Дженнет

С этими словами она потянула его к выходу, придерживая за края накидки.

— Мы отправляемся на охоту? — поинтересовался Роланд, не особенно сопротивляясь. Он до сих пор чувствовал себя здесь узником или игрушкой, о которой вспоминают лишь время от времени. Но все равно приятнее порой чувствовать себя нужной игрушкой — не так долго тянется время, да и мрачные мысли о той жизни, что осталась в прошлом, не так часто дают о себе знать. В суете, среди пиров, прогулок в саду, созерцания веселой возни фрейлин и на тренировках в школе Саттах Грозной мысли о том, что он потерял, ненадолго оставляли его в покое.

— Нет, но если пожелаешь, потом отправимся с тобой мы на охоту. Я знаю, что порою вид пролитой крови мужчин и веселит, и возбуждает… — королева улыбалась и подмигивала с видом женщины, которая все прекрасно знает о мужских достоинствах и недостатках и научилась с этим мириться.

Сколько жил в этом дворце, Роланд лишь в тех случаях, когда его вывозили на охоту, оказывался под открытым небом. По словам его супруги, дворец королевы фей был скрыт не только от глаз простых смертных, но и от глаз многих ее подданных. Более того — он обладал способностью перемещаться в пространстве, так что непосвященному нельзя было не только отыскать вход, но и даже точно указать место, где замок вообще стоило искать.

И вот теперь, пройдя коридорами, галереями и заполненными льющимся откуда-то с потолка светом, они вышли на огороженную площадку. Роланд без труда узнал в ней плац, где разминались всадники. На твердом полу кое-где виднелись следы копыт, в воздухе витал еле уловимый запах местных лошадей.

Здесь уже было полным-полно придворных. Столько Роланд видел лишь трижды — во время праздника на Иванов День, на пиру после победы над фирболгами и позже, на турнире. Празднично разодетые дамы и кавалеры толпились вокруг двух помостов — обычного и увитого цветами. Среди них мелькали головы стражников, которые пытались наводить подобие порядка. Суетились слуги, пажи и оруженосцы.

Собравшиеся разразились приветственными выкриками, когда Мэбилон и Роланд поднялись на увитый цветами помост. Королева повела рукой, и над их головами повисла разноцветная радуга, откуда на придворных посыпался дождь из лепестков. Волны сладкого аромата поплыли в воздухе, словно клубы разноцветного дыма. Придворные жадно ловили лепестки, некоторые кавалеры даже подпрыгивали повыше, стараясь угодить своим дамам.

— А после, — Мэбилон прикоснулась к его руке, — мы поскачем по полям. Увидим солнце… если пожелаешь!

— С чего вдруг такой подарок? — Роланд изо всех сил старался казаться спокойным, но на душе было тяжело. Уж больно то, что стояло на втором помосте, походило на плаху!

— Я мало о тебе забочусь, мой повелитель, — с улыбкой объяснила королева, — и вот исправиться решила. Сегодня ты сполна оценишь, как я стараюсь твой покой беречь и охранять тебя от недругов твоих.

— Недругов? — это было что-то новое. — А у меня есть враги?

— У всех, кого люблю я, есть враги, — вздохнула Мэбилон. — А у тебя их больше, чем того хотелось! Тебя хотят отнять, убить, чтобы мне жизнь испортить. Приходится мне охранять тебя, беречь, как самую большую драгоценность…

— Держать под замком, — проворчал Роланд.

— То вынужденно, уверяю! И временно! Придет однажды день, когда ты сможешь всюду проходить свободно. Но перед этим всех своих врагов должна я уничтожить!

— Врагов? — Роланд посмотрел на помост. — Так мы присутствуем при казни?

Не так уж часто ему доводилось присутствовать при казни — порой расстреливали дезертиров, вздергивали на рее предателей или пойманных пиратов в Вест-Индских морях. Но вот так, на помосте, в городе, при большом скоплении народа…

— И кто же этот враг?

— Жестокий и коварный! Под личиной друга он в доверье втерся и тебя околдовал. Но вовремя его разоблачили, и ныне он предстанет пред законом! Введите!

Роланд обернулся как раз вовремя — чтобы увидеть, как на помост в сопровождении незнакомого рыцаря поднимается…

Конно.

Юноша был в одних коротких штанах, без рубашки, босой. Руки связаны за спиной. Темные волосы, обычно гладко зачесанные назад, в беспорядке. Странно похудевшее лицо кажется серым. Пустым взглядом, удивленный и усталый, он обвел собравшихся — и в его темных глазах вспыхнула искорка жизни, когда он увидел Роланда и Мэбилон подле него.

Вслед за юношей на помост поднялся рыцарь в доспехах. Кажется, Роланд уже видел его на турнире. Он был одним из тех, с кем Конно сражался на мечах. И тот же самый меч, которым бился на арене, этот рыцарь сейчас нес на плече, как палач. Молча встал рядом, напоминая статую.

— Что это? — услышал человек свой голос. — Ваше величество, как это понимать?

— Твой тайный враг. Он обнаружен. И кара ждет его за преступленье! — королева властным жестом указала на помост.

— Какой враг? Какое преступленье? Конно — мой друг…

— Внемлите, околдован наш король! — пронзительный крик королевы взлетел над толпой. — Врага смертельного он принимает за друга!

— Врага? — Роланд опешил.

Мэбилон метнулась к нему, обхватила руками, прильнула грудью, запуская пальцы в волосы и глядя снизу вверх. Ее лиловые глаза посветлели, стали водянистыми и будто подернулись ледком. Посветлела и кожа, словно и ее покрыл ледяной панцирь. От пальцев исходил холод, острыми иголочками пощипывал кожу, словно зимой в сильный мороз.

— Ты ничего не замечаешь, милый, — проворковала королева, ловя взгляд человека, — ты околдован. Чую на тебе я мощные чары. Они проникли в кровь и плоть. По капле, исподволь, тебя он отравил, заставил видеть то, чего в помине нет. Ты сам не понял, как и когда подпал под действие чужого колдовства. То козни злобные Айфе, которая мечтает отомстить, отняв твою любовь, ведь это то единственное, что я никогда и ни на что вовек не променяю. Мне без тебя нет жизни. И она, об этом зная, через сына своего пыталась у меня тебя отнять. И более того — как знать! — не сделать ли орудием злой воли? А вдруг она бы приказала меня убить? Я вовремя ее уловку разгадала, и тот, кто тебя околдовал, повинен смерти…

— Я — околдован? — внутри все похолодело. То ли от осознания этого, то ли от прикосновений королевы, которые обжигали — столько в них было льда.

— Капелька за каплей в тебя вливался яд. И продолжает он до сих пор струиться в твою душу. Смотри — он глаз с тебя не сводит — колдует даже на пороге смерти!

Мэбилон сжала Роланду ладонями виски, заставила повернуть голову в сторону эшафота. Конно, стоявший над плахой, не сводил с него глаз. И выражение его лица было таким странным…