Ее сводные монстры

– Я тоже не хочу, - отзывается он и влезает в рубашку, разворачивается.

– Как это?
– теряюсь.

– Ну как?
– он медленно шагает на меня.
– Я женился не за тем. Не на один день.

– И я не на один.

– Тогда не будем.

Он останавливается напротив. Перевариваю и кусаю губы, изучаю его. В расстегнутой рубашке и брюках, торчит резинка боксеров, от пупка спускается вниз темная дорожка волос.

За что он такой красивый.

– Что тогда будем?
– откашливаюсь.

– В домик к морю поедем. В путешествие, - он ерошит волосы и оглядывается на мое платье.

– Я отпуск взял. Ты тоже в универ не собиралась. У нас полно времени.

– Времени на что?

– Помириться, Алиса, - Ник берет мое платье, ткань шуршит.
– Наденешь?

– Обязательно?

– Нет, - Ник передает свой пиджак.
– А белье?

Жму плечами и принимаю дары, прижимаю к себе мягкую ткань, она так по-родному пахнет, его парфюмом.

Ник отбирает пиджак обратно, встряхивает его и набрасывает мне на плечи.

– Туфли?

Киваю и обуваюсь.

Уезжаю без белья, в полотенце и его пиджаке - поверить не могу, как мы, счастливые молодежны, до такого докатились.

– Посиди, такси вызову, - он отходит к окну. Шире распахивает штору и выглядывает на улицу, а я сижу на постели и жмурюсь на солнышке.

Заламываю пальцы. Слушаю его голос.

– Кофе будешь?
– это он уже мне говорит, так же, не поворачиваясь.

– Просто уехать хочу.

– Забудешь обо всем?
– он дергает плечами.

Как же.

Нет.

Не получится.

Но если есть хоть маленький шанс все сохранить между нами - я его использую.

Глава 40

– Билеты есть только на завтра, - сообщает Николас, когда мы подъезжаем к дому. Отрывается от экрана сотового и смотрит на меня.
– На утро. Четыре тридцать. Что делаем?

Прикидываю, что будет просто замечательно отойти от свадьбы. И провести день дома, вместе, сблизиться. Заодно отвезти на передержку Генерала и Бубочку. И спокойно собраться.

Прижимаю к себе платье и киваю.

– Я согласна.

– Прямо, как в ЗАГСе, - усмехнувшись, Ник убирает телефон в карман брюк.
– Я закурю?

Снова соглашаюсь.

Запрещать ему ничего не хочется, оба чуть-чуть на нервах.

Машина паркуется у наших ворот. Напротив желтого такси с шашечками. Рядом снег утоптан и навалены бычки, словно кто-то долго ждал и смолил одну сигарету за другой. А потом не выдержал и уселся в машину.

Николас щелкает зажигалкой и тоже с подозрением оглядывает такси. Выходит на улицу и обходит авто, открывает дверь для меня, сигарету зажал в зубах.

Выбираюсь наружу, и голые ноги тут же пощипывает морозец. Прихватываю платье.

Надевать его не хотелось, но и бросить не смогла бы, все хранят такие вещи на память. Пусть даже и в память эту нагло примешались еще два мужчины.

– Прошу домой, - Ник берет меня за руку, смотрит вниз, на мои туфли, как я утопаю каблуками в сугробах.

И хлопает дверь такси.

Вместе оборачиваемся.

Сначала вижу живот, который специально выставили на обозрение, Тина выбирается и держится за поясницу, словно родит вот-вот.

Морщусь и переглядываюсь с мужем. И с удивлением наблюдаю, как из такси за ней появляется крупный незнакомый мужчина.

В теплой дутой куртке, в ботинках на огромной подошве. Он складывает руки на груди перед собой, будто телохранитель этой беременяшки. И молчит, зато Тина сразу, сходу, бросается в атаку.

– Ну что?
– идет ко мне и качает головой на мой наряд - пиджак, из-под которого торчит белое полотенце отеля и накинутую на плечи шубку.
– Явилась, проститутка?

– Тина, - Ник открывает ворота и подталкивает меня во двор.
– Ты про мою жену говоришь.

– Разумеется про нее, - она хмыкает.
– Других проституток здесь нет.

– Отвали, мы не в настроении, - грубит ей Николас, не вступает в спор, а отмахивается, как от попрошайки у перехода.

– Гляньте на них - не в настроении парочка!
– фыркает Тина и шагает за нами, на ходу запахивая на животе шубу.
– А что случилось, поделитесь? Или я угадаю. Свадьбу отмечали. Вместе с Виктором.

Оглядываюсь и наблюдаю, что этот молчаливый шкаф протискивается в ворота вслед за Тиной.

– Мы гостей не звали, - хмурюсь.

– А мы не гости, - она держит мужика под руку и упорно прется за нами.
– Мы члены семьи. Я и мой брат.

– Кто?
– Николас тоже оглядывается и насмешливо вскидывает густую бровь.
– С каких пор братьями обзавелась, Тина? Потерялись в роддоме и сегодня нашлись? Вам тогда надо в передачу на телик.

– Брат, брат, - явно врет она и ступает за нами на крыльцо.
– Кто-то ведь должен отстаивать честь женщины. Если мужчины перевелись.

– А что у тебя с честью, - Николас достает ключи, но дом отпирать не торопится, ухмыляясь, смотрит на мужика, который в два раза крупнее его самого.
– Наняла какого-то бугая, его рожу только в криминальных сводках показывать. Чего надо?

– Открывай, - она машет на ключи в руке Ника.
– И так уже ждем три часа.

– Не сочувствую.

– Николас, не нервируй меня, я беременна, - Тина нервно поправляет волосы и выставляет вперед живот.
– Впусти по-хорошему.

– А как по-плохому?
– Ник с любопыством кивает.
– Ну?

Стою и поражаюсь. Тине нужны не мы, а братья, но страдаем из-за них почему-то мы с Ником. И это уже не впервые.

– Ник, пусть войдут, - тревожусь, глядя на этого крепыша. У него такие кулаки пудовые. И Тина подтверждает мои мысли.

– По-плохому - он, - трогает за рукав “брата”, - побьет тебя сейчас.

– Ты рехнулась что ли?
– мужа это все веселит, а вот во мне растет паника, эта Тина - чокнутая просто. Притащила неизвестно кого и качает права.

– Ты фамилию нашу не забыла?
– уточняю.
– Забирай своего детину и проваливайте. А то потом не рассчитаешься с ним. Когда его в больничку определят с переломами.