Дыхание прошлого

– Гермиона Гарднер, звезда нашего вечера. Я не мог не внести вас в список моих любимых учеников. Ваши старания, они приводят меня в искренний восторг, – сказал он с улыбкой, увлекая ее за собой к столу. – Я уверен, что в будущем вас ждёт должность в Министерстве, не иначе, деточка.

– Здравствуйте, профессор. Спасибо, для меня это честь прийти на ваш приём, – с искренней улыбкой произнесла она, присаживаясь на предложенный ей стул.

Как ни странно Тома ещё не было. А вот Малфой вальяжно сидел на стуле, рассказывая Эйвери, как сегодня он отвесил подзатыльник какому-то пуффендуйцу. Слизеринец громко рассмеялся, комментируя данное «геройство». Гермиона с омерзением отвернулась, не желая даже смотреть на подобное. Дверь в помещение открылась, и вошёл Реддл. Выглаженный костюм и идеально причесанные волосы, он проследовал к столу, обратив внимания только на Горация.

– Профессор, доброго вечера, простите за опоздание, обязанности старосты обязывают уделять много внимания проблемам, – вежливо произнёс он, проходя и садясь на свободное по правую руку место от Слизнорта.

– Ну, что вы, мальчик мой, всё хорошо, ваша ответственность меня восхищает, – сказал Гораций и с улыбкой посмотрел на остальных. – Начнём наш вечер. Предлагаю отужинать, а потом уже можно приступить и к остальному.

Все дружно кивнули, приступая к трапезе. Гермиона не отставала ото всех, но особенно не вслушивалась в разговоры. Темы вели обыденные о планах после обучения в Хогвартсе, о возможностях и том, кому кто может помочь продвинуться дальше. Грейнджер изредка поглядывала на Тома, он увлеченно вел беседу с профессором, а его манеры были отточены до идеала. И восторг Слизнорта от его любимца было невозможно скрыть. Однако она ощущала себя здесь совершенно лишней. Она и правда не принадлежала к элите, и не была никакой перспективной ученицей, но заметила одно, Эйвери и Лестрейндж ловили каждое слово Реддла. И когда слизеринец произнёс, что весь магический мир будет знать его, на губах обоих появилась, жутка усмешка, от которой мурашки пошли по коже. Хотя Гермионе стало интересно, почему в избранные не попала Вальбуга. Насколько она помнила, род Блэков был одним из самых известных, но видимо, девчонка не дотягивала до уровня, что внутри Гермионы отозвалось особенным удовлетворением.

Том хоть и старался активно участвовать в беседе, но всё равно не выпускал из вида Гермиону, которая вела себя довольно-таки тихо. И всё же один её вид, успокаивал его в какой-то мере. После сегодняшней выходки Блэк он был очень зол. Воспоминания на мгновение оторвали его от разговора. Когда они со слизеринкой оказались в подземельях, он выплеснул свою ярость, схватив её пальцами за подбородок и сжимая его до боли. Он наслаждался страхом в её глазах, и ощущал её дрожь. Она была его удобной прислужницей, и должна была знать свое место. Возвращаясь мыслями к беседе, Том утвердительно кивнул на слова Слизнорта о величии Слизерина. Ужин подошёл к концу, и всем было разрешено встать из-за стола. Разобрав фужеры, участники разбрелись по залу, беседуя. Слизнорт, как и всегда делал снимки со своими любимчиками, чтобы украсить свою коллекцию, но Том предпочел отойти в сторону, с недовольством отмечая, что Малфой уже прилип к Гарднер. К нему подошёл Лестрейндж, проследив за взглядом Реддла.

– Ты больше времени стал уделять этой гриффиндорке, чем нашему общему делу, – с недовольством произнёс брюнет, открыто смотря на него.

– Ты считаешь себя вправе указывать мне, кому и сколько внимания уделять? – заносчиво спросил слизеринец, сложив руки на груди.

– Если это угрожает нашему замыслу, да, – без страха ответил Лестрейндж. – Ты забыл, к чему мы готовимся и куда движемся. Ты обещал нам великую благодать Слизерина, но пока я ничего не вижу. Не забывай, идут за тем, кто силен. Ты теряешь власть, Реддл.

Слизеринец буравил взглядом брюнета, не спеша ему, что-то отвечать. А потом лишь усмехнулся.

