Двуликий бог

Совсем скоро бог лукавства сидел на одной из постелей в просторном вытянутом зале, отведённом под лазарет. Это были владения Хельги, и во всём чувствовалась твёрдая рука предприимчивого лекаря. Все сосуды и кубки были расставлены в идеальном порядке, кровати чисты и опрятны, в зале было свежо, но не холодно, у каждого важного предмета врачевания было своё определённое место. И ещё уйма подобных незаметных мелочей. Целительница осторожно снимала с повелителя рубашку. Я не сдержала улыбки при мысли, что Хельга была, пожалуй, единственной женщиной во всём Асгарде, кому я могла бы позволить это незамысловатое действие без щемящей боли в груди. Локи не сопротивлялся, с любопытством и в то же время пренебрежением осматривая края появляющихся из-под мягкой ткани ранений.

Лекарь хотела было выпроводить меня из зала — должно быть, беспокоилась о том, как я перенесу вид крови и рассечённой плоти, однако одного короткого грозного взгляда Локи хватило, чтобы оборвать Хельгу на полуслове. Мудрая женщина не стала спорить, только коротко кивнула, обозначив тем самым, что поняла и приняла волю повелителя. Так я и осталась сидеть рядом, на ближайшей постели. Опасения служанки были небеспочвенны: я не боялась вида крови, но сердце болезненно сжалось при виде ран, подтверждавших страшную правду. И хотя бог огня ни на минуту не терял своего лица и выглядел почти безмятежно, когда Хельга обрабатывала повреждения, а затем соединяла края трёх глубоких следов от когтей, я не могла оставаться спокойной. Мне стоило огромного труда усидеть на одном месте и не мельтешить вокруг лекаря, и я не находила в себе сил даже вздохнуть полной грудью, будто могла всё испортить.

У стен Асгарда всё произошло так быстро, что я и вскрикнуть-то едва успела, не то что в полной мере осознать происходящее и по-настоящему испугаться. И я только-только начинала понимать, что Тьяцци рьяно стремился убить Локи. Направление трёх страшных царапин говорило о том, что удар благодаря ловкости и изворотливости мужа пришёлся по касательной, однако то, как глубоко была рассечена кожа и плоть, свидетельствовало об истинных намерениях жестокого великана. Что, если бы не молниеносная реакция бога лукавства? Как сильно он мог бы пострадать? Я удивлённо приподняла лицо, когда тонкие подвижные пальцы коснулись моего подбородка, мягко скользнули по щеке.

— Перестань занимать свою хорошенькую головку этими глупыми мыслями, — вполголоса подсказал Локи, выразительно изогнув бровь, а затем самоуверенно усмехнувшись уголком губ. Хельга закончила со своей тонкой работой и теперь ловко перевязывала пострадавшую руку. Бог огня был бледен, но неизменно полон самодовольства и достоинства, и ни единому стону не удалось вырваться из его горячей груди. Я испуганно и потерянно смотрела на повелителя. Когда лекарь, наконец, отпустила его, пламенный ас наклонился ко мне и, коснувшись своим лбом моего, доверительно прошептал: — Никто не сумеет разлучить нас, пока я сам не захочу этого.

Я ничего не ответила, только печально улыбнулась. Локи был неисправим: он вроде ободрял меня и действительно внушал ощущение некой надёжности, однако в то же время был невыносимым эгоистом. Почему он так желал иметь безграничную власть надо мной? Разве мне уже не довелось доказать ему свою преданность? Впрочем, вспомнив причину нашей последней ссоры, я осознала, что и сама неидеальна. Держась за руки, мы выходили из владений Хельги, спускались в зал, трапезничали, возвращались в покои повелителя и предавались сладостному забвению. Две неидеальные, но такие родные души. Мы засыпали счастливыми. Казалось, ничего плохого и страшного больше не могло и не должно было произойти.

Глава 21

Глубокий протяжный звук рога нарушил наш покой ранним утром, когда и солнце, верно, ещё не встало над Асгардом. Он был таким гулким и неожиданным, что, казалось, разразился прямо под окнами золотых чертогов, отчего я немало испугалась и обеспокоенно встрепенулась, не в силах так скоро отделить сон от реальности. Рядом, приподнявшись на локтях, полулежал Локи и внимательно прислушивался к шуму снаружи. Взгляд его ясных глаз был полон задумчивости, брови хмуро сошлись на переносице, придавая лицу озабоченное выражение, отчего мне стало лишь тревожнее.

