Эффект Танева

– Жнецы - это не демиурги, Вера! У разрушителей в составе тел были органические части, был органический мозг. Их можно было переспорить, переубедить, запугать, наконец! Жнецы лишь следуют заложенной программе.

Вера выпрямилась, хотя и до этого вроде бы не сутулилась.

– У них есть уязвимости, Шепард. Есть! "Каждый из нас - это нация". Жнецы невероятно горделивы и ни во что не ставят органиков. Кроме того, они относятся к себе как к сверхценности. Для них потеря корабля - это потеря знаний целой расы или хотя бы её части. А теперь представь, что будет, если Жнецов начнут аннигилировать - десятками, сотнями, тысячами? Они - разумная раса, они считают себя сверхразумными. Когда они поймут, что дальнейшее сопротивление обречено?

– А как ты собираешься их контролировать? Что помешает им сорваться с крючка, едва покинув гравитационную улитку Станции Метрики? Не забывай, они умеют одурманивать, они могут ассимилировать чужие технологии!

– Как контролировать - это частности. Важные, ключевые, но детали. Эти проблемы можно обдумать, их можно решить. Да хотя бы с помощью тех же самых Государственных машин! Да, это пока не план, пока лишь набросок плана. Но с ним уже можно работать.

– Подумай о риске, Вера! Ты готова обречь человечество ради абстрактных "знаний"?

– Подумай о риске, Джон. Пусть мы уничтожим всех Жнецов в генеральном сражении, пусть. Кто поручится, что это - конец? Что в глубинах тёмного космоса не скрыты ещё более могущественные армады, которые не остановить аннигиляторами Танева? Нет гарантий, ведь мы не знаем ни количества Жнецов, ни их целей и мотивов. Именно поэтому главное в войне - это понять противника. Возможно, им что-то нужно от органиков? Например, Явик рассказывал, что протеане строили некое супероружие, дошедшее до них из предыдущих циклов. К сожалению, большего он не знает. Звучит как чистая фантастика, но, возможно, именно с его помощью можно воздействовать на Жнецов? Не вступив с ними в контакт, мы никогда об этом не узнаем. Да, сперва их нужно разбить в военном противостоянии. Да, нужно соблюдать крайние меры предосторожности. Но - это - необходимо.

Как её переубедить? Как?! Уверенность Гамазиной в своих словах сравнима лишь с убеждённостью Совета Цитадели.

– Но, разумеется, один человек не вправе принять такое решение, - продолжает Вера, - Это выходит даже за рамки компетентности Государственных Машин и Большого Совета. Я требую устроить всеобщий опрос!

Я тяжело рухнул в своё кресло. Поражение. Полное и абсолютное. Почему-то я ни на миг не усомнился в том, как проголосуют земляне.

Со своего места поднялся Эли Гамазин.

Возможно, ещё не всё потеряно? Если кто и может переспорить Веру, то только он.

– Товарищи! Всё это, конечно, важно, но это - не главное. Главное в том, что к нам попали гости из иного мира, из иного времени. Не Жнецы бросают нам вызов, что Жнецы - механизмы, пусть даже сложные и смертельно опасные. Вызов брошен самой природой. Мы столкнулись с феноменом, природу которого мы не понимаем. Более того, мы даже подозревали о его существовании! Теперь ясно: время - это не просто четвёртое измерение. Время многомерно!

Меня бросает в жар, в холод, по коже бегут мурашки.

– Нам непонятно, как именно Шепард перенёсся сквозь время. Но это случилось. Это реально. Это познаваемо. Мы обязаны открыть эту тайну природы, и мы откроем её.

Земля... Земля двадцать второго века, вернуться на которую невозможно...

– И не из интереса, не из любопытства - вернее, не только из-за них. Где-то там, в иных временах, остался мир, в котором некому остановить Жнецов. Некому, кроме нас. И кто знает, единственный ли это мир? Только ли Жнецы угрожают существованию жизни? Человечество открыло бездны пространства. Оно было злым ко злу и протягивало руку помощи друзьям. Но теперь мы стоим на пороге иной бездны. Возможно, масштаб этой задачи грандиозен; возможно, она покорится лишь следующим поколениям - но рано или поздно перед человеком распахнутся просторы времени!

Невозможно.

Для этих людей нет слова "Невозможно".

Фанфик от "Наблюдатель Два"

Отличие зрелости состоит в переоценке всех своих суждений юности, подчас скороспелых и поспешных. И переоценка бывает болезненна.

Ранним утром меня разбудила Охранительница. Голос старика поскрипел: - Совет Цитадели готов выслушать наших представителей, Эли. Собирайся, на тебе переговоры с нашими союзниками-демиургами. Возможно, они предложат поправки к плану.

– Мы недавно согласовывали наши действия с Орланом. К чему бессмысленные повторы?

Охранительница не смягчилась.

– Ты много пропустил, Эли, пока инспектировал Большой флот. Демиурги, вместе с нашими учёными, раскрыли принципы перемещения кораблей Цитадели в пространстве. Есть возможность создания блокировочных полей, способных воспрепятствовать проникновению кораблей с двигателями на основе масс-эффекта, в солнечные системы. Корректировка планов необходима в связи с новыми появившимися способами обороны от вражеского вторжения. Для того, чтобы оценить исполнимость новых планов, ты должен лично побеседовать с демиургами. Твоё решение будет окончательным. Поторопись, время до визита в систему Вдовы заканчивается.

Я быстро собрался. Не тревожа Мэри, выскользнул из спальни, умылся и оделся. Через полчаса я уже был в космосе, направляясь на корабль Орлана.

Орлан встретил меня сразу, как гравилифт доставил мой кораблик к внутреннему причалу его "Ориона". Я невольно вздрогнул - рядом с ним, на месте, где я уже привычно ожидал увидеть его побратима-галакта Грация, стоял ещё один демиург. Выше моего друга, ещё более угловатый (хотя про демиургов так говорить довольно смешно - они все, с нашей точки зрения, состоят из углов!) и неровный, как злая марионетка-арлекин из древнего театра кукол.

– Рад видеть тебя, Эли.
– приветствовал меня Орлан.

– Взаимно, друг Орлан. Я прилетел как можно быстрее, потому что говорят, у вас появилось какое-то новое оружие, способное многое изменить в предстоящем столкновении с Жнецами.

– Понимаю, Эли. Я привёл главного разработчика нового устройства. Знакомься, Эли - это Эллон.

Демиурги не здороваются - у них нет жестов, выражающих взаимопонимание. Эллон лишь ещё сильнее засветился лицом, когда я сказал: - Рад знакомству с тобой, Эллон.

В отличие от спокойного свечения моего друга, к которому я уже привык и которое, как я знал, выражало нечто вроде приветливой улыбки, Эллон светился ярко, неровными, лихорадочными пятнами, буквально сиял. Это напоминало какой-то безумный, безостановочный хохот. Но над чем мог смеяться Эллон? Не надо мною же? Я решил не забивать себе голову чушью.

– Эллон, ты обьяснишь мне, в чём смысл твоего открытия? Я постараюсь понять, как оно изменяет наши планы.

– Охотно, человек Эли.

Теперь он совершенно точно хохотал. Его глаза испускали буквально два слеящих луча, а высокая нескладная фигура раскачивалась и приплясывала.