Ее сводные монстры

Что-то есть в его голосе такое - отрывистое, спрятанное, что впиваюсь глазами в его профиль, хочу правду наружу вытянуть.

– Ты ее до сих пор любишь.

– Алиса, - он поворачивается, говорит с раздражением.
– Ты ревнуешь меня? Или что с тобой?

– Хочу знать. Чем история закончилась, - вижу, что ему тема не нравится. А это так редко бывает - чтобы он не сумел эмоции скрыть. И мне надо, открыть все здесь, заглянуть в тайну, и в душу. Чтобы успокоиться, думать перестать. Чтобы убедиться - он обычный, нет в нем ничего, чтобы отвернуться.

И не оглядываться.

– История закончилась сказкой, - говорит он. Делает глоток и облизывает губу. Я жадно слушаю, он усмехается, глядя на мой приоткрытый рот.

– Золушка заработала много денег. И купила себе дворец. Чтобы больше никогда не ублажать некрасивых принцев. Не продавать свое тело.

– Ты за ее жизнью следишь, - утверждаю, и внутри неприятно, как болезненный укол в вену.

– Не слежу.

Дергаю его за пиджак.

– Так, - он резко поднимается на ноги, и я отшатываюсь, спиной в стекло. Он хватает меня за шею, заставляя податься обратно, навстречу ему.
– Прекрати это, - говорит, и горячее дыхание с ароматом спиртного обжигает мне губы.
– Что ты пытаешься выяснить? Почему мне не стыдно лезть в семью младшего брата? Потому что Алиса. Чем раньше он поймет, что это не любовь. Тем быстрее повзрослеет и пойдет дальше.

– То есть ты о Нике заботишься, - зло хмыкаю и стряхиваю с себя его руку.

Он дергает халат, и полы разлетаются в стороны, он рывком сдирает ткань с моих плеч.

Хотела обнажить его душу, а теперь сама сижу голая перед ним, в туфлях и чулках. И ничего сделать не могу, ни пошевелиться, ни пискнуть, под его потемневшим взглядом.

– Нет, не только о брате я забочусь, - голос тихий, густой, как патока, по моему телу скользит, с груди вниз, до разведенных бедер. Это всего лишь голос, просто звуки, этот мужчина не касается меня, а я дрожу так, словно лежу под ним, и он вколачивается, агрессивно и грубо, и целует, кусая губы, за волосы удерживает, заставляет кричать из-за него.
– Я жду от тебя предложений, - порочный взгляд возвращается к моему лицу.
– Что там надо. Каблуки поцеловать. Взамен разрешаешь трахнуть тебя? Так этого мало.

Он будто пощечину мне залепил, так обжигает лицо.

Вырываю халат из его рук, пытаюсь прикрыться, он держит ткань крепко, не дает.

– Этого мало, Алиса, - повторяет, не мигая смотрит в лицо.
– Паршивая сделка. Я буду в проигрыше. Но готов поторговаться.

– Кто тебе сказал про туфли, - бормочу и не знаю, куда спрятаться, от этого голоса, взгляда, запаха, я рехнусь сейчас, если он не отойдет от меня.
– Арон, я хочу уйти.

Пауза.

Горячая и нервная.

– Ну тогда пойдем, - соглашается он хрипло.

И подхватывает меня под ягодицы.

Глава 36

Он легко подбрасывает меня, и я, чтобы не рухнуть вниз, машинально обхватываю ногами его бедра, мешает халат, упавший ему на руки, сковывает меня.

Арон сдвигается в сторону, спиной наваливается на дверь, и вместе со мной выпадает на лестницу.

Пустая и чистая площадка, неяркое освещение, тишина. Его руки, сжимающие мои ягодицы, его глаза напротив, огонь в них. Я помню, чего он хочет.

И внутри все дрожит от предвкушения и страха. И я не могу позволить это себе, ему.

Так неправильно покориться. Так бессовестно сдаться. Сегодня моя свадьба, свадьба.

– Я закричу на весь отель, если хоть пальцем тронешь меня, - предупреждаю.

– А если не пальцем?
– его голос низким дурным напевом звучит, взгляд не сулит ничего хорошего.
– Ты меня знаешь, Алиса.

– Вот именно, Арон.

Он впечатывает меня спиной в стену, твердой грудью вжимается в мою, голую, ноющую, набухшую.

Я должна постоять за себя, но смотрю на него - и не знаю как, остро чувствую каждый выдох его, и как пальцы впиваются в нежную кожу, он мнет меня, словно глину. Раздвигает ягодицы.

Вздрагиваю, пытаюсь перехватить его руки.

– Ты за этим пришел? Опоздал, у нас все было с Ником, - говорю прямо.

– Он в попку тебе член вставил?
– его прямота от моей отличается, Арон слов не подбирает, и голос звучит низко, хрипло, как после долгого молчания, указательный палец ведет линию между ягодиц.

– Да!
– покрываюсь мурашками, дергаюсь. Вырываюсь.

– Тебе понравилось?
– он удерживает за шею. Слегка сдавливает, заставляя замереть.

– Да.

– Да, - на его губах усмешка, она ломает эти красивые черты, делает его похожим на опасного зверя.
– Ты ведь мне врешь, Алиса, - он разжимает руки, и халат падает на пол, он дергает с себя мои ноги и я бьюсь каблуками в плиточный пол.

Не холодно, а дрожу вся, на лестнице стою голая, когда в отеле полно народу, смотрю, как Арон наклоняется и поднимает мой халат. Комкает его и отступает к двери.

Машинально делаю шаг к нему.

– Куда ты.

– В номер.

– Халат отдай.

– Отдам, - его взгляд не спускается ниже моих губ, и я шевельнуться боюсь, зрачки расплылись на всю радужку, я вижу, он сдерживается с трудом.
– Расскажи мне сейчас, как это было. И я отдам.

– Было что?

Он снова приближается, и я пячусь, он резко разворачивает меня спиной к себе и грудью вжимает в холодную стену. Взвизгиваю, когда он бьет туфлей по каблуку и расставляю шире ноги, и горячая сухая ладонь накрывает влажные складки.

– Расскажи, как он тебя трахал, - шепотом говорит, а словно в рупор, скользит пальцами по смазке и средним проникает внутрь.
– Николас вошел сюда.

Со стоном бьюсь лбом в стену. Он чувствует, что я возбуждена, знает, что хочу его, и продолжает, словами давить на меня, пальцем проталкивается глубже.

– Сюда?

– Сюда.

Это не слово, а убойный набор звуков, расстрелявших все мысли в голове, и остались лишь ощущения, сильного тела рядом, мужской ладони, накрывшей промежность.

– Хорошо.

Палец выскальзывает из меня, и я шумно выпускаю воздух, жмурюсь от поглаживаний внизу и дергаю плечами, смазки так много, его пальцы нежно поднимаются от складок к ягодицам, размазывают сок.

– Выгнись сильнее, - требование звучит шепотом на ухо, губы касаются мочки, спускаются к шее.

– Арон, выпусти меня и верни халат, - я с каждым его движением от реальности отрываюсь, как мантру повторяю про себя эту фразу, чтобы не потеряться в нас.

– Выгнись, я сказал, - его ладонь властно давит на поясницу, и я подчиняюсь, выгибаюсь в спине.