Двуликий бог. Книга 2

Когда его жаркий настойчивый кончик языка коснулся края моих губ, я уже была готова сдавленно простонать от блаженства. С притягательным повелителем каждый раз был как первый, и я не могла знать, чего ожидать от него каждой новой ночью. Секс с Локи никогда не был одинаковым, даже если случался подряд. Многое зависело от настроения моего переменчивого любовника. Иногда он был властен и эгоистичен, иногда нежен и заботлив, неизменной из раза в раз оставалась только его непоколебимая уверенность в себе и изобретательность, с которой он подходил к процессу. Я даже не знаю, что любила больше.

Когда я была юна и невинна и едва смела задумываться о том, что же представляет собой акт любви, я всегда ограничивалась единением тел, в лучшем случае, скреплённых некой привязанностью. Однако в соитии с богом огня господствовала сумасшедшая энергия, неудержимый темперамент, эмоции настолько сильные, что, казалось, именно они обретали телесное воплощение, становясь ощущениями. Иногда мне представлялось, что для страстного аса секс прежде всего был искусством, особой стихией, в которую он погружался с головой, без остатка. Каким бы он ни был уставшим или злым, если соблазн брал верх над разумом, то мужчина отдавался ему целиком. Он не терпел притворства, полутонов или мысленного отсутствия, если кто-то принадлежал ему в данный момент, то должен был принадлежать полностью. И его невозможно было обмануть: малейшую фальшь чуткий ас ощущал, будто кожей.

Я не знала другой любви, кроме той, которой меня научил темпераментный муж, а потому соответствовала его желаниям почти бессознательно. Я понимала его, как никто другой, по малейшим намёкам могла угадать, должна ли подчиниться или стоит взять инициативу в свои руки. Я упивалась обеими ролями: одна была мне привычна, а вторая являлась единственной возможностью взять верх, подчинить свободолюбивого супруга. И, пожалуй, сексуальная одержимость мной была именно той привязанностью двуликого бога, которой я дорожила больше всего. Я ставила её на одну ступень с любовью, потому что для Локи они были связаны неразрывно. Он всё время должен был быть заинтригован, увлечён. Вместе с угаснувшей страстью, грозила погибнуть и любовь. Слишком уж он был непостоянен и переменчив.

Его длинные нежные пальцы, овладевшие мной, вынудили меня откровенно застонать и откинуться на подушки, в судорожном порыве прикусить его губу, причиняя боль. Мыслям не осталось места в покоях и уж тем более в голове, всё внутри и снаружи меня заполнял пульсирующий жар вожделения, перед помутившимся взором стояли только его губы, которые я пила, словно живительную влагу. Локи поморщился и отстранился, на нижней губе его выступили алые капельки крови. Он с деланным осуждением поглядел на меня и хищно улыбнулся, высвободил пальцы из плена разгорячённой плоти и, не снимая с меня платья, вошёл. Я не сумела сдержать приглушённый стон, задохнувшись от восторга, облизнула губы, затем перевела взгляд. Его одежды красноречивой тропой, ведущей к постели, замерли на полу.

Я изогнулась, обхватила его шею руками, скользнув ладонями под разлохматившиеся рыжие пряди, запустила кончики пальцев в его волосы на затылке. Облегающее платье было узким, тесным, и я едва могла дышать, однако нечто безумно возбуждающее таилось в нетерпении увлечённого супруга, что передавалось мне, будоражило и дразнило, доводило до исступления. Я знала, выносливый бог огня только начинал разогреваться, но моё податливое тело не прислушивалось к предостережениям разума, со звериной жадностью требуя ещё и ещё, пожирая волны жара и наслаждения, поднимавшиеся откуда-то снизу и изнутри всё быстрее, всё чаще. Я этого хотела. Жаждала захлебнуться в них, раствориться, отдаться всецело. И я не сдержалась. Очередное резкое сильное движение умелого супруга, и тело моё напряглось, вытянулось напряжённой струной, а затем содрогнулось в порыве ни с чем не сравнимого наслаждения. Забывшись, я закричала — сдавленно, но так развратно, что у любовника мурашки пошли по шее, я ощущала это, поглаживая его кончиками пальцев.

