Дым и зеркала
Шрифт:
— Не надо!
Похоже, это и было ответом на вопрос.
— Он слегка запаниковал в библиотеке, — объяснил Адам, наблюдая одновременно за оператором и за всеми остальными. — Маус, почему бы тебе не передать стулья в круг?
— Что?
Глаза здоровяка были дикими, руки заметно тряслись, под мышками по потертой футболке съемочной команды «Бывшего вора» [38] расползлись влажные круги.
— Передай стулья Хартли и… э-э… Мэйсону. Они их расставят.
38
«Бывший вор» — канадский
— Я не расставляю стулья, — пробормотал Рид.
— Я этим займусь. — Тони толкнул свои пакетики с солью к Тине и поднялся.
Маус помотал головой. Седеющие волосы, завязанные в хвост, мазнули его по спине.
— Тони меня избегает, — заявил он.
Фостер даже не стал поворачиваться и проверять, таращатся ли все снова на него.
«Какой смысл?»
Он просто забрал у Мауса складной стул и разложил его, ясно сознавая, что люди подаются в стороны.
«Ну да, большой парень сходит с ума, а вы предпочитаете отыгрываться на том, который помельче».
Вообще-то Тони не мог их за это винить. Он сталкивался с Маусом, когда тот находился под влиянием сверхъестественных сил, и не мог забыть пару треснувших ребер, внушительные синяки и жаркий поцелуй. К счастью, монотонные движения несколько успокоили громилу, передававшего стулья в круг. Вероятно, именно этого и добивался Адам.
Тони слегка передвинулся и услышал, как первый ассистент режиссера тихо беседовал с Питером:
— Не знаю, что на него нашло. Он сказал, что библиотека полна тьмы. Я боялся, что Маус удерет, поэтому и нагрузил на него половину стульев.
— Лампа не погасла?
— Дьявол, нет, Маус просто психанул.
— Вот уж никогда не считал его легко возбудимым. — Питер сунул руки в карманы.
— Все дело в доме и в передряге, в которую мы попали.
Они повернулись в сторону Тони, который сделал вид, что поглощен раскладыванием последнего стула.
Маус слышал плач ребенка и уже начал психовать.
Кейт не только говорила куда больше обычного, но и определенно превращалась в параноика. Ли…
Тони взглянул на Николаса, придвигая стулья ближе друг к другу.
К боку актера прилипла Бренда.
Те люди, которые дважды побывали заложниками теней, потихоньку теряли голову. Даже Хартли, которого тень захватывала лишь однажды, начал заикаться. Однако Мэйсон, похоже, был в порядке. Он не стал более несносным, чем обычно, хотя и добровольно проводил время с Эшли.
Если подвести итог, то получалось, что актеры нашли чем себя отвлечь. Оба они были… ну… актерами.
— Насчет этого я не знаю…
— Понимаю. — Генри шел по пятам за Грэхемом, направляя того по грязной тропинке в сторону дороги. — Вы не знаете, как одолеть зло, живущее в подвале.
— Да. В смысле, нет, но…
— Я тоже не знаю. Но все равно мы должны с ним справиться.
Порыв ветра стряхнул с пихт россыпь капель. Генри увернулся от большинства из них.
— Ваше расследование дает основание предполагать, что Крейтон Каулфилд вмешался в явление призраков. Такова была цель его сеансов, для того он и приглашал в свой дом исследователей сверхъестественного.
— Да, но… — Грэхем вытер воду с лица и пригладил редеющие волосы.
— Поэтому только у Каулфилда была вся информация, которая нам нужна для того, чтобы одолеть ту тварь и спасти всех людей, запертых в доме.
— Наверное, но…
— Мы отправляемся за этой информацией. — Генри указал на свой «БМВ». — Садитесь.
— Эй! Секундочку! — Грэхем остановился у пассажирской дверцы, вскинул руки и нахмурился. — Я не могу просто взять да вызвать призрак
Каулфилда. Из этого ничего не выйдет. В смысле, я могу стоять на его могиле и играть на трубе «Кто, кто?» хоть до Судного дня. Но если его нет поблизости, то толку не будет. Мертвые должны захотеть поговорить со мной.— Хорошо. — Потемневшие глаза Генри уставились на смотрителя поверх крыши автомобиля. — Садитесь в машину.
Грэхем послушался, уселся и пристегнул ремень.
Когда Генри вырулил на Дир-Лейк-драйв, он спросил:
— Кто вы такой?
— Тот, кто собирается забрать из этого дома то, что ему принадлежит.
— Ладно. Хорошо. Но что?.. — Фицрой так покосился на своего пассажира, что тот осекся, обмяк на сиденье, втянул голову в плечи, задрал колени и принялся стирать большим пальцем грязь с ботинка. — Ладно, неважно. Итак, куда мы едем?
— Поговорить с тем, кто знал Крейтона Каулфилда.
— Зачем нужен этот круг? — спросил Стивен, проплывая туда-сюда над закругленной линией соли.
— Чтобы внутри его люди слегка успокоились, — тихо пояснил Тони. — Тогда дому станет труднее воздействовать на них.
— Ага. — Стивен моргнул. — Хорошая затея. И как это действует?
— С помощью силы внушения.
— Не понимаю.
— Тебе и не надо.
Но это и вправду действовало. На шести стульях, сдвинутых в центре круга, примостились Мэйсон, Эшли, Тина, Питер, Сордж и Павин. У него болела спина, и он не мог сидеть на полу. Вокруг, спиной к стульям, расселись Адам, Сайлин, Зев, Брианна Кейт, Маус, Ли и Бренда. Эми медленно шла по кругу, держа самое длинное лезвие своего швейцарского армейского ножа над солью, и что-то тихо напевала себе под нос.
Тони стоял на том месте, с которого она начала, чтобы Эми знала, где закончить. Он не слышал слов, но мелодия странным образом напоминала мотив «Цветных пони». Странным — потому что Эми и Джоан Баэз [39] гармонировали друг с другом не лучше, чем реалити-шоу и настоящая драма.
Эми добралась до Тони, начертила в воздухе кончиком ножа нечто, похожее на знак бесконечности, и сказала:
— Все. Круг замкнут. Злая энергия не может проникнуть внутрь. Мы в безопасности. — Она закрыла нож. — Если захотите выйти из круга, скажите, и я в любое время открою дверь.
39
Джоан Чендос Баэз — американская сочинительница и исполнительница песен, преимущественно в стилях фолк и кантри, гитаристка и певица.
— Ну разве это не маленькое древо познания? — прошептал Тони под нарастающий гул облегченных разговоров.
Стивен влетел в круг и выскочил из него со скучающим видом.
— Поцелуй меня в зад, — ответила Эми парню. — Я просто гармоничная многогранная натура.
— Угу. Ты все это выдумала на ходу, верно?
Эми прищурилась и спросила:
— Ты сомневаешься в силе моего кунг-фу, Кузнечик? [40]
— Сомневался бы, если бы знал, о чем ты, к дьяволу, толкуешь.
40
Отсылка к сериалу «Кунг-фу» 1972–1975 гг. Главный герой Кэйн по прозвищу Кузнечик при первой встрече с одним из своих учителей, слепым По, сказал, что слепота — самый ужасный недуг. По показал на кузнечика, которого Кэйн не заметил, и ответил, что нельзя полагаться только на зрение.