Дженнак неуязвимый

– А тебе? Что намерен делать ты?
– приподнявшись в кресле, Коком-Чель гневно уставился на Невару.

– Ловить бунтовщиков, - промолвил тот.
– Надеюсь, твои кайманы будут довольны. И ты тоже, если не станешь мне мешать. А если станешь... Смотри, придет тебе дар от сагамора! Шкатулка, а в ней...
– Невара впился взглядом в наместника и закончил: - А в ней сам знаешь что.

Покинув побледневшего сахема, он спустился на третий ярус, откуда по выходившей на реку стене можно было перебраться в пирамиду Надзирающих. Губы Невары тронула улыбка - кажется, он припугнул этого старого попугая! Он учинит розыск бунтовщиков, а кого именно, о том сахему знать не нужно. Тут,

в Роскве, Надзирающих вчетверо больше, чем в Шанхо, и одни уже дежурят на взлетных полях и станциях одноколесника, а другие бродят по улицам, заглядывают в лавки и торговые дворы, сидят в кабаках и харчевнях, смотрят, слушают... Джен Джакарра человек заметный, а его супруга - тем более!

Вспомнив о ней, он почувствовал, как замирает сердце. Прежде с ним такого не бывало! А ведь он стоял перед ликом сагамора, прежнего и нынешнего, да и другие случались моменты, когда ощущаешь страх и трепет... Например, в пустыне, когда его отряд настигли дикари, и старый изломщик вызвал на бой их предводителя... Тогда он не боялся, просто готовился к смерти и даже не сожалел о долгих, долгих годах, прожить которые не удастся... Отанчи, среди которых он вырос, не ведали страха, но были мудры и опасались многого. Скажем, болезней, что поражают быков и лошадей, бросая племя в зубы голода... Он, Ро Невара, опасался непонятного, своих видений, но с этим ему помогли - да будет Коатль милостив к аххалю Кване Бехсо! Еще опасался разоблачения и тайной казни, как было с отцом, но и эта мысль не заставляла сердце холодеть. А вот красавица Айчени...

Шагая по стене, обнесенной с обеих сторон остроконечными зубцами, он в сотый раз пытался угадать, кто эта женщина. В самом ли деле дочь сагамора Че Куата, что встретилась ему однажды? Или просто на нее похожа, как утверждал с улыбкой Джакарра? Имена их совпадали, но это ничего не значило - в Атали и Ибере, не говоря уж про Арсолан, имя «Айчени» давали многим девушкам. Сходство? Но полного сходства не наблюдалось, и это понятно: когда он увидел арсоланку, ей было примерно восемнадцать, тогда как супруга Джакарры - женщина в расцвете лет. Возможно, Джен Джакарра не лукавил, когда говорил, что она - иберийского рода, в котором сильна арсоланская кровь... Все это были догадки и домыслы, так как о дочери Че Куата Невара сведений не имел; были в Инкале лазутчики, но не такие ловкачи, чтоб подобраться к дворцу сагамора.

Он выбросил эти мысли на лестнице, что вела на пятый ярус. Пирамида в Роскве была много больше, чем в Шанхо, и тут сновали с этажа на этаж его советники и помощники, цолкины и младшие батабы. Не место и не время, чтобы помышлять о женщине, даже самой прекрасной! Невара считал, что подчиненным надо видеть на его лице не задумчивость, а решительность; тем же, кто виновен в упущениях, он должен казаться столь же грозным, как Коатль. С непроницаемым видом он поднялся наверх, вошел в свой хоган и кивнул Кампече-ако, оторвавшемуся от бумаг.

– Есть новости?

– Мелкие, мой господин. На реке нашли баржу с оружием, людей с нее сейчас пытают. На стенах казарм стали появляться надписи, порочащие нашего владыку. В сене для тасситских лошадей обнаружен яд - точнее, ядовитые травы; сдохли два десятка скакунов. С Северных Валов сообщают, что поймали лазутчика - он рисовал карту укреплений. Еще убит Шу Бирама...

– Кто такой?

– Чиновник налогового ведомства.

– Почему он ходил без охраны?

Советник бросил на Невару укоризненный взгляд.