– Ну, так иди и выпусти ужас Слизерина, раз я теряю власть. Возьми её в свои руки. Давай, Лестрейндж, вперёд. Веди за собой это стадо, – дерзко произнёс Том. – Запомни одно, если ты не готов взять на себя это, не открывай рта.

Хорошенько осадив слизеринца, он развернулся, направляясь к Слизнорту, который устроился в одном из кресел, наблюдая за учениками. Лестрейндж же скрипнув зубами, с ненавистью посмотрел в след Реддлу. Ему было нечего предоставить против слов брюнета. Пока нечего. Том же устроился рядом с профессором, посмотрев, что все пока заняты своим.

– Замечательный сегодня вечер, не так ли, профессор? – спросил он, поднимая бокал с напитком.

– Да, Том, я так рад, что сегодня у нас так многолюдно, – ответил профессор, с улыбкой смотря на своего ученика.

– Профессор, я хотел с вами поговорить, но это очень серьёзный разговор и я так думаю, что стоит провести его наедине, – загадочно произнёс слизеринец.

На лице профессора отразился неподдельный интерес.

– Вы меня заинтриговали.

– Ничего важного, это всего лишь вопрос о найденной мной информации в одной книге, – ровным тоном произнес Реддл, будто бы успокаивая своего декана.

– Хорошо, зайдите ко мне завтра и мы с вами разберём, что вам непонятно, – добродушно ответил Гораций, смотря на Тома.

Тот кивнул в ответ, посматривая на другой конец помещения, где Малфой тенью следовал за Гермионой.

Абраксас сцепив руки за спиной, стоял рядом с гриффиндоркой, пытаясь занять её разговором.

– Расскажи, а, правда, что в Дурмстранге изучают Тёмные искусства, как основное направление магии? – с интересом спросил блондин. – Я вообще думал, что в этой школе учатся одни мальчишки.

– Основательницей школы была известная всем ведьма Нереида Волчанова, поэтому сплетни о том, что там мужская школа лживы, – ответила Гермиона. – Тёмные искусства? Да, таково направление, а ещё школа не принимает магглорожденных.

Глаза Малфоя загорелись неподдельным интересом.

– Вот, нормальная школа, не давать грязнокровкам портить жизнь настоящим волшебникам, – высказался Абраксас. – Ведь эту школу окончил великий Гриндевальд.

Гриффиндорка слегка поморщилась от неприятного ей названия, тщательно стараясь скрыть факт того, что ей мерзко это слышать.

– Что верно, то верно, Гриндевальд закончил Дурмстранг.

Беседа с Малфоем явно затягивалась, и это уже становилось каким-то мучением. Когда за её спиной раздался голос, и по выражению лица Абраксаса стало понятно, что их разговор явно окончен.

– Малфой, замечательный вечер, – произнёс Реддл, появляясь в зоне видимости Гермионы. – Увы, мне придется бесцеремонно украсть твою собеседницу, слишком много дел у нас с ней накопилось по школе.

Малфой скривился, выказывая своё отношение к появлению соперника.

– Да уж не сомневаюсь, что дела важнее некуда. Тебе, Реддл, не мешало бы больше отдыхать, – с язвительной нотой произнёс слизеринец.

– Как мило, ты переживаешь за меня. Не стоит, я сам решу, когда мне отдыхать.

Между ними летели искры, и казалось, ещё немного и они схватятся за палочки, чтобы устроить дуэль. Гермиона постаралась немного разрядить ситуацию.

– Том прав, нам нужно кое-что обсудить. Рада была поболтать, Абраксас, – с улыбкой произнесла она, и, поворачиваясь к брюнету, сказала. – Если приём окончен, то мы можем поговорить в другом месте.

Реддл кинул победоносный взгляд на Малфоя и, посмотрев, на Гермиону произнёс:

– Ты права, нам нельзя отвлекаться, а тут слишком много народа.

Они дошли до Горация, сообщая, что им нужно немного поработать, как старосты, тот лишь всплеснув руками, заулыбался.

– Конечно! Идите, вы должны выполнять свои обязанности, молодцы! – восхищённо произнёс он, отпуская учеников.

Малфой с ненавистью посмотрел на Реддла, вся палитра отвращения отразилась на его лице, когда он вышел из помещения, направляясь в гостиную Слизерина.