Дженнак неуязвимый

Как приказал светлый тар, Туап Шихе, приблизившись к городу, направил маленький кораблик в облет россайнской столицы. Это было сложным маневром - чтобы менять направление, приходилось то подниматься, то спускаться, ловить попутный ветер на разной высоте и подрабатывать моторами, сжигая последние капли горючего. Сначала облетели окраины Росквы и не нашли ничего. Тар Джакарра распорядился увеличить радиус поисков, и на втором витке, пролегавшем над дремучими лесами, обнаружили приметный знак: светящееся пятно в форме головки сокола с раскрытым клювом. К нему и спустились - в ночном мраке, с риском напороться на деревья или на причальные шесты. Но когда до земли оставалась сотня локтей, вспыхнули прожекторы, осветили корабль, посадочную площадку, окружавшие ее строения и шеренги столбов с натянутыми проводами. Туап Шихе осторожно подвел воэдухолет к причальны мачтам, Дженнак сбросил канаты, и судно потянули вниз. Помогавшие им люди действовали уверенно и быстро - должно быть, не раз принимали воздушные суда в этом секретном порту, затерянном в лесах. Не прошло и десятой части всплеска, как гондола коснулась земли, и тар Джакарра с супругой и спутником-акдамом сошел на мощеную камнем площадку.

Они стояли под лучами ярких прожекторов, а вокруг, на границе света и тьмы, прятались встречающие. Дженнак заметил, что все они в темных одеждах и вооружены карабинами; правда, стволы в его сторону не глядели, но находились в полной готовности. Головка сокола, замеченная им с высоты, оказалась большим матовым стеклом, подсвеченным снизу фонарями.

Не дожидаясь, пока их выключат, он сделал шаг к стекляной панели и произнес на россайнском:

– Этот знак - моя вампа. Полагаю, я тот, кого вы ждали.

– Возможно, - прозвучало из темноты.
– Назовись, почтенный.

– Ло Джен Джакарра из Шанхо, с супругой Айчени.

– С тобой асит.

– Он служит мне. Не надо его опасаться.

После этих переговоров на свет выступил рослый светловолосый мужчина и внимательно оглядел Дженнака. Затем он вставился на Чени, восхищенно щелкнул языком и произнес, растягивая слова на росковитский манер:

– Да будут с вами Шестеро! Ты, мой господин, отвечаешь списанию. Но если бы я сомневался в тебе, твоя хозяйка меня бы убедила. Другой такой женщины на свете нет!

– Слышу очень приятно, - прощебетала Чени, коверкая росковитские слова.
– Как твой достойный имя?

– Венец, - сказал светловолосый россайн, - меня зовут Венец. Я из людей Всевлада Ах-Шихари. Должен обеспечить вашу безопасность.

Дженнак кивнул.

– Отлично. Как мы доберемся в город?

– Вам приготовят экипаж и подобающую охрану, лорд. Я поеду с вами. А пока хотите немного отдохнуть?

– Что-то выпить, но не крепкий, - сказала Чени.

– Выпить, - повторил за ней Туап Шихе, смахивая испарину со лба. Дженнак его понимал: акдам - быть может, впервые - оказался среди врагов, страшных разбойников из Мятежного Очага. Наверное, ему казалось, что эти злодеи едят людей живьем, а кожу пускают на ремни.

Вслед за россайном они двинулись к полутемной арке. Прожектора и фонари погасли, но Дженнак успел разглядеть, что площадку окружают трехэтажные каменные здания с широкими окнами, из которых кое-где торчат жестяные раструбы - в них бесшумно вращались лопасти вентиляторов. Под кровлями, на высоте сорока локтей, виднелись силовые щиты с подведенными к ним проводами и еще какие-то непонятные устройства. В воздухе веяло свежестью - той, что бывает после отгремевшей грозы. Место решительно не походило на гостевой двор, военный лагерь или тайную станцию для посадки воздухолетов.

