Единственная любовь королевы

— Расскажите мне обо всем.

— Я предложил — и сэр Роберт с этим согласен — избежать неприятностей, связанных с рассмотрением вопроса о ваших фрейлинах. Согласитесь, что вряд ли возможно, чтобы, когда к власти придут тори, при дворе у вас оставались леди только из вигов. С приходом нового правительства это сразу же вызвало бы трения. Поэтому… некоторые из ваших фрейлин… такие, как, скажем, герцогиня Бетфордская, леди Норманби и герцогиня Сатерлендская, по собственному желанию подадут в отставку еще доприхода к власти нового правительства. Таким образом, с появлением другого кабинета министров эти должности окажутся вакантными, и вам с новым премьер-министром останется только решить, кто их займет.

— Устроилиэто вы?

Он кивнул, а сердце у него забилось в привычном ожидании, что она вот-вот разразится гневной тирадой. Но ее не последовало. На ее лице появилось выражение невероятного облегчения.

— Ах, Альберт, огромное спасибо, — сказала она.

Альберт заключил ее в объятия и осыпал страстными поцелуями, что для Альберта было совершенно не свойственно.

— Ах, Альберт, — кротко повторила она, — меня терзали такие страхи… но теперь я вижу, что я боялась напрасно. У меня есть вы.

Альберт был в самой настоящей экзальтации, вызванной не временной победой, а открывшейся впереди дорогой. Он верил, что теперь-то уж наверняка займет место рядом с королевой: он всегда знал, что их браку суждено быть счастливым только в том случае, если она позволит ему разделить свои заботы и обязанности.

Он понимал, что впереди еще много препятствий, но нынешний успех показал, что он может добиться своего.

Когда лорд Мельбурн пришел повидать королеву, она с радостью сообщила ему, как отличился Альберт.

— Вы можете спокойно положиться на принца, если он будет стоять рядом с вами, — сказал лорд Мельбурн со слезами на глазах. — Теперь я не буду чувствовать себя так уж плохо из-за того, что перестал быть вашим премьер-министром.

— Полностью я так никогда и не утешусь, — ответила она, заметив его слезы и почувствовав, что и у нее повлажнели глаза. — Но это правда: Альберт очень мне помог.

— Так будет и в последующие годы.

— Думаю, что да. Вы знаете, он все это устроил, даже не посоветовавшись со мной.

— Только так это и можно было сделать. Он не хотел, чтобы ему мешали.

— Я пришла в восторг. Знаете, я ведь испытывала самую настоящую тревогу. И только подумать, что Альберт все видел и понял, что именно нужно сделать.

— Весьма похвально, — сказал лорд Мельбурн. — И Ваше Величество может также поаплодировать той роли, какую во всем этом сыграл сэр Роберт.

— Альберт говорит, он не мог бы быть мстительным.

— Мог, но он благородный и галантный джентльмен.

— Мой дорогой лорд Мельбурн, — воскликнула она, — значит, и вы тоже?! На меня всегда производит исключительное впечатление манера, в какой вы говорите о своем враге.

— Мы враги только в палате общин — вне ее мы самые добрые друзья.

— Тем не менее он и его политика являются причиной того, что я теряю вас. Из-за чего мне будет довольно трудно с ним примириться.

— Вашему Величеству вряд ли следует позволять, чтобы ваше доброе отношение ко мне каким-то образом сказалось на вашем отношении к сэру Роберту.

— Если вы потерпите поражение на выборах, вы все равно останетесь моим другом, лорд Мельбурн. Я буду настаивать на этом. Вы будете частонавещать меня, вы будете мне писать. Мы, надеюсь, никогда не забудем, что мы друзья.

Лорд Мельбурн был так тронут, что какое-то время от волнения даже не мог говорить, но наконец, будто желая скрыть свои чувства, весело заметил:

— У меня новость, Ваше Величество.

— Какая новость? — воскликнула она, пытаясь уловить его настроение.

— Новость, которая доставит вам радость и заинтересует вас. Лорд Джон Рассел собирается жениться на Фенни Эллиот.

— Да что вы! Ему, безусловно, нужна жена, с такой-то оравой. Сколько их у него?

— Шестеро.

— Ах да, четверо из них — это дети дорогой Аделаиды, с ними она вышла за него, а самая младшая была дочкой лорда Джона. Есть еще и крошка Виктория, названная в честь меня, и ее появление на свет как раз явилось причиной смерти Аделаиды. Я желаю им всяческого счастья. Джонни всегда был мне симпатичен.

Однако лорд Мельбурн напомнил Виктории о первой леди Рассел, которая умерла при родах, а это, в свою очередь, неприятно напомнило ей о собственном тяжелом испытании, которое с каждым днем неумолимо приближалось.

И тогда ощущение благополучия, вызванное заботой о ней Альберта, начало слабеть; и она задрожала при мысли о том, что ей предстоит рискованное дело — произвести на свет еще одного ребенка.

Лорду Мельбурну представилась возможность поговорить с принцем Альбертом, и он поздравил его с успешным результатом его небольшого маневра.

— Без сотрудничества с сэром Робертом ничего бы, конечно, не вышло, — сказал принц.

— Будем надеяться, что Ее Величество это понимает.

— Однако она по-прежнему испытывает к нему неприязнь.

Лорд Мельбурн улыбнулся, затем снова посерьезнел и с сожалением заметил:

— Переубедить ее — долг Вашего Высочества.

— Надеюсь, мне это удастся, — сказал Альберт.

— Ваше Высочество непременно добьется успеха.

— Я хочу поблагодарить вас за вашу помощь, лорд Мельбурн.

— Это уже мой долг, Ваше Высочество. Мое самое большое желание — видеть Ее Величество счастливой.

— В таком случае, цель у нас одна.

— Ваше Высочество, я хотел бы вам кое-что посоветовать.

— Пожалуйста.

— Избавьтесь от баронессы.

Оставаясь внешне спокойным, Альберт еле скрывал свое внутреннее возбуждение.

— Если бы только я мог, — прошептал он.

— Она всегда будет строить вам козни. Несомненно, что многие из ваших разногласий с королевой произошли по ее вине.