Эффект тентаклей

Закончив приготовления, Абдул-Вахаб последний раз обошел внедорожник, оглядывая свою работу, затем сунул руку в открытую водительскую дверь. Вжикнул поднимаемый ручник. Машина покатилась по пандусу. Абдул-Вахаб сперва шел, потом побежал рядом, держа правую руку на руле. Уже у самой воды он отскочил в сторону. Машина вошла в воду, гоня перед собой волну, на первых же нескольких ярдах потеряла скорость, но не остановилась. Воздух пузырями выходил из моторного отсека. Она въехала глубже, мгновенно заполнилась водой и пропала с глаз, оставив медленно удаляющийся от берега след пузырей. Берег тут был крутой, каменистый, и Зула не сомневалась, что за пандусом сразу идет обрыв. Глубина озера составляла, наверное, метров сто, и внедорожнику предстояло упокоиться на самом его дне.

Джонс выехал с ремонтного двора и развернул автофургон к дороге. Абдул-Вахаб запрыгнул в боковую дверь и принялся выслушивать бурные поздравления коллег. Абдулла Джонс вывел фургон на шоссе, включил фары и двинулся куда-то дальше со скоростью дисциплинированного водителя.

День 10

— Так вы видели, что произошло на этой неделе с тремя тысячами к’Шетриев? — спросил Ричард.

Скелетор быстро отвел взгляд и сделал вид, будто изучает красную пластиковую столешницу.

Ричард продолжал:

— С теми, которые хотели навести хоть какое-нибудь подобие порядка в Торгайских предгорьях.

— Я знаю, о ком вы говорите. — Девин Скрелин мотнул головой и мрачно уставился за окно трейлера. С тех пор как Ричард забежал сюда, спасаясь от секретарей Девина, словно турист от комаров, трейлер сделался местом неофициальных встреч — их Рейкьявиком или Панмунджомом. После той их встречи прошла всего неделя, а казалось, что много больше. Черт, это было как будто в параллельной вселенной. Во вселенной, где Зула не пропала.

— Я присутствовал, — продолжал Девин, возвращая мысли Ричарда если не к реальности, то в реальность. — Просто наблюдал с высоты, невидимый. — Он давал Ричарду понять, что не воспользовался суперспособностями кого-нибудь из своих персонажей, чтобы повлиять на исход битвы. — Это была настоящая бойня. Мы — то есть они — такого не ожидали.

— Можете говорить «мы», — быстро ответил Ричард. Он поднял руки ладонями вперед. — Я давно уже не думаю, что писатели должны быть этакой бесстрастной надмирной силой.

Скелетор кивнул, словно много лет ждал, когда Ричард наконец придет к этому пониманию.

— Не получается. Мы уже говорили о противостоянии Добра и Зла и почему оно не работает.

— Да, это была промашка, — ответил Ричард, словно признавая свою вину. — «Как заставить две группы сражаться между собой? Ну конечно, пусть одни будут злые, другие — добрые». Что еще могли предложить на производственном совещании?

Скелетор только кивал, по-прежнему глядя в окно, но изредка косился на Ричарда, возможно, пытаясь уловить признаки иронии.

— Надо было сразу поручить вопрос вашей братии, — закончил Ричард.

— В моем представлении это своего рода спорт, — сказал Девин. — Не футбол, а что-то среднее между шахматами и фехтованием. Конечно, двигать им должен сюжет. — Он поднял руку, словно ученик, вызывающийся стереть с доски. — Рад помочь.

«В обмен на кругленькую сумму», — мысленно добавил Ричард, однако вслух ничего не сказал, только продолжал заинтересованно кивать, как будто и впрямь ожидал услышать нечто для себя новое.

Девин продолжал:

— В конечном счете без состязательности ничего толком не получится. Конечно, кому-то по душе одиночные квесты и поединки игрок против игрока. И все-таки большинство привлекает командный дух, единение с другими. Быть частью армии. Союза.

— Носить форму, — подхватил Ричард. — Иметь эмблему.

— Да, и в противостоянии пестрых с охристыми все это есть. Независимо от наших исходных намерений.

Здесь Девин слегка проболтался. Неделю назад Ричард пришел бы в ярость от такого бессовестного признания в подковерных интригах. Девин, вероятно, это чуял и придерживал язык. Теперь он как-то угадал, что Ричарду глубоко до фени, и оттого уже не таился.

— Я только что из Кембриджа, — сказал Ричард.

— Штат Массачусетс?

— Англия. Где Дональд живет половину времени.

— А.

— Хочу сказать, что его все это вполне устраивает.

Девин, видимо, совершенно такого не ожидал. Лицо у него стало озабоченным.

— Он быстро учится. Думаете, я шучу? Для человека, который никогда не играл в компьютерные игры…

— У Дональда Камерона есть теперь свой персонаж?! — воскликнул Скелетор тоном римского трибуна, вопрошающего: «Ганнибал перешел Альпы со слонами?!»

— Очень слабенький, конечно, — успокоил Ричард. — У него поначалу даже башмаков не было.

— Мне плевать, что у него на ногах, меня волнует…

— Его дерево вассалов? Да. Понимаю. Тут он продвигается не так быстро, как вы опасаетесь. Только осваивает азы. Я провел с ним курс молодого бойца. Он не захотел присягнуть на верность более прокачанному персонажу.

— Какого хрена ему кому-то присягать? Несколько текстовых сообщений, и он будет императором!

— Если научится отправлять текстовые сообщения, то да.

— Сколько у него вассалов? Они могущественные?

— Я не проверял с отлета из Англии.

— Когда это было?

— Часов десять назад. Так что не знаю.

— С чего он вдруг начал? Почему сейчас?

— Строго между нами… я серьезно, Девин, не говорите никому… — Ричард подался вперед и сделал характерный жест пальцами.

— Не может быть, чтоб ему не хватало денег!

— Вы когда-нибудь платили налоги в Соединенном Королевстве? Ремонтировали замок на острове Мэн? Не говоря уже о других его владениях. — Последнюю часть Ричард выдумал на ходу.

— Каких еще владениях?

— Дворцах и поместьях, которые он унаследовал. Я просто говорю, с виду он старенький профессор, а на самом деле деньги тратит, как рэп-звезда.

Девин задумался.

— Вы о тех деньгах в Торгаях. Грудах золота, которые якобы лежат там прямо на земле.

— Не кокетничайте, дружище. Мы все отлично знаем, что думали три тысячи к’Шетриев. Никто не попрется в Торгаи ради красот природы.

— Все так прозрачно, — задумчиво произнес Девин. — Так. Блин. Прозрачно. Покуда не появилось золото, у него и мысли не было играть. Хотя бы разок заглянуть в мир. Он хотел только, — Девин поднял руки и сделал порхающее движение пальцами, словно крылатая фея, которая сбрызгивает росой розовые лепестки, — создавать древние мертвые языки. Наполнять историю Т’Эрры грамматикой и риторикой.