Ее сводные монстры

– А у нас разрешение есть. От главы семьи. Не пустите?
– с вызовом спрашивает. И поворачивается к мужику.
– Давай.

Он команды ждал. И тут же, без лишних слов, замахивается. Взвизгиваю и тащу в сторону Ника, и этим мешаю ему - он пропускает удар и пошатывается.

С меня слетает шубка и падает нам под ноги, и полотенце развязывается на груди.

– Ник, - удерживаю ткань на груди одной рукой и поворачиваю к себе голову мужа, у него кровь бежит из носа, и мне плохо, от одной только мысли, как ему больно.
– Дай ключи.

Выдираю у него связку.

– Нет, чего ты, все что ли?
– он нарывается и выпрямляется, небрежно смазывает кровь пальцами и встает в стойку, загораживая спиной дверь.

– Ник!
– дрожащими руками открываю дом. Не готова к такому. Лучше его самолюбием пожертвуем, но сам останется цел.
– Пусть они зайдут, успокойся!

– Нихера.

– Я тебя прошу.

Он поворачивается. Рука в крови, и багровая струйка стекает по подбродку, на воротничок свадебной рубашки.

– Надо обработать. Скорую вызывать, - бормочу и тяну его в распахнутую дверь.
– Пожалуйста.

Выбегают щенки и радостно гавкают, ждали. А вот защищать от чужаков пока не умеют, только лают на парочку, словно чувствуют - они нам не нравятся.

– Николас, - дергаю его, смотрю на Тину. Сейчас отдаст команду своему двухметровому ковбою - и мужа разбитым носом провезут по обледенелому крыльцу.
– Если не успокоишься - я уеду, вот так, в полотенце. Мне холодно.

Он медлит. Как-то по деревянному наклоняется и поднимает мою шубу, отряхивает ее и молча отступает с прохода.

– Вот спасибочки, - благодарит Тина.
– Сейчас еще остальные родственнички подтянутся - и будет совсем замечательно, - мечтает.

И под руку с “братцем” вдвигается в дом.

Глава 41

Спешно натягиваю джинсы и футболку, завязываю волосы в хвост и несусь вниз по ступенькам.

Голоса доносятся с кухни. И лай щенков.

– Ну-ка тихо, - раздражаюсь на своих любимчиков, когда они радостно бросаются мне под ноги.
– Бубочка, Геренал, цыц!

Команда не действует, они у нас пока невоспитанные. Машу рукой на щенков и бегу к мужу.

Николас невозмутимо достает из шкафчика полупустую ребристую бутылку с черно-белой этикеткой. Скручивает крышку и плещет виски себе в лицо, на разбитый нос.

Просто как ребенок.

– Перестань, - отбираю бутылку.
– Обработаем.

– Какая заботливая жена, Николас, - комментирует Тина. Расселась за столом, в руках держит сотовый. Ее детина пристроился позади, замер статуей.

Кажется, такие даже разговаривать не умеют. Как в фильмах, сопровождает всяких важных шишек и ему отрезали язык, чтобы не болтал лишнего.

– Николас, звони, я жду, - поторапливает Тина и постукивает ребром телефона по столу.
– Давай, дорогой. Либо так. Либо плати.

– За что платить?
– стою на носочках и брякаю дверцей шкафа, достаю аптечку. Роюсь в бутыльках. И с ваткой спешу к мужу.

– Материнский капитал, - Тина невозмутимо поглаживает живот.
– Надоело мне ждать у моря погоды. И терпеть. Смотреть, как ты моего мужчину уводишь и оставляешь ребенка без отца.

Я не верю ей. Той, кто вино хлещет чаще, чем я, и поет о беременности.

Падаю на колени перед Ником, который уселся на диван. И смоченной ваткой осторожно касаюсь его носа.

– Очень больно?
– шепчу.

– Безумно. Спасите, доктор, - говорит он.

И улыбается.

Как-то…замираю с ваткой, наши лица так близко, его улыбка - она порочна настолько, мне кажется уже, что вокруг никого нет, мы одни, и я стою тут перед ним на коленях в белом коротком халатике, и сейчас он расстегнет брюки и скажет провести осмотр члена.

– Любишь меня?
– он хоть и улыбается, а смотрит серьезно, на мою суету, мое волнение.
– Надо почаще по морде выхватывать, лапушка.

– Мы вам там не мешаем?
– возмущается Тина.

– Нет, - Ник ведет ладонью по моим стянутым волосам и становится прежним - распущенным и влюбленным, чувственным, тем самым младшим Рождественским, который обожает вредную еду, скорость, драки, крутые машины, красивых женщин.
– Тина, что хотела?
– усилием отводит взгляд от меня.

Растерянно мну в пальцах ватку, смотрю на его разбитый нос. Пахнет виски, капельки спиртного стекают на пухлые губы.

Он облизывается.

– Что я хотела?
– переспрашивает Тина и грохает по полу табурет, когда она поднимается.
– Вы в отеле устроили оргию. Виктор был в вашем номере. И Арон тоже. Есть записи с камер, они уже у деда. И он в бешенстве, Николас. Либо звони братьям. Либо плати. Мне нужны деньги на ребенка.

– А дед знает, что ты нас шантажируешь?
– обрабатываю лучший на свете нос.

Мой голос ровный.

Но я словно коленями на горохе стою.

Дед в курсе, что ночью творилось - эта мысль стучит в висках, и я представляю главу семейства, который запрещал мне к братьям приближаться, но что теперь получилось?

Даже первая брачная ночь…

Сюда больше нельзя соваться, он лишь сделает хуже, эта троица - Блестящий Адвокат, Храбрый Полицейский и Просто Гений - они же неуправляемые, и у каждого своя правда, зато я теперь понимаю всё.

В их традициях дело, в их семье.

Николас не уступил старшему брату, и старший ослушания не принял - с этого все началось.

Они не разрубили до конца, неизвестно, смогут ли, хотят ли, на них поколения своими устоями давят - и плевать им, что свадьба была.

Это же гонка, которая продолжается.

Они так привыкли.

И Николас себя виноватым считает точно, нарушителем, предавшим семейные ценности. Самый младший, любимчик, ему даже имя дали в честь дедушки.

– Я благословение деда получила, - продолжает трепаться Тина. Останавливается рядом со своим быком, касается его рукава.
– Герасим - его человек. Я вам выбор даю, Ник, - она прохаживается по нашей кухне, как у себя дома.
– Либо звони братьям, либо плати и езжай, куда хочешь, пока вам, внучата, головы не открутил злой дедудя.

В удивлении смотрю на Герасима. Если его глава семьи пристроил к Тине в компанию ввалиться в наш дом - почему она нас шантажирует?

– Он глухонемой, - поясняет Тина, поймав мой взгляд.
– По губам читает. Ну. Что решаем?
– она кидает на стол сотовый. И не сдерживается, ругается под нос.
– Нет, ну почему твой братец такой козел? Я ношу его ребенка, а он трубки не берет. А если у меня что-то важное? А он игнорит всю ночь. Как можно таким быть?

– Сволочь - соглашается Николас и роется в кармане брюк. Достает телефон и кидает ей.
– Деньги мне есть куда потратить, Тина. Так что звони.