Эффект ритуала. Магия простых действий – от привычки к ритуалу

В групповом ритуале участники выполняли одну и ту же последовательность действия каждый день в течение недели:

Для начала сделайте пять глубоких вдохов, закрыв глаза. Сосредоточьтесь на последовательности действий. Осторожно наклоните голову, закройте глаза и сделайте движение руками, как будто отгоняете что-то от своего тела. Затем опустите руки вдоль тела.

А заканчивался он так:

Сведите руки за спиной, сложив ладони вместе. Слегка согнитесь в талии и повторите следующие движения пять раз. Опустите руки. Наклоните голову, закройте глаза и сделайте отгоняющее движение. Затем опустите руки вдоль тела. Сделайте пять вдохов. На этом все.

В конце недели все пришли к нам в лабораторию и сыграли в игру «Доверие»: в этом эксперименте с помощью настоящих денег оценивается уровень доверия между участниками. Одни играли в нее с участниками из своей группы, а другие – с представителями второй группы.

Ритуала оказалось достаточно, чтобы люди стали доверять и вознаграждать «своих», придавая произвольной групповой идентичности больше значения, и проявлять меньше доверия к «чужим». Участники из группы с нехваткой точек давали больше денег представителю своей же группы (6,3 доллара из 10), чем участнику из группы с излишком точек (5,29 доллара). Еще одна группа людей также приняла участие в игре, при этом у них не проводился групповой ритуал; все они одинаково доверяли участникам обеих групп.

В аналогичном эксперименте мы просили людей понаблюдать за тем, как другие играют в игру «Доверие», а сами с помощью электроэнцефалограммы (ЭЭГ) непрерывно отслеживали их мозговую деятельность, а именно конкретную реакцию мозга (так называемая обратная связь – P300), связанную с мыслями о вознаграждении и наказании. Участники групповых ритуалов обрабатывали информацию в более позитивном ключе, когда наблюдали за членами своих групп, и в более негативном, когда смотрели на членов другой группы. Своя группа им нравилась, а другую они и вовсе были готовы наказать.

Групповой ритуал укреплял доверие в одной группе, но при этом порождал недоверие по отношению к другой. Ритуал заставил группу сомкнуть ряды, как бы заявляя: «Я знаю, кому можно доверять, и это точно не они». Нам стало интересно, сможем ли мы выяснить, какие аспекты ритуала вызывают такое двойственное чувство доверия и недоверия. Для этого мы разработали новый вариант того же эксперимента, в котором применялось несколько разных ритуалов: один требовал большей вовлеченности и усилий, а другой был проще и быстрее. С учетом результатов исследования эффекта «ИКЕА», которое показало, что люди больше ценят как раз то, над чем сами трудятся, мы предположили, что вкладываемые усилия могут повлиять на степень желаемого наказания по отношению к участникам с неправильным ритуалом.

Собственные усилия – неотъемлемый компонент многих существующих групповых ритуалов. Исследователи наблюдали за участниками двух религиозных ритуалов во время ежегодного индуистского фестиваля Тайпусам. Один из них был связан с «легким испытанием» (пение и коллективная молитва), а другой – с «трудным испытанием» (прокалывание тела несколькими иглами и ношение на плечах тяжелых реликвий). После совершения этих ритуалов ученые попросили участников сделать пожертвование в пользу их храма, чтобы таким образом определить степень преданности своей религии. В результате тяжелого ритуала было собрано больше пожертвований (около 132 рупий) по сравнению с легким (около 80 рупий). Чем сильнее была боль, чем больше люди были готовы отдать: больше боли, больше пожертвований, больше преданности своей группе.

Хотя пойти на крайности в своих исследованиях мы не могли, мы все-таки решили провести финальный эксперимент, чтобы оценить эффект от усилий. Одной группе было велено провести ритуал, не требующий особых усилий (меньше действий, меньше подходов), а другой достался ритуал, требующий довольно много усилий (больше действий, больше подходов). Потом мы попросили всех сыграть в игру «Доверие», причем дважды: сначала с членом своей группы, а потом с членом другой группы. В случае с простым ритуалом участники проявляли лишь слегка заметное предпочтение в пользу своей группы и давали в среднем на 0,31 доллара больше, чем представителю другой группы. А вот в ситуации со сложным ритуалом разрыв между «мы хорошие» и «они плохие» был почти в два раза больше – разница составила 0,72 доллара.

