Дьявол во плоти

Почувствовав между ног влагу и пульсацию, она пришла в ужас и вырвалась из его объятий.

Кир отпустил её с тихим смешком.

— Осторожнее, милая. Случайно толкнёшь меня своим маленьким локотком и отправишь в нокаут.

Она подошла к окну и прижалась пылающей стороной лица к прохладному стеклу.

— Это безумие, — проговорила Меррит. — Так и разрушаются жизни. Люди выбирают сиюминутные удовольствия, не задумываясь о последствиях. Мы не можем быть вместе по множеству причин, и цепляемся за одну единственную, по которой можем, но она даже не самая веская.

— Только она и имеет значение.

— Ты сам знаешь, что это не так, иначе не пытался бы избежать привязанности ко мне.

— Это не привязанность, — резко бросил он. — Ты у меня в крови.

Кир подошёл к окну и прислонился плечом к раме. Мягкий осенний свет позолотил его нечеловечески прекрасные черты лица.

— Я бы не сел сегодня на поезд, Мерри. Я бы вернулся, даже если бы не вспомнил ту ночь. Всего через минуту после того, как экипаж тронулся в путь, я был готов из него выпрыгнуть. Мне казалось неправильным покидать тебя. Противоестественным. Моё тело физически не в состоянии находиться вдали от твоего.

Меррит заставила себя отвернуться от Кира и подойти к умывальнику. Она неуклюже вылила холодную воду на льняное полотенце для рук.

— Я всегда гордилась своей рассудительностью, — пробормотала Меррит. — У меня всегда были определённые взгляды на брак, и я ждала годами, пока не нашла мужчину, который соответствовал требованиям из моего списка.

— У тебя был список?

— Да, в нём были перечислены качества, которые я желала видеть в избраннике.

— Как в списке покупок? — По его тону было очевидно, что он находит эту идею забавной и бестолковой.

— Я наводила порядок в голове, — объяснила Меррит, прижав компресс к воспалённым, опухшим глазам. — Ты бы ведь не стал устраивать званый ужин, не составив предварительно меню?

Кир подошёл к ней сзади и опёрся руками об умывальник по обе стороны от Меррит.

— Я никогда не был на званом ужине, — сказал он и наклонился, чтобы поцеловать её в шею. Меррит почувствовала, что его губы растянулись в улыбке. — Я отвечаю хоть каким-то критериям из твоего списка? — спросил Кир, пошевелив дыханием крошечные волоски на её шее. — Держу пари, что нет.

Меррит отложила компресс и развернулась, прислонившись спиной к умывальнику.

— Ни в коей мере. Я себе и представить не могла производителя виски с отдалённого шотландского острова.

Он ухмыльнулся.

— Но ты ничего не могла с собой поделать.

— Нет, — призналась она. — Ты прекрасен, как есть. Я бы не хотела ничего в тебе менять.

— Жизнь всех меняет, — заметил он. — И я не исключение. Никто не знает, что нас ждёт.

Это напомнило Меррит об одной теме, которую необходимо было обсудить. Она скрестила руки на груди, внезапно озябнув.

— Кир, — спросила Меррит, — к тебе полностью вернулась память или только частично?

— Она возвращается по кусочкам, как будто складывается головоломка. А что?

— В тот день, когда я показывала тебе квартиру на складе, мы говорили о том, почему у нас с Джошуа не было детей. Ты помнишь, что я тебе рассказала?

Кир покачал головой.

— Я бесплодна, — решительно сказала она, вцепившись пальцами в свои руки чуть выше локтя. — Незадолго до смерти мужа я посетила лондонского специалиста, чтобы выяснить, почему я не могу забеременеть. — Она сделала паузу, вспоминая диагноз, который поставил доктор — миома матки. Но в данный момент не было необходимости вдаваться в такие подробности. — После обследования он сказал, что у меня проблемы с маткой, моему здоровью это не угрожает, но ребёнка зачать не получится почти наверняка. Если я хотела стать матерью, сказал он, мне следовало задуматься об этом гораздо раньше, тогда, возможно, шанс ещё был. Однако к тому времени, когда я наконец вышла замуж, стало уже слишком поздно.

Лицо Кира оставалось беспристрастным. После долгого молчания он осторожно спросил:

— Что сказал твой муж?

— Джошуа сильно расстроился. Ему было трудно смириться с тем, что у него никогда не появятся собственные дети. Не родится сын, который унаследует компанию. Джошуа ни в малейшей степени не винил меня, но для него это стало величайшим разочарованием. Он погрузился в глубокую меланхолию. Я пыталась его утешить, но безрезультатно, ведь именно я и была причиной его горя. Вот почему он отправился в ту последнюю поездку, решил, что, возможно, если проведёт немного времени вдали от меня, в кругу семьи и старых друзей в Бостоне, сможет поднять себе настроение. Так что в некотором смысле его смерть…

Меррит замолчала, удивившись словам, которые едва не сорвались с языка.

"На моей совести".

В первые несколько недель после кончины мужа она обнаружила, что горе — это не однообразное чувство, оно было многогранным и пропитано сплошными "если бы". Если бы только она не оказалась бесплодной. Если бы лучше утешала Джошуа и сумела поднять его дух, он бы не отправился в путешествие. Если бы она не вышла за него замуж, он женился бы на другой женщине и остался бы жив.

Логически Меррит понимала, что ни в чём не виновата, это был просто несчастный случай.

Корабль Джошуа затонул не первым и не последним. Но в глубине души засела гадкая мысль, похожая на одну из тех крошечных заноз, которые могли годами оставаться в пальце.

Кир внимательным взглядом следил за малейшим изменением выражения её лица. Вдруг он глубоко вздохнул, внезапно оттолкнулся от умывальника и принялся расхаживать по комнате, но не задумчиво, а как лев в клетке.

Меррит наблюдала за ним с возрастающим замешательством. Он расстроился за неё? Или, как Джошуа, глубоко разочаровался?

Нет… Судя по тому, как яростно Кир провёл рукой по волосам, по усилившемуся румянцу, хмурому взгляду и дёргающейся мышце на стиснутой челюсти…

— Ты сердишься? — озадаченно спросила она. — На меня?

Глава 26

В течение многих лет утро Себастьяна начиналось с водных процедур, которые не только поддерживали его тело в хорошей форме, но и придавали спокойствия и бодрости духа в самом начале дня. Летом он предпочитал плавать в бухте, но в холодные месяцы единственным вариантом оставался бассейн. В курортном городке, славившемся своими лечебными и оздоровительными ваннами, не составило труда найти подрядчиков, которые установили бассейн с морской водой в одном из крыльев особняка Шаллонов.

Сама чаша была размером тридцать на шестьдесят футов, по периметру её окружали платформа из сосны и пол, выложенный замысловатой мозаичной плиткой. Для подогрева воды под бассейном проходили трубы из кухни, а регулируемые отверстия в стеклянной крыше использовались для вентиляции. Вдоль стен тянулись ряды витражных окон из белого, зелёного и синего стекла, которые пропускали свет, сохраняя при этом уединение. Для удобства семьи и гостей, помимо всего прочего, здесь располагались уборные, душевые кабины и зоны отдыха с обитой плетёной мебелью.