Джульетта

Угадав в ее лице скрытую надежду, я крепко обняла сестру.

–  Я и радуюсь, можешь мне поверить, просто не понимаю, откуда ты взялась. Отсюда до кастелло Салимбени добираться-то сколько. Ты могла оставить меня.

Брови Дженис поехали на лоб.

–  Ты что, шутишь? Эти крысиные ублюдки украли нашу книгу! Что мне, смолчать? Если бы ты не выбежала на дорогу, как будто у тебя платье на заднице горит, я бы вломилась в кастелло, и обыскала весь чертов замок с крыши до подвала!

–  Ну, значит, сегодня у тебя счастливый день.
– Я встала и прошла на кухню взять свою сумку.
– Вуаля!
– Я швырнула ее к ногам Дженис.
– И не говори, что я не умею работать в команде.

–  Иди ты!… - не поверила она, жадно дергая молнию, и принялась рыться в сумке, но через несколько секунд с отвращением отпрянула: - Фу-у, что это?

Мы обе уставились на ее руки, испачканные кровью или чем-то очень похожим.

–  Господи, Джулс!
– ахнула Дженис.
– Ты кого-то кокнула? Убила и съела? Блин, да что это?
– Она принялась нюхать свои пальцы.
– Кровь, я тебе говорю, кровь настоящая! Только не говори, что это твоя, иначе я сейчас поеду назад и сделаю из этого урода шедевр абстрактного искусства!

Ее воинственная мина заставила меня рассмеяться - я никак не могла привыкнуть, что сестра меня защищает.

–  Ну, слава Богу!
– сказала она, сразу забыв свой гнев, когда я заулыбалась.
– А то я чуть не испугалась. Не делай так больше!

Вдвоем мы взялись за сумку и перевернули ее дном вверх. На крыльцо выпали мои вещи, одежда и томик «Ромео и Джульетты», к счастью, не очень пострадавший. В отличие от него таинственный зеленый пузырек разбился вдребезги - видимо, когда я перебросила сумку через ворота.

–  Что это?
– Дженис подняла зеленый осколок и перевернула его на ладони.

–  Пузырек, - отозвалась я.
– Флакон, о котором я тебе говорила. Который Умберто отдал Алессандро, чем здорово его разозлил.

–  Хм, - сказала Дженис, вытирая ладони отраву.
– По крайней мере, мы знаем, что там было, - кровь. Может, они все и правда вампиры, а это типа утреннего йогурта…

Минуту мы сидели, придумывая возможные версии. Потом я взяла палио и с сожалением посмотрела на него:

–  Жалость какая. Как прикажешь отстирывать кровь с шестисотлетнего шелка?

Дженис взялась за углы, и мы бережно растянули стяг, осматривая ущерб. Честно признаться, знамени досталось не только от флакона, но я не собиралась в этом признаваться.

–  Святая Мария, матерь Божия!
– вдруг сказала Дженис, - Вот же в чем дело: у тебя крови не было, а они хотели, чтобы палио выглядело именно так. Не понимаешь?

Она взволнованно уставилась на меня, но я твердо решила не подавать вида.

–  Это же как в старину, - объяснила сестрица, - когда наутро женщины осматривали простыню новобрачной. И вот спорю на кенгуру… - Дженис подняла пару осколков разбитого флакона, включая пробку.
– …что тут было по крайней мере то, что мы, свахи, называем между собой девственностью быстрого приготовления. Не просто кровь, а смесь со многими ингредиентами. Это целая наука, поверь мне… - Заметив выражение моего лица, Дженис расхохоталась: - Да, так до сих пор делают. Не веришь? Думаешь, люди проверяли простыни только в Средневековье? А вот и нет. Некоторые культуры до сих пор живут в феодализме. Представь: вот собираешься ты домой на свой Ближний Скалижополь, чтобы выйти замуж за кузена-козопаса, но - упс!
– ты уже успела пошалить с Томом, Гарри и Диком. Что ты будешь делать? Вполне возможно, козопас и его родня будут не в восторге, что кто-то другой надкусил сыр. Решение: можно подлататься в частной клинике, все восстановить и лишиться девственности по второму разу, на бис, так сказать. Или незаметно пронести в спальню вот такой пузырек и сэкономить бабки.

