Дыхание прошлого

– Мобиликорпус!

Тело начало плавно отрываться от пола, зависнув. Это было и неудивительно, к проклятым прикасаться было нельзя. Декан Гриффиндора, добавил:

– Всем в больничное крыло, если она перестанет дышать, всё пропало. Гораций, подключайся, смени мадам, и не дай ей умереть.

Гораций быстро вытащил волшебную палочку, производя нужные манипуляции.

– Бедняжка Гермиона, нужно найти виновного, – произнёс он, приступая к поддержанию жизненных сил в девушке.

Когда Реддл услышал знакомое имя, то резко обернулся. Он быстро преодолел расстояние от двери до места, где все собрались и его взгляд остановился на девушке, что парила в воздухе. Волны каштановых волос, в лёгком беспорядке, глаза закрыты, неестественно белая кожа испещренная темными извивающимися полосами. Его сердце замерло в груди. Впервые в жизни он испытал жуткую боль. Шумно вдохнув, он с трудом сдержал себя, стараясь сохранить внешнее спокойствие.

– Я могу помочь? – спросил он, как можно ровнее, но голос от волнения звучал глухо.

– Том, поспеши в медицинское крыло, пусть приготовят постель в изоляторе, мы не можем её переправить в Больницу Святого Мунго, если прервем процесс поддержки, она погибнет, – ответил Дамблдор, смотря на парня. – Не теряй времени.

Всё, что было после, было словно во сне. Перед внутренним взором Реддла стояло мертвенно-бледное лицо Гермионы. Но шок отступал, и его место занимала ярость. Кто посмел сделать подобное. Кто? Лестрейндж? Вряд ли, конечно, он был недоволен, но Том знал, что тот не станет привлекать к себе, а заодно и к нему столько внимания. С этим он разберётся очень скоро, а пока он должен был сделать всё, чтобы спасти Гермиону. Почему он до этого момента никогда не ощущал боли от смерти или ран других. Она была другой, она была той нитью, которая всё ещё давала ему помнить, что он человек.

Ученики толпились в коридорах, когда безжизненное тело Гермионы осторожно переносили в больничное крыло. Все профессора следовали за процессией, не давая любопытным подойти слишком близко или вообще увидеть, кто пострадал. И Реддл стоял на входе, придерживая дверь. И прежде чем он закрыл её за последним вошедшим профессором, он увидел Вальбугу. Что с интересом пыталась увидеть, кого доставили в больничное крыло. Реддл захлопнул дверь перед любопытными, и сам, оставаясь внутри лазарета, был одержим только одной идеей сделать всё, чтобы Гермиона жила. Он подошёл ближе к постели, ощущая ком в горле. Ему было невыносимо видеть её такой. По лбу Горация, что сейчас был рядом с гриффиндоркой, стекали капельки пота, было видно, что подпитка стоит ему немалых сил. И пока профессора решали, что делать, Том подошёл ближе к ним.

– Нам срочно нужно зелье из Мандрагоры, – произнёс Дамблдор, смотря на профессора Герберта Бири. – У вас же найдутся подходящие мандрагоры?

Мужчина немного стушевался.

– Альбус, я бы с радостью, но не раньше чем через неделю, – он, конечно же, хотел помочь, но ускорить процесс взросления особей он никак не мог.

В разговор вступился директор Диппет, который до этого старался взвесить все «за» и «против» между ожиданием лечения здесь и попыткой перенести девушку в больницу. Но риск был слишком велик. Портал мог на секунду прервать подпитку и тогда они потеряют ученицу, а этого он допустить не мог. В последнее время, Министерство начало основательно следить за школами. Поэтому любое происшествие могло негативно отразиться на нём и всех остальных.

– Значит, мы начнем дежурить, поддерживая в ней жизненные силы, – твердо сказал он, давая понять, что ещё ничего не потеряно.

Том, что до этого стоял неподалеку, сделал шаг вперёд.

– Я тоже хочу помочь, – произнёс он решительно и, перехватив взгляд Дамблдора, не отвёл глаз.

Диппет нахмурился, довольно резко отреагировав.

– Это исключено, мистер Реддл, вы ученик, и не допускаетесь до подобного.