Они прошли под аркой и очутились в просторном зале с лестницами, ведущими вверх и вниз — вероятно, на подземные ярусы. Под лестницей был оборудован уголок для отдыха: кресла, диваны, стол с закусками и питьем. У стола хлопотала смуглая девица, по виду атлийка или дитя смешанной крови - нарезала копченое мясо, разливала по кружкам дымящийся напиток, мазала медом пышные лепешки. Венец улыбнулся ей и кивнул на диван:

– Отдохните, ло Джакарра и ты, молодая хозяйка. А ваш человек... Он в военной аситской одежде, и это плохо. Пусть снимет свой мундир.

– Другого у него нет, - сказал Дженнак.

– Мы что-нибудь найдем.
– Венец повернулся к девушке, бросил несколько слов, затем пояснил: - Обстановка в городе тревожная, аситы сидят в Пяти Пирамидах, а на улицах патрули по шесть-восемь человек. Ну, эти при оружии, а если народ увидит одинокого в таком мундире, переломает ребра.

Такого Дженнак не ожидал. Похоже, варево в росковитском котле закипало, и крышка могла слететь в любой момент.

– Мятеж?
– тихо спросил он, но Венец лишь покачал головой.

– О том, господин, ты беседуй с хозяином Всевладом. Мое дело - беречь и охранять.

Девица, похожая на атлийку, принесла россайнское одеяние: серые облегающие штаны, широкий пояс алого шелка, светлую рубаху, долгополую куртку и сапоги. Не обноски, а одежду человека благородного: куртка зеленой шерсти расшита серебряной нитью, рубаха тонкого полотна с кружевами, сапоги отличной желтой кожи.

– Переоденься, - сказал Дженнак Туапу Шихе.
– Наш телохранитель говорит, что в твоем мундире тут ходить нельзя. Небезопасно!

– Я понял, светлый тар. Уж настолько я россайнский знаю!
– проворчал акдам и отправился с одеждой в дальний угол. Натянул ее, сбросив перед тем мундир с орлиными перьями, и буркнул горестно — Вот и разжаловали меня! Был Туап Шихе орлом в небесах, а стал попугаем в пестрых перьях!

– Не печалься, - утешил его Дженнак.
– Теперь ты служишь мне, а не Ширату, и найдется для тебя воздухолет побольше «Серентина». А одежда... Что одежда, Туап! У дареного пса не пересчитывают блох.

Чени тем временем пила горячее, закусывала медовыми лепешками и шепталась с девицей. Та с улыбкой что-то объясняла ей на смеси атлийского и россайнского, но, кажется, безуспешно - должно быть, вопрос был слишком сложный, улыбки не помогали, а слов не хватало. Наконец Чени повернулась к Дженнаку:

– Где мы, милый? Это ведь не гостевой хоган у взлетного поля? Я заметила, что тут большие здания, а вокруг лес... Может быть, тут усадьба местного вождя?

Дженнак, которого тоже мучило любопытство, принялся расспрашивать Венца и, слушая его объяснения, лишь удивленно поднимал брови. А кинну, прожившего три столетия, немногое могло удивить!

– Это место называется Эммелитовым Двором, — сказал он Чени, когда Венец замолк.
– Строить принялись лет тридцать назад, в глубокой тайне, и теперь здесь целый городок. Есть укрепления и охрана, но главной защитой считается лес, непроезжие овраги, речки и болота на юге и западе. Живут здесь разные умельцы, люди знания, и не только одни росковиты. Есть Менгич, знаток металлов; этот росковит. Есть аталиец Прада, изобретатель какого-то нового способа связи. Есть Фалтаф, он из Норелга и занимается моторами для экипажей и боевых машин. Есть Гун Та из Китаны; он придумал прочное гибкое вещество, не похожее на древесину или сталь. И много, много других мудрецов... Венец говорит, что здесь их сотни.