Её звали Карма

– Няня, - Катерина обняла женщину и заплакала.

– Что стряслось? Отчего же страдает моя маленькая княжна? Ну?
– она заглянула в заплаканные глаза девушки.

– Не хочу я замуж за боярина. Не хочу, няня.

– Смирись, дочка. Супротив отца нельзя идти. Грех это. Ты знатного роду, и мужа надобно тебе равного ...

– Сил моих боле нет...

– На все Божья воля, голубушка.

– Никто, никто не понимает меня! Тошно мне! Свет белый не мил...Ня-

ня-я, - она уткнулась лицом в жилетку Евдокии и заплакала.

– Что же я могу сделать для тебя, радость моя?

Катерина вмиг перестала плакать и подняла на нее покрасневшие глаза.

– Ты же знаешь Берджу?
– шмыгала носом Катя, стирая слезы.

– Да как же мне не знать-то его.

– Погоди...

Княжна соскочила со скамьи, достала кусок бересты и, нацарапав стилом несколько слов, отдала свернутое послание Евдокии.

– ...Вот, снеси ее Берджу. Дождись, покуда он один будет, и отдай ему. Только пущай сразу даст ответ. Уразумела?

– Ой, княжна, - с укоризной покачала головой старая женщина.
– Уразумела я, уразумела.

– А где горница его, знаешь?

– Знаю, милая, - невесело ответила нянька и вышла.

Берджу сидел возле корзины и со дна доставал кусочки шерсти. Мать

забрала пустые корзины и понесла их в хлев к подмастерьям. Евдокия дождалась, когда Парама отошла подальше, и шмыгнула в коморку к Берджу.

– Берджу, я от Катерины. Вот. Только гляди быстро и тотчас давай ответ.

Юноша быстро развернул послание.

– Думай шибче...Ну, так чего передать-то?
– волновалась нянька.

– Я буду. Буду непременно.

Евдокия вышла из комнатушки и поспешила к княжне. А Парама тем временем вошла в хлев.

– Вот, порожние...
– она поставила пустые корзины на землю.

– Что это ты, Парама, за такое дело принялась? Прежде не видал я тебя за работой, - заметил Матвей.

– Не по своей воле. Сына вот...надобно...уберечь, - смущенно отвечала женщина.
– Младой, горячий шибко. Може, дашь еще какое дело?

– Коли желание имеешь, отказа не будет. Там вон еще пяток кузовов стоят, - ответил бородач.

– Благодарствуйте, люди добрые, - Парама развернулась и, облегченно вздохнув, побрела обратно.

Мастеровые понимающе покачали головами.

– От сына беду решила отвесть, да разве ж их удержишь, - тихо проговорил Матвей.

– Да припекет, и с цепью удерет, - сказал Данила, глядя вслед уходящей женщине.

– Э-эх!
– раздосадовано вздохнул Степан.
– Не ровня ему княжеская дочь. Не будет добра, коли государь прознает...Берджу, Берджу-у...

– Молодые. Глупости у них полно, да огня. Ни об чем не разумеют. Вона мать-то как старается, а им и невдомек, - продолжал Данила.

– Уж любился бы с ровней, никто б и слова поперек не молвил, так нет же...Все на звезды глядит.

– Зато княжна Катерина...

– Это тоже худо. Худо, потому как их и водой не разлить. Шибко любят друг дружку. Боязно мне до них. Бежать бы им отсель...

– Ладноть, Матвей. А то не ровен час услышит кто - не поздоровится всем.

– Коли помощи попросят, не откажу, - пробурчал себе в бороду Матвей.

6

Парама сидели с сыном возле хлева на пеньках, склонясь над коробами с только что настриженной шерстью.

– - Отлучусь я малость, - сказал Берджу, поднимаясь с чурки.

– - Куда это?

– - Ну...отлучиться мне есть нужда...
– замялся парень.

– - Ступай, ступай, - улыбнулась мать.

Берджу не спеша зашел за угол сарая и, поглядев по сторонам, припустился бегом за город, к лесу.

Несся он мимо изб, колодцев, по деревянным мосткам, мимо деревьев и лужаек, словно на крыльях. Запыхавшись, остановился, обнял березу и улыбнулся, глядя на Катерину, сидящую поодаль на бревне. Та, услышав хруст веток, оглянулась и, поднявшись с бревна, бросилась ему навстречу.

– Ты пришел...
– сияла девушка.

– Милая Катенька! Разве ж я мог не прийти?
– Берджу крепко сжимал ее в своих объятиях. Та закрыла глаза и прижалась щекой к его плечу.

– А почто в прошлый раз не пришел?

– Когда это?
– удивился парень.

– Да в эту пятничную. Я письмецо с Тимошкой отсылала. Схоронила его в косынке своей изумрудной. Помнишь ее?

– Косынку помню, но никакого послания я не получал.

– Не получал?!
– Катерина заволновалась и, отстранившись от горячей груди, с тревогой глянула в глаза своему милому.
– Знать к чужому угодило оно...

– - Не тревожься. Ничего худого не вышло.

– Ох, боязно мне. И с кажным днем тревожней все. Ночами уснуть не могу, мне все чудится, будто злые люди разлучают нас. Чего ты медлишь? Ведь так не может длиться вечно. Венчание уже вскорости. Берджу, не молчи. Решайся, я пойду за тобой хоть на край земли...

Берджу отошел от Катерины и задумался.

– Матушка останется одна... Что с ней станется, ежели государь дознается? Покинуть ее? У нее окромя меня никого боле нет, - проговорил он, глядя в пространство перед собой.

– Знать никогда мне не стать твоей, - грустно произнесла Катя и медленно побрела по берегу, отходя от своего милого.

– Нет! Я никому тебя не отдам!
– в сердцах крикнул парень.

Катерина грустно улыбнулась, продолжая идти.

– Убежим! Что ж, видать судьба моя такая...- догнал он ее.

– Когда?
– ожила княжна.

– Будущей ночью. Эту еще переночуем, да подготовимся. Приходи нынче, как светило ночное взойдет.

– Любый мой, а може не станем судьбу искушать? Вдруг меня снова запрут? Перетерпим эту ночь, ведь вскорости мы соединимся на веки вечные...

– Ночью опочивают все . Никто не станет во тьме кромешной искать кого-то...Я буду ждать здесь, чуть дальше, на лодке...Ну, так моя Карма придет на встречу со своей судьбой?
– Берджу страстно глядел в лицо возлюбленной.

– Да. Я приду, - она обняла его и замерла, прикрыв глаза, чтоб задержать это мгновенье. Потом отстранилась и побежала через поле в город. Забежав в светлицу, Катерина закрылась и, немного отдышавшись, бросилась на постель...

***

Ночь. В небе заблестели звезды, показалась луна, такая одинокая, высокая и отстраненная. Тишина. Даже листва не шуршала, чтобы не нарушить этот покой.