Эффект ритуала. Магия простых действий – от привычки к ритуалу
Шрифт:
Это различие связано с одним из основных аспектов успешного извинения, а именно с ощущением, что другой человек все понимает и осознает, чем вас обидел. Эксперты по разрешению конфликтов используют слово «зрелость», чтобы описать степень готовности к извинениям – а чтобы пострадавшая сторона тоже созрела, ей нужно почувствовать, что виновный осознает, какой вред причинил. В одном исследовании участников просили вспомнить случаи, когда с ними поступили несправедливо: как оказалось, крайне важно, чтобы перед извинениями провинившаяся сторона «задавала вопросы, чтобы понять, что я имел в виду» и «понимала мои чувства и точку зрения». Преждевременные извинения – слишком уж стандартная практика, как в реальной жизни, так и в поп-культуре. Когда два совершенно разных телегероя ошиблись,
Принесенные должным образом извинения помогают встать на путь примирения; впрочем, зачастую это только первый шаг. Вероятно, именно поэтому во многих культурах есть действия, которые воспринимаются как символ примирения. Одно из них стало настоящим синонимом понимания и доброжелательности – речь идет о банальном и широко распространенном рукопожатии. Если вы готовы извиниться и пожать человеку руку со всей искренностью, этот простой жест скажет больше, чем десятки слов.
Рукопожатие – один из самых популярных ритуалов, краткий и психологически мощный – используется в самых разных сферах: от встреч с родственниками мужа и демонстрации достойного поведения в бейсбольных матчах до начала и завершения переговоров. От рукопожатий порой зависит международная политика, особенно когда случаются нарушения соответствующего этикета. В 2005 году Джордж Буш непреднамеренно оскорбил представителей властей Словакии, поскольку не снял перчатки перед рукопожатием; в 2013 году отказ Хасана Рухани пожать руку Бараку Обаме назвали «историческим нерукопожатием», которое «нанесло непоправимый ущерб переговорам». С другой стороны, успешное выполнение протокола рукопожатия обычно считается свидетельством дружбы. В 2014 году Синдзо Абэ из Японии и Си Цзиньпин из Китая договорились встретиться с единственной целью пожать руки, причем средства массовой информации отмечали, что «этот маленький жест имеет огромное значение».
Почему такое ничем не примечательное действие наделено таким большим значением? Как выразилась Маргарет Этвуд: «Прикосновение важнее зрения, важнее речи. Это первый и последний язык, и он всегда говорит правду». Рукопожатие доступно каждому в любой обстановке, если люди находятся лицом к лицу. Истоки рукопожатия неясны, но два наиболее распространенных объяснения отражают простоту и равенство в его основе: либо соединение рук означает клятву, либо, что менее прозаично, зато более практично, помогает узнать, не спрятан ли в рукаве другого кинжал.
В наши дни кинжалы в рукавах уже вроде бы не носят. Так почему мы до сих пор пожимаем друг другу руки?
В близких отношениях, например между родными или супругами, естественным образом присутствует доверие: я хочу понять, что движет тобой, а ты, надеюсь, пытаешься понять, что движет мной. С незнакомцами такое не всегда работает. А вот рукопожатие показывает, что, даже если мы не знаем этих людей, они готовы с нами сотрудничать. Напряжение снижается в достаточной мере для того, чтобы сформировались новые отношения.
Тем не менее, прежде чем жать руки всем вокруг, потренируйтесь на друге, потому что старая присказка о том, что рукопожатие должно быть крепким, действительно важна. В одном исследовании студенты перед началом притворных собеседований пожимали друг другу руки, и более негативную оценку получили те, чьи рукопожатия описывались такими словами, как «слабая хватка» и «слишком долгое». В результате их даже считали менее подходящими для данной должности. Рукопожатия – это один из мини-ритуалов, с помощью которого мы можем зарекомендовать себя, однако в поисках понимания и примирения мы обращаемся и к другим простым действиям, каждое из которых имеет свою собственную логику.