– Охрана была, мой господин, три человека. Их тоже убили.

– Что наши поиски?

– Пока ничего. «Серентин-Пять» не долетел до Росквы, и причина нам все еще неизвестна. Воздухолет надежен и, кроме молнии, ничто его с небес не сбросит. В крайнем случае он мог приземлиться где-то в лесу, и тар Джакарра бродит сейчас в дебрях Сайберна... А может, труп его доедают медведи.

– Не думаю, - сказал Ро Невара.
– Это человек хитер, так хитер, что на снегу следов не оставит. Пусть продолжают розыск! И пусть ведут его с усердием! Умеющему видеть и слышать - награда в сотню чейни!
– Он приблизился к столу, заваленному бумагами, и спросил: - Что у нас еще?

– Еще послание из Шанхо. Зашифровано твоим кодом.

– Ты расшифровал?

Кампече-ако с сокрушенным видом уставился в пол.

– Только первую часть, господин, записку от батаба Читзуни. Он сообщает, что к берегам Ама-То подошла флотилия тидама Бро Иуши, и что тидам привез тебе послание от сагамора – да хранят его боги! Пакет переслали в Шанхо на воздухолете, и Читзуни, на правах твоего заместителя, ознакомился с письмом. Это приказ владыки, приказ особой важности. Читзуни лично его зашифровал и переслал в Роскву Бесшумными Барабанами. Вот...

В руках советника был лист, испещренный точками, звездочками и кружками. Письмо было кратким - даже не расшифровав послание, Невара понял, что в нем не более двух-трех фраз.

– Положи на стол и можешь идти. То, что скажут ублюдки с баржи, пусть запишут и представят мне, и пусть поймают тех, кто порочит имя сагамора. Ядовитым сеном займись лично: откуда привезли, кто поставщик, в какие казармы успели отправить. Иди!

Майя склонил голову и исчез. На краю стола лежала книга Кутума Себра «Раздумья у морского берега», которую в этом году использовали для составления шифровок. Несколько мгновений Невара раздумывал, прочитать ли письмо ли заняться другими делами, потом решил, что с приказами сагамора не шутят, и, вздыхая, потянулся к листу с тайными знаками. Разобравшись с первыми знаками кода, он открыл необходимую страницу, быстро расшифровал послание и прочитал его трижды.

Невару прошиб холодный пот. Айчени, дочь владыки Че Куата! Он не знал, что она пропала, что в Инкале ее нет... Это было очень любопытно и, при других обстоятельствах, он ощутил бы большие сомнения насчет иберской родословной супруги Джена Джакарры. Он приомнил бы каждое слово, каждый жест и выражение лица... Но до того ли сейчас? Его терзала и жгла другая мысль: зачем светлорожденная Айчени понадобилась Ширату, повелителю Асатла?

* * *

– Что с тобой, гость дорогой?
– услышал Дженнак и очнулся.

Переход от транса к реальности был стремителен, но привычен; он потер висок, улыбнулся Всевладу и пробормотал:

– Прости, задумался.

– О чем же?

– О месте, где опустился мой корабль. Там, в лесах на юге. Там я видел такие чудеса, что...

Нево, сын Всевлада, вдруг оживился.

– Ты про Эммелитовый Двор, мой господин? Да, это чудо! Мой наставник говорит...

Юноша смутился под укоризненным взглядом отца и умолк. Старший Ах-Хишари покачал головой.

– Скажешь, когда я разрешу. Извини, ло Джакарра, сын мой бывает тороплив и невежлив. Таковы плоды просвещения. Сказано в Книге Повседневного: боги говорят с юношей устами вождя, отца и старшего брата. Но молодые все чаще об этом забывают.

– Не суди его строго.
– Дженнак улыбнулся юноше.
– Я хотел спросить, много ли затрачено на этот Двор в истекшие годы и кто давал серебро?

– Считая в атлийских чейни - больше тридцати миллионов. Деньги давали первые люди в Роскве... вернее, еще их отцы. Еще искали умнейших среди наших людей и обещали приют любому искуснику. Собранные воедино, они стоют гораздо больше, чем по отдельности.