— Это зоркий ас, — наконец, вполголоса заключил повелитель и резво встал с постели, раздражённо зачёсывая назад непослушные рыжие волосы. Размышляя о чём-то своём, мужчина пару раз стремительно прошёлся по покоям и вдруг остановился.

— Что происходит, Локи? — так же тихо произнесла я, отчего-то не решаясь заговорить громче. Повинуясь внутреннему порыву, я поднялась на ноги вслед за богом огня, стянула с кровати светлую простынь, чтобы укрыть обнажённое тело. Лукавый ас медленно обернулся и озадаченно посмотрел на меня, словно на какое-то время и вовсе позабыл о моём существовании. Лицо его выражало неудовольствие чем-то отвлечённым.

— Хеймдалль трубит в рог, — нехотя пояснил он, наскоро одеваясь, — значит, жди недруга у стен Асгарда, — ещё не успев до конца осознать всей серьёзности положения, я подбежала к супругу, путаясь в длинных складках скользящей ткани. Я растерялась и ясно понимала только одно: я решительно не готова снова расстаться с мужем, особенно если всему городу может грозить опасность. — Ты останешься здесь, Сигюн, — словно подтверждая мои опасения, коротко, но категорично приказал повелитель, решительно направляясь к дверям. Бросившись вперёд в отчаянном смелом порыве, я успела поймать его запястье. Локи раздражённо обернулся.

— Не казни меня неизвестностью! — жарко взмолилась я, прижав его широкую ладонь к своей груди и зажмурившись под пристальным взглядом бога обмана. Спустя несколько мучительно долгих неясных мгновений, я осмелилась приоткрыть один глаз, словно ожидала наказания. Локи смотрел на меня спокойно, почти хладнокровно. — Я прошу… — уже тише добавила я, ослабев и отпуская руку лукавого аса, отступая назад.

— Твоя неуёмная энергия сыграет с тобой злую шутку, — справедливо заметил двуликий бог, впрочем, глядя на меня вполне благосклонно. В его голосе угадывалось скорее сочувствие и скрытое беспокойство, нежели угроза или едкое замечание, коих можно было ожидать от переменчивого аса в его худшем качестве.

— Я жена каверзного бога обмана, уж к злым шуткам я привычна, — сдержанно улыбнувшись, заметила я в ответ и снова наивно подняла на супруга любящий взгляд из-под ресниц, ожидая его реакции. Губы мужчины тронула лукавая усмешка.

— Ладно, поезжай, — побеждённо улыбнувшись, согласился Локи. — Я отправлюсь вперёд. Думаю, без моего участия там вряд ли обойдётся — скорее всего, пришли по мою голову. Возьми с собой Хакана, и пусть он выберет кого-то ещё, не менее опытного, — немного помедлив, он ласково потрепал меня по щеке и добавил: — Однако держись в стороне. Ты мне дорога… — я молча поклонилась, покорно опустив взгляд в пол, но не в силах сдержать польщённой счастливой улыбки. Круто развернувшись, ловкий ас вышел.

Отдав привратникам распоряжение как можно скорее найти и привести ко мне Иду и Асту, я вышла на веранду. Меня приветствовал неповторимой красоты рассвет. Огненная полоса, властно раскинувшаяся на горизонте, манила теплом и полнотой жизни наступающего дня. В самом центре её собиралась, пульсируя, энергия ясноглазой жизнерадостной Соль. Я ощущала каждой частичкой своего тела, как бьётся ей в такт всё моё естество, наполняясь силой нового дня и страстным желанием жить, чувствовать в полной мере, впитать, вобрать в себя всю прелесть окружающего мира, а затем и вовсе слиться с ним, раствориться. Утренний воздух был так прохладен и свеж, что, казалось, оседал крошечными капельками росы на самой коже, словно на лепестках цветов, на губах, на ресницах. Невесомые солнечные лучи протягивали ко мне руки, нежно касались лица кончиками пальцев, и я вся вытягивалась в тонкую струну, поднималась на носочки, ощущая мир так близко, так тесно, как никогда прежде. Я пила его, словно сладкий пьянящий мёд, задыхаясь от счастья, которое, увы, не могло продлиться долго.