Возьмем, к примеру, жест «дай пять». Несмотря на широкое распространение, этот ритуал был придуман относительно недавно, в 1977 году, бейсболистом Дасти Бейкером, который после успешного удара увидел товарища по
команде с поднятыми вверх руками и решил ударить по ним. У него это было произвольное действие, но оно стало популярным, приобрело более глубокий смысл и превратилось в значимый ритуал.Или простое объятие. Когда мы обнимаем друга, это важный и глубокомысленный процесс. Сначала мы используем «поглаживающие движения с плавными переходами между мышечным напряжением и расслаблением», но если объятия затягиваются, мы быстро их завершаем, отходим в сторону или хлопаем друг друга по спине.
Или самая обычная прогулка. Зачем мировые лидеры гуляют вместе? Зачем президенты США водят лидеров конгресса в розарий? Даже простая прогулка с другим человеком помогает наладить взаимодействие и сотрудничество. Исследования показывают: когда люди идут рядом, они естественным образом синхронизируют свои движения и испытывают момент «общего внимания» (глядя на одно и то же), а это помогает им понять точку зрения друг друга.
Извинения, рукопожатия и «дай пять» – все это, конечно, уместно. Однако многие конфликты требуют более серьезных мер. Ритуалы примирения важны не только для наших попыток понять друг друга и достичь согласия, но и для объединения разрозненных групп. Как преодолеть разногласия между группами с совершенно разным опытом?
Вспомните шутки, которые вы придумываете с друзьями, все сокращения и бессмысленные фразочки, которые постепенно наполняются смыслом. Одним взглядом или приподнятой бровью можно многое рассказать лучшему другу. Сколько времени ушло на достижение такого уровня понимания? Когда дружба превратилась в целую мини-культуру?
Психологи и социологи неизменно восхищаются тем, как в группах формируются, связываются и создаются собственные культуры, – и тем, что происходит при их столкновении. В начале 2000-х годов исследователи Роберто Вебер и Колин Камерер придумали интеллектуальную игру для изучения этих вопросов. По духу эксперимент похож на игру вроде «Знаменитостей», где с каждым раундом появляется все больше ограничений и становится все веселее, когда обе стороны придумывают сокращенные слова и жесты для обозначения подсказок, которые они разгадали в первом раунде.
Представьте, что у вас небольшая команда всего из двух человек. Вы «менеджер», а ваш напарник – «сотрудник». У обоих есть набор из шестнадцати изображений, на каждом из них изображена какая-то сцена из офисной жизни. У шестнадцати картинок есть некоторые общие черты: люди, мебель и оттенки бежевого, тем не менее некоторые детали различаются: пол, этническая принадлежность и одежда, а также действия, например разговор с другими людьми, беседа по телефону или работа за компьютером. Когда игра начинается, вам как менеджеру дают восемь картинок в определенном порядке и просят описать их любым способом так, чтобы ваш сотрудник догадался, что это за картинки и в каком порядке они идут. Вас просят сыграть двадцать раундов этой игры, и вам обоим заплатят в зависимости от того, насколько быстро вы сможете угадать изображения.
Едва приступив, пары быстро выработали свой особый язык, который позволял выполнять эту задачу все быстрее и быстрее. Например, в первом раунде одна пара описала картинку так: «Три человека: двое мужчин и одна женщина. Женщина сидит слева. Все смотрят на два компьютера, на мониторах какие-то графики или диаграммы типа “Пауэрпойнт”. Мужчины в галстуках, у женщины короткие светлые волосы. Один парень показывает пальцем на график».
Спустя нескольких раундов пара лаконично назвала эту картинку всего одним словом: «Пауэрпойнт».
Далее сложившиеся пары ждал сюрприз: их «компании» из двух человек предстояло слияние с другой «компанией» из двух человек, и дополнительные раунды нужно было сыграть с этими новыми партнерами. Возникла проблема. За время игры все пары научились описывать картинки минимальным количеством слов, только вот слова у всех были разные. Для той же картинки с «Пауэрпойнтом» одна пара использовала фразу «Женщина сидит и улыбается», тогда как в другой говорили «Парень сутулится». После слияния укрупненным «компаниям» пришлось вновь искать общий язык.