Дьявол в бархате

– Да. У меня даже имеются гравированные портреты каждого из обитателей дома. Узнаю любого, появись он сейчас передо мной.

– Убийство, – медленно проговорила Мэри. – И кто участники этой истории?

– Трое из них – женщины, все красавицы. Впрочем, – добавил Фэнтон поспешно, – сей факт никоим образом не повлиял на мое решение. – Он резко выпрямился в кресле. – Слышали? Какой-то странный, низкий звук? Будто вон там, у книжных стеллажей, кто-то рассмеялся?

– Нет.

Из-под шляпки Мэри выглядывали два треугольника коротко стриженных волос – два черных блестящих крыла на молочно-белой коже. Фэнтону показалось, что взгляд девушки стал жестким.

– Далее, – быстро заговорил он, – сам хозяин дома. Э… что любопытно, он мой тезка. Его тоже звали Николас Фэнтон.

– Ваш предок?

– Нет. И даже не дальний родственник – я проверял. Сэр Николас Фэнтон был баронетом. Последний из его потомков скончался на исходе восемнадцатого века. Так кто же совершил это убийство, Мэри?

– Хотите сказать, что не знаете? – с недоверием спросила девушка.

– Не знаю! Не имею понятия! Ни малейшего!

– Тише, профессор Фэнтон. Вам нельзя волноваться. Иначе ваш голос…

– Прошу меня простить. – Фэнтон взял себя в руки, пытаясь унять вновь охватившую его дрожь. – По неизвестной мне причине, – продолжил он, уже спокойно, как всегда, – в отчете Джайлса Коллинза недостает трех листов. Кого-то арестовали, подвергли допросу и, выбив чистосердечное признание, казнили. Но страницы с подробным описанием следствия утеряны – или украдены. Остается лишь два человека, в чьей невиновности мы можем быть совершенно уверены.

– Неужели? – удивилась Мэри. – Кто же это?

Ее собеседник поморщился:

– Во-первых, сам сэр Николас. Во-вторых, некая женщина. Имя ее не указано, но я все равно догадался, кто она такая. По заметкам в конце документа. Ничего не попишешь – придется работать с тем, что есть.

– Но постойте, – возразила Мэри, – не может быть, чтобы об этом убийстве написал один лишь Джайлс Коллинз.

– Я тоже так полагал. Но в «Процессах о преступлениях против государства» Хауэла упоминания об этом деле нет – что естественно. Как и в первом томе «Полного Ньюгейтского календаря», ведь капитан Джонсон не вел подробного перечня преступлений. Девять лет – представьте себе, целых девять лет! – я занимался расследованием этого убийства: сидел в библиотеках, давал объявления о покупке хоть какой-нибудь книжонки, или памфлета, или, на худой конец, объявления, которые развешивали перед казнью. И ничего.

– Девять лет, – прошептала Мэри. – И я впервые об этом слышу.

Лицо девушки помрачнело; тени, обволакивавшие волосы и глаза, казалось, переползли на лицо.

– Как вы сказали, в деле замешаны три женщины. Осмелюсь предположить, что ваш «сэр Николас» был страстно влюблен в одну из них?

– Что ж… так и есть.

Почему ей, ребенку, есть до этого дело? Ведь двадцатипятилетняя Мэри, дочь его старого друга, доктора Гренвила из Парацельса, всегда была для него, Фэнтона, лишь маленькой девочкой.

– Вы не понимаете, – веско произнес он. – Во имя Гос… дьявола, я сделал все, что было в моих силах! Даже прошел курс по криминалистике и судебной медицине – та еще головная боль. Полагаю, я могу вычислить убийцу. – Он заговорил громче. – Но полной уверенности нет.

– Вот как. – Мэри повела изящными плечами. – Значит, вы решили во что бы то ни стало отправиться в прошлое и отыскать истину?

– Не забывай, у меня миссия. Быть может, мне удастся предотвратить преступление.

Воцарилась звенящая тишина.

– Предотвратить преступление? – переспросила Мэри.

– Именно.

– Но это невозможно! Это событие – лишь мгновение, погребенное в глубине веков. Оно уже свершилось, стало частью потока истории. Вы не сможете изменить…

– Это мне уже говорили, – сухо прервал ее Фэнтон. – Но я стою на своем!

– Кто говорил? Ваш дьявольский друг? Что еще он вам сказал?

О, как непросто ему было описывать ту встречу в беседе с Мэри! Со стороны могло показаться, что двое завсегдатаев какого-нибудь клуба мирно беседуют в курительной комнате. Дьявол действительно нанес ему визит, за час до Мэри. Вопреки сложившимся представлениям, не было ни языков адского пламени, ни оглушительных стонов грешников: хозяин преисподней просто-напросто возник в шпалерном кресле, стоявшем у противоположной стены гостиной.

Фэнтон не лукавил, когда говорил Мэри об облике дьявола. Комната была едва освещена – единственным источником света служила настольная лампа, задрапированная несколькими слоями темно-фиолетового шелка: глаза Фэнтона улавливали лишь дрожащие, неверные очертания фигуры. Голос же посетителя напоминал беззвучный шелест.

– Да, профессор Фэнтон, – учтиво проговорил дьявол. Его произношение, слегка старомодное, больше подошло бы наследнику благородного английского рода, нежели князю тьмы. – Думаю, я смогу все устроить наилучшим для вас образом. Вы не первый, кто обращается ко мне с подобной просьбой. Помню, вы называли конкретную дату…

– Десятое мая одна тысяча шестьсот семьдесят пятого года. Ровно за месяц до убийства.

– Ах да. Приму к сведению. – В голосе гостя появились мечтательные нотки. – Если мне не изменяет память, в те суровые дни кровь лилась рекой. Но вот дамы! – Тут он звучно причмокнул, и Фэнтона передернуло от отвращения. – Милостивый государь, дамы были ослепительны!

Фэнтон промолчал.

– Досадно, однако, – разочарованно протянул гость, – что двое джентльменов вынуждены беседовать о сугубо деловых предметах. Условия мои вам известны, как и… хм… цена. Так отчего же не заключить сделку незамедлительно?

Фэнтон улыбнулся. Его гость не наделен особым умом, – это очевидно. Властью – бесспорно. Но не умом.

– Вы слишком торопитесь, сэр, – мягко возразил он, поглаживая жиденькие волосы на макушке. – Прежде чем мы ударим по рукам, я хотел бы, чтобы вы выслушали мои условия.

– Ваши условия?

Фэнтон почти физически ощутил, как из темной глубины кресла поднялась волна высокомерия, столь мощная, что, казалось, сейчас она сметет весь дом – камня на камне не останется. И Фэнтон, не испытывавший до того ни страха, ни даже благоговения перед гостем, по-настоящему испугался. Однако волна тут же спала, и высокомерие сменилось показной вежливостью.

– Давайте послушаем, – зевнул гость.

– Условие первое: я хочу отправиться в прошлое именно как сэр Николас Фэнтон.

– Это само собой разумеется. – Гость, казалось, удивился. – Впрочем, принято.

– А поскольку мне удалось узнать не так уж много о сэре Николасе, условие будет не единственным. Он был баронетом. Но как вам известно, в те времена этот титул нередко носили выжившие из ума чудаки.

– Верно, верно. Но…

– Я должен быть богат, и в жилах моих должна течь благородная кровь, – продолжал Фэнтон. – Я буду молод и совершенно здоров, и ни мое тело, ни мой разум не станут страдать от хворей и всевозможных изъянов. И вы не должны делать ничего с расчетом лишить меня всего этого.