— Уже? — усмехнулся Локи, замедляя темп и переводя дыхание. Несмотря на иронию в голосе, лицо его сияло самодовольством. Я не ответила, только без сил уронила голову на подушки, запрокинула руки за волосы и потянулась, соблазнительно изогнув тело, давая ему возможность полюбоваться делом своих рук. Хотя, признаться, скорее и не рук вовсе. — Что ж, тогда развлеки меня, — лукавый голос его дрогнул на миг, и красивый господин отстранился. Я перевела на него опьянённый взгляд, улыбнулась, не размыкая губ, и повалила его на спину. Локи подчинился, прошёлся пальцами по моей щеке, обхватил подбородок и нежно, но вполне однозначно направил меня ниже.

Я умела быть благодарной. Научилась этому настолько, чтобы срывать хриплые стоны с гордых тонких губ, чтобы заставить его задыхаться от похоти, если мне так угодно, чтобы подвижные тонкие пальцы с силой сжимали и рвали ткань простыней. В такие минуты он всецело принадлежал мне, и я могла бы потребовать от влиятельного аса всего, если бы только мой рот не был занят. Но я и не желала иного, только эту дрожь в его неверных руках, прерывистое тяжёлое дыхание пересохших губ, обожающий томный взгляд. Когда страсти накалились до предела, он заставил меня прерваться, резко дёрнул вверх и на себя, вынуждая оседлать его, так же грубо овладел мной. Я поморщилась. «Прости», — одними губами прошептал он и притянул меня к себе, запуская ладонь в светлые волосы, сливаясь со мной в жарком ненасытном поцелуе. В отличие от меня, он удержался на грани, растягивая удовольствие, и ещё долгое время безраздельно владел мной.

Глубокой ночью мы оба лежали плечом к плечу, откинувшись на спину и с трудом восстанавливая дыхание, — уставшие, мокрые и счастливые, причём я исхитрилась урвать счастье дважды. Непокорное тело всё ещё била мелкая дрожь, остывая, и я потянулась за покрывалом, после чего перевернулась, раз уж мой покой всё равно был нарушен, и положила щёку ему на плечо. Локи улыбнулся, не открывая глаз, склонил ко мне голову и поцеловал в лоб. Я улыбнулась в ответ, провела ладонью по его горячей груди и уткнулась носом в медные волны волос.

— Локи, — прошептала я рядом с его ухом, не уверенная, не спит ли уже утомлённый супруг. Он приоткрыл щёлочки лукавых глаз и приподнял подбородок, как бы без слов задавая вопрос. Я плотнее прижалась к тёплому асу, обняла его за пояс, — скажи, почему Тор не пришёл?..

— Потому что ему не место в нашей постели, — сквозь сон протянул повелитель, и я звонко рассмеялась, вызывая довольную улыбку на родных губах. Я знала, что он не спит, что вовсе не оговорился, а чуть поддразнивал меня.

— Ты знаешь, о чём я. Ведь это такое событие, он мог перешагнуть через свои предрассудки ради него, — бог обмана поморщился. Он уже был не в настроении вести со мной долгие беседы и развеивать сомнения, однако этот вопрос мучал меня весь день и весь вечер, так что я не могла и не хотела ждать до утра. Я собиралась задать его, как только мы останемся одни за дверями покоев, но между нами встал… Неуёмный темперамент Локи, и мне вновь пришлось отложить разговор на потом.

— Всё бесится из-за волос Сив. И ещё долго об этом не забудет, — голос Локи показался мне очень жёстким, мстительным. Я приподнялась на локтях, надеясь разглядеть выражение его лица в слабом лунном свете, сочившемся сквозь незатворённые ставни. Всё было тщетным. Я так и не сумела понять, что испытывает к бывшему товарищу лицемерный и скрытный бог обмана. Я вздохнула.

— Я хочу, чтобы вы помирились. Тор — второй по всемогуществу после Всеотца, — я обратила внимание, что это замечание уязвило Локи, глаза его грозно сверкнули в темноте. — Уж с кем, а с ним не стоит разжигать вражду. Ты поставил Сив на место, этого достаточно.

— Сдался тебе этот Тор? — вспыльчивый ас старался оставаться спокойным, но в его голосе я угадывала немалое раздражение. Сон его уплыл прочь. Я склонилась над ним, коснулась губами лица, кончиком носа щеки и помолчала, вдыхая его запах.