– Но, директор... – возразил слизеринец.

– Я сказал, нет!

Брюнет лишь сжал зубы, и сделал шаг назад.

– Как скажете.

Их взгляды с Дамблдором пересеклись ещё один раз, и слизеринец понял, что придет позже решить этот вопрос, но уже, не с директором. Покидая больничное крыло, он желал лишь одного. Отомстить тем, кто был повинен во всём. И первым в его списке был Малфой. Только он был на приеме у Слизнорта, и только он знал, что они с Гермионой ушли вместе. В любом случае, он добьется от него правды, и способ он знал отличный, который неминуемо развяжет язык, этому чистокровному выродку. Хотя он и так знал, что это дело рук Блэк, но удостовериться в этом явно стоило.

Малфой сидел на диване, и, закинув ногу на ногу, с усмешкой спорил с Эйвери, что гриффиндорцы только такого и заслужили, быть проклятыми. Реддл остановился напротив дивана, и холодно смотря на блондина, произнёс:

– Малфой, тебя вызывают к директору, – спокойно произнес Реддл, смотря в глаза слизеринцу.

– Я ничего не делал, – с возмущением произнёс блондин, нехотя поднимаясь со своего места.

– Это не моё дело, ты можешь не идти. Заодно соберёшь свой чемодан и с пафосом вернёшься домой, – невозмутимо озвучил староста.

Абраксас поморщился, но всё равно вышел из гостиной, следуя по коридору подземелий.

– Что ты там наговорил Диппету, – недовольно буркнул он, и чуть обернувшись, хотел уже было, что-то ещё сказать, но бесцеремонно был прерван.

Сильная рука Реддла, вцепилась в его плечо, одним рывков втягивая его за собой в чулан. И когда дверь захлопнулась, то в полутьме Малфой различил яростный взгляд Реддла.

– Умом тронулся? Мой отец тебе этого не простит!

– Прежде чем твой отец, что-то узнает, тебя сожрут рыбы в чёрном озере, – сквозь зубы произнёс брюнет. – Знаешь, кого сегодня доставили в больничное крыло, Малфой? Ты так веселился, расписывая о том, что это гриффиндорка. Будет ли тебе также весело, когда ты узнаешь, что прокляли Гарднер.

Малфой уже хотел выдать тираду, остолбенел. Его и без того светлая кожа, казалась белой, он сглотнул, но потом постарался собраться, подключая гонор, чтобы скрыть свой интерес к Гермионе.

– И что? Мне нет дела до Гарднер? Прокляли и прокляли, – произнёс он, но внутри чувствуя, как всё стянулось в тугой узел.

– Кто подсунул ей проклятую книгу? – с напором спросил брюнет.

Малфой сложил руки на груди, уходя в глухую оборону.

– Откуда я знаю, Реддл? Я не слежу за врагами гриффиндорцев, – огрызнулся Абраксас, пытаясь скрыть свои истинные чувства за безразличием.

Реддл постепенно начинал приходить в ярость, его пальцы сжали волшебную палочку и он направил её на блондина.

– Какая жалость, что мозгами ты обделён, Малфой. Но ты мне всё расскажешь, – почти тихо произнес Том. – Круцио!

С кончика палочки сорвалась красная вспышка, опутывая тело Абраксаса, и тот выгнулся в агонии, ощущая, как всё тело разрывает на тысячи кусков. Боль взорвала его сознание, разносясь пожаром по венам. Нестерпимая, сумасшедшая. Малфой силился закричать, но из горла выходил лишь сдавленный хрип, и он упал на колени, пытаясь ухватиться пальцами за стену.

– Ещё раз спрашиваю. Кто. Подкинул. Гарднер. Книгу. Кто? – голос Реддла становился громче, и он делал паузы между словами, желая, чтобы они дошли до сознания слизеринца.

Ненависть и ярость, что он испытывал к Малфою подпитывала силу заклятия, причиняя жертве максимальную боль. Брюнет, как никогда ощутил внутри себя тьму, которая наполняла его душу восторгом от того, что он делает. Что перед ним стоят на коленях.

– Говори, или я убью тебя, – практически прорычал Реддл, отзывая заклятие.