–  Но это, - возразила я, - так далеко от нашей жи…

–  Знаешь, что я думаю?
– продолжала Дженис с блестящими глазами.
– Я думаю, тебе устроили подставу по крупной. Опоили - или, по крайней мере, попытались - в надежде, что ты полностью отключишься после небесных плясок с братом Лоренцо и его сборной, чтобы они могли без помех вытащить палио и испачкать этой дрянью, сделав вид, что старый добрый Ромео просверлил, наконец, целую жемчужину своим буравом.

Меня передернуло, но Дженис ничего не заметила.

–  Ирония в том, конечно, - продолжала она, слишком занятая своими непристойными предположениями, чтобы обращать внимание на мою неловкость при обсуждении этой темы (кроме того, меня до судорог коробил ее лексикон), - что они могли сэкономить эту штуку и не утруждать себя хлопотами. Потому что вы с этим твоим не удержались и нафаршировали каннелони. Как Ромео и Джульетта. Па-пам! С бала на балкон, с балкона в койку, и так на пятидесяти страницах. Решили побить прежний рекорд?

Она уставилась на меня проницательным взглядом, ожидая поглаживание по головке и конфетку, как умная девочка.

–  В человеческих ли силах, - простонала я сквозь зубы, - быть еще скабрезнее, чем ты?

Дженис довольно ухмыльнулась, словно услышала самую высокую похвалу.

–  Пожалуй, нет. Если тебе нужна поэзия, ползи обратно к своему крылатому.

Я прислонилась спиной к дверному косяку и закрыла глаза. Говоря об Алессандро, Дженис становилась невыносимо вульгарной, но все равно я всякий раз вспоминала о прошлой ночи. Некоторые воспоминания были болезненными, другие нет, но все они то и дело отвлекали меня от насущных дел. Однако попроси я сестрицу прекратить, она наверняка сделала бы наоборот, чтобы лишний раз подчеркнуть, кто в доме хозяин.

–  Чего я не понимаю, - начала я, твердо решив слезть с забуксовавшей темы и взглянуть на ситуацию в целом, - так это для чего им вообще этот пузырек. Если они действительно хотели покончить со старым проклятием на Толомеи и Салимбени, тогда подделка свершившегося брака Ромео и Джульетты - последнее, что они затеяли бы. Не думали же они обмануть Деву Марию?

Дженис сжала губы.

–  Ты права. Бессмыслица какая-то.

–  Насколько я понимаю, - продолжала я, - единственный, кто остался в дураках - ну, кроме меня, - это брат Лоренцо. Вернее, остался бы в дураках, если бы они воспользовались содержимым пузырька.

–  Ну, для чего им, черт побери, надувать брата Лоренцо?
– всплеснула руками Дженис.
– Он же просто мирная старая развалина. Разве что… - Она взглянула на меня, приподняв брови.
– …только у него есть доступ к чему-то, куда они хотят попасть. К чему-то важному. К чему-то ценному. Такому, как…

Я резко выпрямилась.

–  Могиле Ромео и Джульетты?

Мы уставились друг на дружку.

–  Сдается мне, - медленно кивнула Дженис, - что здесь есть связь. Когда мы говорили об этом у маэстро Липпи, я подумала, что ты с ума сошла. Но, похоже, ты попала в точку. Исправление содеянного невозможно без реальной могилы и статуи. Как тебе такая версия: убедившись, что Ромео с Джульеттой наконец-то стали мужем и женой, Толомеи и Салимбени должны отправиться к их могиле и преклонить колени перед статуей?