Джульетта и духи
Шрифт:
Внимание многих привлек посетитель выставки в черном смокинге. Он вел себя странновато и двигался как-то необычно. Вступал в бестолковые разговоры туда и сюда. Но уже начался общий большой фуршет, народ толпился возле накрытых столов, потягивая прозрачные вина и закусывая китайскими миниатюрными яблочками и штрицелями – мужчины в пиджаках или «косой коже», дамы в вечерних платьях или – в джинсовых шортиках, с несколькими металлическими бусами на шее.
А потом вдруг человек в смокинге заорал, требуя слова именно ему. Народ был довольно миролюбив и вял, но тут как раз появилась босая танцовщица в шелковых струящихся шароварах, красном
– Кинули? Что я слышу! Ха! – заорал вдруг смокинг, и все уже окончательно понимали – этот человек давно под воздействием чего-то и мало вменяем.
Стало ясно – он бесился оттого, что ему всё же не дали права выступления. Раздался истошный женский крик, все посмотрели туда и увидали, как две дамы вовремя остановили руку смокинга, схватившую было тяжелую пластиковую непочатую двухлитровую бутылку с сидром и норовившую, похоже, швырнуть ее прямо в центр зала.
Но обстановка не разрядилась… Через несколько минут случилось то, чего уже не ожидал никто.
Смокинг схватил большую фарфоровую тарелку и… со всего маху пустил ее в стену над головами фуршета.
Тарелка полетела как корабль инопланетян – с такой же комической скоростью. Раздался женский визг, от стены отлетел кусок штукатурки, и взорвалась шрапнель… Мелкие острые осколки тарелки молниеносно разлетелись над всеми столами. Некоторые попали в людей.
Один человек успел закрыть лицо рукой, и по руке пошла кровь. Другой тут же выбежал из зала с окровавленной лысой головой, очевидно, ища возможность медпомощи.
Наступило молчание. Как будто электрический разряд вырубил всех, обратив тихонько шумящий сонм людей, стоящих за столами, в музей восковых фигур.
– Охрана! Сюда! – раздался чей-то голос, прервавший общий шок.
Через полминуты в зале возникли двое в черных костюмах и попытались скрутить третий черный костюм – смокинга. Но ничтоже сумняшеся он обрушил на них сильные удары кулаков.
Один из охранников отлетел в сторону, второй пытался все-таки еще схватить смокинга, но тот бил его сильно и жестоко.
Тут вдруг рядом оказался еще один, рыжий человек. Кто знает, кто это был – публики собралось много всякой разной… Похоже, впрочем, он заявился сюда с довольно случайной, праздно забредшей немного подгулявшей компанией.
Этот рыжий схватил со стола пустую бутылку от вина и разбил ее об голову смокинга. А потом остатком разбитой бутыли ткнул его еще разок – в грудь.
Смокинг покачнулся и стал съезжать вниз, под столы. Показалась кровь.
– Ну, Онуфрий, «розочкой»-то ты зря! – раздался чей-то сожалеющий разумный голос. Как оказалось, принадлежавший товарищу рыжего, топчущемуся где-то рядом с ним. Некоему темноволосому Фильке…
Вечер перезагрузился и возобновился. Правда, некоторые гости покинули выставку, шокированные жестокостью рыжего Онуфрия. Впрочем, содеянное обкуренным смокингом деморализовало многих не меньше.
Прошло недели две. Онуфрий Копытнин давно бы, наверное, забыл про ту выставку, на которую они завернули с Филькой примерно так, как одно время забредали послушать заседания в суде, поскольку последний находился недалеко от дома и можно было прочитать
в объявлении, кого и по какому делу судят… Поглазеть, короче, на диковинное людское действо – столкновение различных воль да страстей.Всё это было бы неважно, но на электронный адрес Онуфрия пришло странное анонимное письмо.
«Копытнин, приходи вечером к Буровской трясине! За то, что ты сделал с Нефёдом, мы будем с тобой стреляться на дуэли! Жду тебя там сегодня в 20.00. А если не придешь – я знаю, что ты ходишь на работу мимо той трясины, и подловлю тебя всё равно!»
Какой Нефёд? – ничего не понял рыжий Онуфрий. К чему это всё? От кого? Что и с каким Нефёдом он мог сделать? Он никогда и не знал человека с таким именем.
Поэтому он решил, что сие, скорее всего, некий типа стёб, вроде как у Агаты Кристи в рассказе «Объявлено убийство». И в общем-то не очень боясь чего-то серьезного, он решил принять вызов и явиться в положенное место – из любопытства, из чувства стёба, да и чтобы показать, что он в кусты, как говорится, не убегает, в конце концов. Но на всякий случай он позвонил Фильке, приятелю со школьных лет, и попросил прийти и его – пусть незаметно будет там где-нибудь за осинами по другую сторону трясины. И возьмем с собой по легальному оружию – газовому баллончику.
Уже готовясь к выходу, Онуфрий вдруг вспомнил, что в результате этот рассказ «Объявлено убийство» сильно хорошим-то и не кончился, хотя все персонажи ожидали смешного… И его осенило – а не тот ли тип, которого он стукнул тогда, почти полмесяца назад, на вечернике на выставке Кинули, и был Нефёд, о котором писали? Но что уж такого он с ним сделал?
Он ненавязчиво высказал свои соображения корефану Фильке, когда они встретились на улице.
Филя снова поцокал языком и повторил:
– Зря ты его «розочкой», Онуфрий! Ладно бы просто по башке, но «розочкой» человека тыкать всё же было не надо! И зачем ты так его сразу?
Онуфрий молчал. Он и сам бы не ответил, зачем решил дать по кумполу. Просто агрессивные действия смокинга завели его, немного отключили чистый разум и включили бешенство, как с ним частенько случалось. Он и разрядил его. К радости некоторых гостей и к шоку других. Ведь такой он был всегда, Онуфрий. По такой же «системе» тогда гонялся за этой девкой Галей и кидал ее в лужу и снег… Просто раз его бесило – он и бросался вперед. И неважно, кто являлся мишенью – нелепая девчонка или реальный хулиган. И «розочкой» ткнул потому – что – его вел импульс, который, когда выходил из-под контроля, становилось трудно удержать…
Так или иначе, они направлялись вместе с корешем Филей к Буровской трясине.
Место было почти легендарное. К черте Москвы эту местность присоединили не так давно, а когда-то так здесь вообще, ясно-понято, стояли села. И, судя по всему, наличествовало реальное болото. Потом его, совсем на границе города, пытались осушить, но природа, видимо, всё равно взяла свое и место осталось топким. Потом строили метро, всколыхнули какие-то еще почвы, сюда снова прибыла неожиданно вода и… по сей день это была небольшая топкая трясина уже смешанного – природно-техногенного происхождения. По ее краям проходило несколько мостков, некоторые – практически стихийно сделанные из досок горожанами. Но мимо нее спокойно топали на работу жители окраины, а дальше – за город убегало Троицкое шоссе с дымящими красными трубами по сторонам.