Требования к своим

Когда на выступлении я предлагаю совершить какой-нибудь ритуал, в аудитории всегда бывает одна предсказуемая реакция. Кто-нибудь, чаще всего мужчина, желающий выглядеть умнее остальных, отказывается участвовать. (А еще он не поднимает руку, когда я задаю вопросы вроде: «Кто выбирает вариант А?» или «Кто выбирает вариант Б?» Зато когда я говорю: «А кто отказывается отвечать?», его рука торжествующе взлетает вверх.) Для таких «отказников» у собравшихся обычно припасен особый вид насмешек. Потому что в ритуалах нельзя оставаться в стороне. Либо ты все делаешь правильно, и тогда ты один из нас – либо ты неправ.

Когда наши собственные ритуалы наполняются глубоким смыслом и становятся практически священными, любое отклонение будет считаться нарушением и влечет за собой определенные последствия. Когда ритуалы других групп противоречат нашим, сразу возрастает уровень недоверия. Еще один вид вражды, вызванный ритуалами, – это зеркальное отражение данного конфликта: ненависть не по отношению к другим группам, а по отношению к членам нашей группы, которые неправильно исполняют ритуал. Этот эффект называют эффектом паршивой овцы. К членам собственной группы, когда они ведут себя не так, как надо, мы относимся еще суровее, чем к членам других групп. Например, вы наверняка больше разозлитесь на сестру, чем на бывшую коллегу, если она пропустит вашу свадьбу: на лучшего друга или подругу, чем на незнакомого человека, если тот начнет встречаться с вашим бывшим партнером. А что, если ваш лучший друг, преданный болельщик команды «Никс» с самого детства, вдруг сделает нечто немыслимое и после школы вдруг начнет болеть за «Селтикс»? От близких людей мы ожидаем большего – мы надеемся, что можем им доверять.

Посещая религиозные службы представителей другой веры, я всякий раз поражаюсь тому, что сравниваю их ритуалы со своими, пытаюсь найти сходство, но также и подмечаю различия: у нас эта часть проходит стоя, а перед той другой частью они пожимают руки; эту фразу мы произносим вот так, а не как они. В проекте под руководством Дэна Стайна, на тот момент аспиранта Калифорнийского университета в Беркли, мы с коллегами хотели исследовать реакцию на нарушения внутригрупповых ритуалов. До какой степени можно изменить или скорректировать ритуал, пока люди не начнут возмущаться? Если начать с одной детали, потом взяться за другую, потом за третью, когда сработает наш детектор нарушений? На что мы готовы закрыть глаза, а в каком случае зазвенят тревожные звоночки?

Мы попросили представителей иудейской веры вообразить следующее:

Представьте, что вы недавно переехали в другой район и вступили в новую религиозную общину. Несколько седеров – ритуальных ужинов – проводятся дома у разных членов общины. Вы записываетесь, и вас приглашают на местный пасхальный седер. Когда вы приходите, вас встречает хозяин, который будет проводить седер. Хозяин отводит вас к столу для седера.

Затем мы спросили участников, как бы они себя почувствовали, если бы хозяин сообщил, что в некоторые детали седера внесены изменения. Мы предложили представить одно изменение, затем два, три, четыре, пять и шесть и сказали, что именно подлежит изменению. Например, вместо яйца (бейца) будет сыр, а вместо голени ягненка (зероа) – куриная голень.

Мы интересовались, каким был бы уровень раздражения при каждом изменении и какие ощущения вызвала бы такая безнравственность хозяина. При этом в контрольной группе участникам предлагали представить, что хозяин не внес в ужин никаких изменений.

В одном из предположений наблюдалась линейная тенденция: с каждым измененным элементом раздражение становится сильнее. Но если ритуалы священны, а наша группа прекрасно понимает, что с традициями шутить не стоит, тогда всего одного изменения должно быть достаточно, чтобы вызвать гнев и возмущение, сравнимые с реакцией от изменения всей церемонии целиком. И действительно, самый большой всплеск гнева и возмущения ощущался уже при первом изменении. Дополнительные корректировки оказывали лишь незначительный эффект: да, они вызывали все более негативную реакцию, однако самое серьезное воздействие наносилось именно первоначальной заменой.