Дьявол во плоти

— Её сделали до того, как отец унаследовал герцогство, — объяснила она.

Кингстон, в то время ещё лорд Сент-Винсент, сидел, положив руку на спинку дивана, повернувшись лицом к жене. Она была красивой женщиной с милой россыпью веснушек на лице и улыбкой, такой же беззащитной, как пульс на обнажённом запястье.

Кир перевёл взгляд на красивое лицо Фиби с чёткими классическими чертами, которые она явно унаследовала от отца.

— Ты больше похожа на него, чем на неё, — сказал он.

— Больше всех на него похож ты, — мягко ответила она. — Такое сходство не может быть простым совпадением. Ты же не станешь это отрицать.

Кир тихо застонал.

— Я не похож ни на него, ни на кого-то из вас. Наши миры слишком отличаются друг от друга.

Губы Фиби скривились.

— Можно подумать, что ты вырос на пиратском корабле или на другой планете, а не в Шотландии. Это всего лишь в нескольких широтах к северу отсюда. — Она сделала паузу. — Я даже не уверена, что формально тебя можно считать шотландцем.

Кир бросил на неё бессмысленный взгляд.

— Единственные кельтские предки со стороны Шаллонов — валлийцы, — объяснила она. — Я проследила родословную семьи твоей матери, согласно Справочнику пэров Дебрета ни в Ройстонах, ни в Пласкитах не течёт шотландская кровь.

— Я не шотландец? — потрясённо спросил он.

— Я изучила только два предыдущих поколения, — поспешно добавила Фиби, увидев выражение его лица.

Кир уронил голову на руки.

— Что-то с лёгкими? — Теперь в её голосе звучало беспокойство. — У тебя одышка.

Он покачал головой, дыша сквозь пальцы.

— Я подробно изучу твоё генеалогическое древо, — твёрдо заявила Фиби. — И отыщу шотландского предка. Не сомневаюсь, что ты такой же шотландец, как… как лепрекон в килте, скачущий на единороге по полю чертополоха.

— Лепреконы — ирландцы, — подняв глаза, мрачно заявил Кир.

И вновь уронил голову.

Глава 23

К концу второй недели в Херон-Пойнт Киру не терпелось вернуться домой. Он устал отдыхать, устал от умиротворяющих пейзажей, роскошных покоев и бесконечной сексуальной неудовлетворённости. Ему хотелось, чтобы в лицо ударил порыв холодного морского ветра, хотелось почувствовать запах торфяного дыма, услышать знакомый говор, увидеть скалистые холмы, задевающие верхушками облака. Кир скучал по винокурне, по работе, по друзьям. Скучал по себе прежнему, по человеку, который точно знал, кто он и чего хочет. Теперь же его одолевала неуверенность, он разрывался между родственными чувствами, и его терзало желание к женщине, которой он никогда не сможет обладать.

Вчера доктор Кент во время очередного объезда констатировал, что Кир выздоравливает на удивление хорошо. Рана на спине почти затянулась, объём лёгких вернулся к норме, а рёбра, по словам врача, должны полностью зажить в течение шести-восьми недель.

Но прежде, чем Кир успел сообщить Шаллонам о своём намерении уехать, его опередила Фиби.

— Мне пора возвращаться в Эссекс, — объявила она однажды утром за завтраком. Фиби взглянула сначала на Меррит, затем на Кира, и её губы тронула печальная улыбка. — Мне было приятно всех вас навестить. Жаль, что нужно уезжать, но меня уже заждались дома.

Услышав объявление дочери, Кингстон замер с газетой в руках и хмурым выражением на лице.

— Твоя мама возвращается из Парижа через несколько дней. Может быть, останешься до тех пор?

— Я скучаю по мужу и сыновьям.

— Скажи им, чтобы приезжали сюда.

Фиби подпёрла рукой подбородок и улыбнулась отцу.

— А кто будет управлять поместьем? Нет, я уезжаю сегодня днём трёхчасовым экспрессом в Лондон, а оттуда в Эссекс на пятичасовом. Я уже велела горничной начинать паковать вещи.

— Я поеду с тобой до Лондона, если не возражаешь, — внезапно проговорил Кир.

В столовой повисла тишина.

— Я остановлюсь там на ночь и отправлюсь в Глазго следующим утром, — добавил Кир, поняв, что все взгляды устремлены на него. Он стиснул зубы, молча бросая вызов любому, кто посмеет возразить.

— Возможно, у тебя совсем вылетело из головы, — едко заметил Кингстон, — но злоумышленник, благодаря которому тебя чуть не раскидало по докам Южного Лондона, как рыбные потроха, всё ещё не найден.

— Никто не знает, что я выжил в пожаре на складе, — отметил Кир. — Теперь они не будут меня преследовать.

— А ты не думал, — спросил Кингстон, — что, вернувшись на Айлей и возобновив работу винокурни, ты выдашь себя?

Кир нахмурился.

— Я не могу торчать здесь месяцами, носить шёлковые брюки и есть из дорогой посуды, пока моя жизнь разваливается на куски. У меня есть обязанности: дело, которым нужно управлять, люди, которым нужно платить. Собака, которую я оставил на попечение друга. Я не спрашиваю вашего разрешения.

— Дядя, — с непроницаемым лицом вмешалась Меррит, — мы вряд ли можем винить его за то, что ему не хочется оставаться заложником обстоятельств.

— Не можем, — согласился Кингстон, откинувшись на спинку стула и бросив холодный взгляд на Кира. — Но боюсь, что тебе придётся набраться терпения и остаться здесь ещё на некоторое время. На следующий же день после того, как ты появишься на своей винокурне живым и здоровым, объявится новый убийца и попытается тебя прикончить.

— Пусть только попробует, — парировал Кир. — Я в состоянии постоять за себя.

Герцог насмешливо выгнул бровь.

— Впечатляет. Всего несколько дней назад мы радовались тому, что ты смог пить через соломинку. А теперь, очевидно, ты поправился окончательно и сможешь пережить драку в переулке.

Кир мгновенно ожесточился.

— Я умею защищаться.

— Это не имеет значения, — ответил Кингстон. — Как только мышцы на руках устанут, то локти выгнутся, и нападающий найдёт лазейку.

— Вам-то откуда знать о драках? Даже несмотря на мои сломанные рёбра, вы бы не смогли меня одолеть.

Герцог посмотрел на него взглядом опытного льва, которому бросил вызов дерзкий детёныш.

Он спокойно взял со стола маленькую перечницу и высыпал горсть молотого чёрного перца Киру в тарелку.

Кир озадаченно опустил глаза, над тарелкой поднялось серое облачко. В носу защипало, и он чихнул. Грудную клетку тут же пронзила жгучая боль. Он отвернулся от тарелки и согнулся пополам.

— Чёрт бы вас побрал! — с трудом выдохнул Кир.

Вскочив, Меррит бросилась к нему и осторожно положила руку на спину Кира, пока он пытался прийти в себя.