе тело.

Я понимаю, что не могу дышать тоже. Паника. Что делать – я не могу понять даже примерно.

– Линар!!! – испуганно вскрикиваю я. Не понимаю, какому из них больше нужна моя помощь.

Вскакиваю, бегу к тому второму.

У него прямо пена изо рта, и нужно, наверно, подержать, перевернуть на бок, чтобы не захлебнулся, не давать биться о пол головой. Что будет, если он умрет?! Так ведь не может случиться!

– Рето! – я пытаюсь ухватить его, удержать, но он намного крупнее меня, тяжелый, сильный.

Да он сдурел?! Вытворять такое! Он же знал!

Я обхватываю, пытаюсь держать его голову, глажу по волосам. Да мать твою! Как ты мог так со мной?! Придурок!

Всхлипываю громко.

Это длится бесконечно, но, кажется, судороги начинают чуть затихать.

Они же следят за нами? И никто не придет на помощь?

Я готова орать и звать, кого угодно… Плевать! Но дыхания не хватает самой.

– Помогите! – всхлипываю я.

– Не надо! – хрипло и глухо говорит Линар с кровати, я почти не могу узнать его голос. – Алиса, не кричи. Все хорошо. Сейчас пройдет…

Он говорит со мной, значит, может дышать снова.

У меня слезы из глаз.

Сижу, обнимаю того, что на полу… слезы, сопли, я размазываю по лицу.

Не могу так.

Потом вижу, как Линар на кровати пытается приподняться, но встать у него пока нет сил. Он сползает и ползет ко мне на четвереньках. И, когда доползает, ложится рядом, на спину, раскинув руки, глядя в потолок. Дышит часто.

– Прости, - говорит он, облизывает сухие губы. – Так было нужно. Приступ зафиксируют там… Не бойся. Со мной такое не в первый раз. Прости…

– Придурок! – всхлипываю я. Как так можно!

Он совершенно по-дурацки улыбается, словно ему приятно, что я волнуюсь. Убить бы за это!

Рето у меня коленях, затихает и начинает дышать ровнее.

* * *

Будет непросто – сказал Линар.

Несколько дней я почти шарахалась от него, вздрагивала при любой попытке обнять. Мне все казалось – сейчас все это снова.

– Не бойся, - сказал он. – Выглядит страшно и да, приятного мало, когда вот так не можешь дышать. Но не опасно. Умереть почти невозможно. Если хотя бы одна часть тебя крепко держится за жизнь, то она и второй части не даст соскользнуть.

– Зачем? – это ужасно, я не могла понять.

– Для советников, - тихо сказал Линар. – Это даст возможность отыграть пару ходов. К тому же, за истерикой легко спрятать расчет. Пока все будут обсуждать мои припадки, я успею сделать кое-что нужное.

Он улыбался.

Его глаза изменились. Теперь я видела – ему не все равно, он готов драться.

Через пару дней Линар заплел косичку снова, и никто больше не пытался остановить его. Нам что-то удалось? Или это только начало и пока ничего не значит?

Линар, который с косичкой, почти все время был со мной, старался не оставлять надолго. Второй, тот, что Рето, почти все время был где-то там. Рето почти не разговаривал со мной, даже не подходил близко. Он спал отдельно, на диванчике в углу. И, признаться, иногда меня мучила совесть, мне казалось, он должен быть с нами, ему там одиноко… Казалось, это из-за меня, потому что я не могу быть с двумя одновременно, и вот, один из них должен страдать.

Все это не так, конечно.

Не так, как со мной.

Я понимала, что где-то там, дома, я хожу на работу, занимаюсь привычными вещами. И все, что происходит со мной здесь – никак не влияет на ту, настоящую, меня.

А вот Линар…

Поздно вечером мы лежали на травке в дворцовом саду, смотрели на звезды. Рето тоже был здесь с нами, в нескольких шагах, сосредоточенно выполнял упражнения с боевым шестом. Это было похоже на танец – связки ударов и блоков, разворот, прыжок, еще разворот, и шест красиво летает в руках, прокручиваясь кругами и восьмерками, очень технично. Такие вещи требуют концентрации и отличной физической подготовки, правильного дыхания…

Дыхание…

Линар, спокойно лежащий рядом со мной, обнимающий меня, дышал с ним в такт.

Нет, спокойнее и ровнее, конечно, но я отчетливо чувствовала выдохи на ударах и легкую задержку, когда Рето замирал. Тише, но синхронно. Линар даже не смотрел на него, ему и не нужно было смотреть. Он и так знал. Они оба – один человек.

Он лежал со мной, я обнимала его, прижавшись щекой к груди. Чувствовала, как быстро стучит сердце. Куда быстрее, чем обычно у человека, лежащего на траве.

– У тебя сердце так колотится, - сказала я. Чуть удивительно это было.

– Да, - сказал он.
– Чисто физически оба тела часто реагируют как одно. Смотри.

И вдруг с размаху заехал шестом себе по руке, по предплечью. Чуть стиснул зубы.

Да, я понимала, что не только тот Рето, что тренируется с шестом, но и тот, который со мной, почувствует боль. Но не ожидала увидеть синяк, возникающий сам собой.

Линар вытянул руку предо мной, показывая.

– Но откуда? На том же месте, да?

– Да. Всего лишь лопнувшие сосуды, - сказал Линар. – Порез, конечно, не возникнет из ниоткуда, но кровоподтек или воспаление кожи в месте ожога будет. Инсульт может случиться. Но в этом есть и другая сторона. Заживает все гораздо быстрее и боль тоже приглушается, потому что делится надвое. Если у одного тела повреждена рука, то можно попытаться переключиться на восприятие другого тела.

Я осторожно потрогала, погладила его руку.

Да, я понимала, но все совсем иначе, когда видишь своими глазами.

 - А знаешь, я нашел интересную старую запись с Императором Ниаром, - сказал Линар, задумчиво глядя на звезды. – Я видел ее раньше, но как-то не обращал внимание. Встреча в Такане, два Императора за одним столом. Понимаешь… два. Они говорят друг с другом. И это не игра на публику, там есть кадры, когда после очередного вопроса один Ниар чуть наклоняется к другому и что-то быстро шепотом говорит на ухо, второй кивает и улыбается. Понимаешь… мне никогда не приходило в голову, говорить что-то на ухо самому себе. Я и так знаю все слова и ответы. Это выглядит странно. Хотя тогда, как я понимаю, никого не удивляло.