Единственная. Твоя
Шрифт:
— Любава…
Голос Данияра звучал встревоженно. Кажется. Она не хотела этого знать. И видеть его тоже. Пусть выметается из дома, чертов сводник! Подоткнуть он решил!
— Любава! — схватил за руку Владимир.
К стыду добавилось ощущение гадливости. И не побрезговал же «помощью». Хотя о чем это она? Мужик захотел — мужик взял. А ее мнение — это уже лишнее.
— Отпусти, — ответила не своим, шипящим голосом. — И чтобы через пять минут тут вас обоих не было.
Данияр дернулся, как будто она ему пощечину влепила, побледнел. А Владимир еще крепче ее
— Любава, послушай… — начал виновато, но сейчас она не хотела никаких объяснений. Все и так понятно!
Набрав в грудь побольше воздуха, Любава уже готова была высказаться в более жестких выражениях, но входная дверь содрогнулась от стука.
— Скорую вызывали?
— Я вызывал, — сразу же пояснил Владимир. — Ты полчаса без сознания была.
Полчаса?! А прошло как будто мгновение.
— Пусть они осмотрят, — продолжил мужчина. — А потом мы уйдем…
— Только быстро, — процедила Любава сквозь зубы, и Владимир бросился открывать.
Один за другим в дом зашли три врача, и в гостиной сразу стало тесно. Прям богатыри какие-то. Плохо выбритые…
— Любава Даниловна Ольшанская здесь проживает? — хмуро осведомился тот, что стоял по центру.
Любава открыла рот, чтобы представиться, но ее опередил Данияр. Мужчина шумно вздохнул и вдруг бросился на врачей с кулаками!
Добежать не успел — все трое выхватили оружие.
— Осади назад, догадливый, — проскрежетал центральный «врач». — Рыпнешься — и девка не жилец, усек? А теперь все трое спокойно выходите и двигаете в машину. Прокатимся…
— Шевелите копытами, чахлые. Вас ждут номера люкс. И отдельная клетка для милой барышни… Эй, красивая, в гости-то пригласишь?
В спину ударили мерзкие смешки.
Любава вздрогнула, но промолчала. Нельзя провоцировать!
Сейчас самое разумное — это копировать поведение Данияра и Владимира. А еще пытаться совладать с паникой.
Их похитили средь бела дня! Точнее, уже ночь… Везли куда-то в карете скоройпомощи, еще и с мигалками. Издевались, гады! А охрана, приставленная к ее дому, так ничего и не поняла! Нет, два молоденьких паренька проверили документы, конечно, но на этом все. Ни Владимир, ни Данияр не могли подать знака, ведь один из «врачей» незаметно угрожал оружием.
И сейчас их тоже держали под прицелом. Хотя возможность сбежать из лабиринтов полуразрушенного завода и так стремилась к нулю.
Один из бандитов толкнул дверь, и Любава зажмурилась. Какой яркий свет! Между лопаток прилетел болезненный тычок.
— Пошла, краля, — гаркнул мерзавец. — Ох и развлечемся….
По коже продрал озноб. А ведь им ничего не мешает это сделать! На глазах у всех… Под горло толкнулась тошнота.
И, словно почувствовав ее состояние, Данияр обернулся:
— Все будет хорошо, — его тихий, но уверенный голос слегка приглушил острый приступ паники.
— Закрой пасть, урод! — рявкнул один из конвоиров и врезал ногой по бедру Данияра.
Любава тихонько вскрикнула, а мужчина даже не поморщился.
— Слабо один на один, болезный? — бросил с ухмылкой. — Спорить готов, я тебя с закрытыми глазами
уделаю.— Пошел ты!
— Испугался, значит…
— Заткнись! — еще один удар.
Их все-таки втолкнули в пыльную и полупустую комнату. Противоположная стена была сплошь в дверях-решетках. Каждая камера хорошо просматривалась.
— Разгоните их по клеткам, — скомандовал бандит, который отличался командирским голосом и нагловатой ухмылкой.
— Чур я с бабой, — хохотнул тот, который предложил развлечься.
— Ты ж по мужикам любитель, — зарычал Владимир, и ему тоже прилетел удар.
— Что, за живое задело? — хохотнул Данияр.
Коротко ругнувшись, бандит бросился на мужчину с кулаками. Любава очень хотела зажмуриться, но не могла этого сделать. Он же беззащитный! Ему даже руки за спиной сковали!
Но почти обездвиженный Данияр умудрялся отбиваться. Низко зарычав, снес мерзавца к стене и пнул коленом в живот.
Увидев это, к одному бандиту подключился второй. И уже вдвоем они повалили Данияра на землю и начали бить. Глухие звуки ударов звучали жутко.
Растеряв всякий страх, Любава рванулась на помощь, но ее запихнули в клетку. И сопротивлявшегося Владимира тоже. Он хотел помочь, ругался, но главарь в грубой форме посоветовал заткнуться, иначе живым им не выйти.
Да они и так не выйдут! Данияра сейчас просто забьют!
Любава всем телом привалилась к прутьям камеры, как будто могла их проломить.
— Отпустите, отпустите его, умоляю! — ее крик терялись в звуках борьбы.
От беспомощности и ужаса трясло, как в лихорадке, из глаз катились слезы, и она уже была согласна на все, лишь бы Данияра оставили в покое, но по ушам вдруг хлестнуло громкое рявканье и треск ткани.
А в следующее мгновение бандиты отлетели к противоположной стене от удара мощной… лапы?!
Любава сползла на землю, не в силах поверить собственным глазам.
Данияр исчез! Вместо него на бандитов кинулся медведь!
— Я-я-янтарь?!
Голос хрипел и срывался на писк. Любава во все глаза разглядывала застывшего перед клеткой зверя, и в данный момент ее мало волновала случившаяся в комнате бойня.
Медведь быстро прикончил двух бандитов, а третьему сломал хребет. Мерзавец был еще жив, стонал… Но не двигался. Совсем.
И медведь не двигался. Смотрел на нее глазами… Данияра?!
Комната качнулась из стороны в сторону… Медведь забеспокоился, ударил лапой по рычагу на стене, открывая засов, но Любава с места не двинулась.
Невозможно! Это… Этого быть не может! Никак! Мираж!
— Я тоже видел, — хриплый голос Владимира ввинтился в сознание раскаленным гвоздем. — Ты… оборотень?
Это звучало смешно! Глупо, нелепо, но медведь бесшумно поднялся на задние лапы, потянулся вверх с тихим хрустом, и через несколько секунд перед ними стоял Данияр!
Все случилось быстро, но Любава успела заметить, как истончаются и вытягиваются медвежьи лапы, превращаясь в руки человека, шерсть исчезает в коже и морда зверя меняется, возвращая человеческое лицо.