Дыхание Голгофы

Мы въезжаем в дачный поселок – по ходу я даю общий комментарий жилым строениям – отмечаю элитные сооружения и конечно авторов известных в городе лиц. Потом мы въезжаем на финишную прямую и Ариадна лихо заруливает на мою стоянку.

Мы проходим к дому.

– А у вас тут мило, - улыбаясь, говорит она.

– Скромно, но со вкусом, - добавляю я с чувством. – Это хозяйство мне досталось по наследству.

– То есть как? У вас кто-то умер из близких? – спрашивает девица настороженно.

– Боже упаси. Все живы и здоровы. Жена ушла, когда я служил. Полюбила другого. И я оставил ей двухкомнатную квартиру. Так вот ее отец из благих побуждений презентовал мне эту дачу.

– И вы так просто оставили своей жене двухкомнатную квартиру? Ей с любовником? – таращит на меня глаза эта Ариадна.

– И даже в центре. Она беременная была от него. А как же иначе? Я же офицер.

– Ну, это поступок! – восторгом блеснули глаза девушки. – По нынешним временам – редкость.

– Кажется, у нас началась работа? – весело заметил я.

– Еще нет. Но вы меня удивили.

Тут мы остановились у клетки с кроликами. И я отвернул край плаща.

– Ой, какие хорошенькие, - подалась к ним журналистка. – В этом месте нам определенно нужна была пауза. «Что-то ты старик погнал быстро», - подумал я.

Конечно, за то время, пока мы ехали, камин не смог прогреть комнату, но пылающие дрова произвели на мою журналистку настоящий фурор. Тем более, когда я еще и усадил ее в кресло-качалку и накрыл пледом.

– Да есть у меня тут человечек. Помогает, - сказал я.
– Отдыхайте пока. Может, перекусим? Обеденный час.

– С удовольствием.

– И даже с бокалом шампанского?

– И даже с бокалом.

Она все-таки достала из сумочки диктофон, и положила на каминную полочку.

Я делаю наскоро нарезку из дорогой колбасы. Открываю коробку конфет. Кажется, джентльменский набор готов. Следом сооружаю залп и разливаю по фужерам шампанское.

– Ну и за что выпьем? – спрашиваю.

– За знакомство, за что же еще, - так и водит глазками эта Ария. – Только давайте не отвлекаться от темы. Я на работе. У меня задание редактора. Мое дело вас слушать.

– Есть!

Мы сводим бокалы, пригубляем.

– С чего начнем?
– спрашиваю я.

– У меня есть правило. Вначале блиц. Для разогрева. Вы готовы?

Я пожимаю плечами – «блиц так блиц».

– Ваш любимый цвет?

– Не задумывался. Я принимаю весь спектр в зависимости от настроения. Ближе, пожалуй, зеленый.

– Ваша любимая книга?

– Ремарк. «Три товарища».

– Вам нравятся собаки?

– Ну и переходики у вас. Вообще, или какая-нибудь порода? Скажем так, я их принимаю всех. Не принимаю только людей, похожих на собак.

– Какая была погода, когда вы вернулись с войны?

– Уточняю. Не с войны. Я выполнял интернациональный долг. Хорошая была погода. Солнечно. Летная была погода.

– Самое яркое впечатление детства?

– Появление брата. Точнее, его осознание.

– Самое первое чувство? От глаз, от косичек девочки? – хитро щурит глаза журналисточка.

– Шок от поцелуя девочки из третьего класса.

– А вы, оказывается, ранний. Что бы вы хотели изменить в мире?

– Ну, это какой-то глобал. Многое. Человек несовершенен, но это по-моему банально. А от его несовершенства все беды.

– Вот теперь все – переходим к главному. Слушаю вас. Рассказывайте о себе.

– А вы мне подскажите, с чего начать? Это мое первое интервью.

– Ну, весь жизненный путь не стоит. Те страницы, которые вам особенно памятны. Любой эпизод, который дорог вам из детства ли, военной биографии? Можете о товарищах.

– Хорошо. Попробую. Вообще-то я родом из станицы на Дону, мама - ветврач. Отец-агроном. Они учились в одном институте, там и познакомились. И сюда их направили после окончания. Как я уже сказал, у меня есть еще младший брат. На два года младше. Он тоже офицер. Десантник. Извините, у меня такое впечатление, как будто это все я уже кому-то рассказывал.

– Не отвлекайтесь, капитан, - отпивает из фужера эта Ария и ставит его на каминную полочку. Тут я следую ее примеру – мой бокал мне мешает.

– Закончил школу с медалью. Дальше академия в Питере. Служба.

– И что, вот так сразу, ни одного яркого впечатления детства?

– Ну почему же? Было дело. От волка бегал. Этот волк, по-моему, и решил всю мою судьбу.

<