Эффект тентаклей

— И получать роялти.

— В точ-но-сти! — Девин огляделся с таким оскорбленным видом, будто сам всегда трудился исключительно бескорыстно. — И как только какой-то Тролль вываливает на землю несколько тонн золота, Дональд заводит себе аккаунт и превращается в царя царей!

Чутье подсказывало Ричарду, что, заведя Скелетора до такого состояния, самым действенным будет разыграть преувеличенное безразличие.

— Послушайте, Девин, — рассудительно произнес он, — вы сами сказали, что это командная игра. А команде обязательно нужен капитан, или архиепископ, или кто там еще.

— У меня персонажи в игре с самого начала! — в праведном гневе вскричал Девин. — Больше сотни! Я не стану врать вам в глаза, будто мне никто не присягал на верность. Конечно, у меня есть сеть вассалов. Яруса в три. Сущность игры не почувствуешь, если не играть на таком уровне.

Ричард продолжал кивать, время от времени поднимая брови, словно говоря: «Конечно, приятель».

— У меня могло бы быть семь ярусов! — воскликнул Девин. — Годы назад!

Он имел в виду, что мог завести семиэтажную иерархию вассалов, включающую десятки миллионов последователей. За все время существования Т’Эрры такого достиг лишь один игрок. Ричард уже готов был руками Ждода его убрать, когда игрок подавился соленым кренделем, сидя перед монитором в своей баварской квартире, где некому было сделать ему прием Хаймлиха.

— Знаю, Девин, и думаю, что таким самоограничением вы показали честность среднезападного американца. Конечно, беда американцев со Среднего Запада, таких как вы и я…

— Что мы позволяем садиться себе на голову, да. — Девин невольно покосился на стальной ангар со своими юристами.

— Ладно, — сказал Ричард после долгой паузы. — Не хочу нарушать расписание ваших тренировок.

— Ничего, доктор советует мне меньше усердствовать.

— Вообще-то я ехал к родственникам, просто решил заскочить к вам и рассказать о разговоре с доном.

— Я ценю, — ответил Девин. Потом тряхнул головой. — Слышал, у вас были неприятности с племянницей?

— Да, были и есть.

— Она еще не объявилась?

Ричарду смутно не понравилась эта формулировка, подразумевающая, что дело в самой Зуле и ее желании либо нежелании вернуться. Интересно, сколько еще людей думает, будто она подалась в бега и нервы родным мотает без всякой нужды.

— В чем бы ни состояли ее неприятности, — произнес Ричард, — они, видимо, еще не разрешились.

— Ясно. Если я чем-нибудь могу помочь, говорите, — любезно предложил Девин.

Ричард не придумал, как вежливо сказать: «Просто делай что собирался — это и будет помощь», — поэтому только вежливо кивнул.

* * *

После того как утопили внедорожник, ехали еще часа три. Зула думала, что Джонс подастся куда-нибудь в горы, а вместо этого они выбрались туда, где вдоль дороги были фонари, светофоры и магазины. Проехав по такой дороге, Джонс круто повернул и загнал фургон на исполинскую парковку. За лобовым стеклом мелькнул неоновый логотип «Уолмарта». Джонс поставил фургон на парковочное место — вернее, на несколько смежных парковочных мест — и выключил мотор. Обведя взглядом стоянку, он задернул занавеской восьмифутовое лобовое стекло, обеспечив себе и сообщникам защиту от любопытных взглядов.

Часа за два до того Ершуту и Абдул-Вахабу поручили приковать Зулу за ногу к поручню в душевой кабине. Дело это, как почти все в повседневном быту кочевой шайки террористов, вызвало спор и даже (на взгляд девушки из Айовы) жаркую перебранку. Девяносто процентов возгласов относилось к таинственному замку на последнем звене цепи. Никто не помнил, откуда он взялся, и немудрено — ведь Зула его защелкнула в их отсутствие. Однако, как она и рассчитывала, до истины никто не допер. Джонс, устав от бесконечной свары, взглянул на замок и через несколько мгновений вспомнил, что снял его с ящика в угнанном грузовике. Он порылся во внутреннем кармане рюкзака, вытащил ключи и кинул их Ершуту. Тот методом проб и ошибок (ключей на цепочке было много) сумел-таки открыть замок. Им Ершут закрепил цепь на поручне в душе, а ключ спрятал в карман — не догадываясь, естественно, что у Зулы есть дубликат. Следующая и последняя фаза состояла в том, чтобы закрепить цепь у нее на щиколотке. Длина позволяла ей войти в туалет или лечь в спальне на полу, но не позволяла влезть на кровать и дотянуться до окна. На щиколотке застегнули замок, ключа от которого у нее не было.

Когда стало ясно, что на цепи ей сидеть долго, Зула сдернула с кровати подушки и одеяло, устроила себе гнездышко на полу и легла. Если превратить все сиденья в койки, получалось по меньшей мере шесть лежачих мест. Все моджахеды, за исключением Джонса, отправились на боковую — отдыхать после целого дня кровавых убийств и бесцельной езды. Из своего гнездышка Зула через сорокафутовый фургон видела, как Джонс развернул капитанское кресло спиной к лобовому стеклу и поставил на колени ноут. Беловато-голубое сияние превратило его лицо в контрастную бескровную маску. Спать он пока явно не собирался.

Зулу удивило бы решение Джонса встать рядом с «Уолмартом», если бы ее двоюродные дед и бабка, владельцы такого же автофургона и фанатичные путешественники, не рассказывали на семейных сборищах о своих поездках и не показывали фотографии. От них Зула знала, что «Уолмарт» всячески привечает таких людей, даже раздает бесплатно собственную версию автомобильного атласа, в которой отмечены все «Уолмарты» страны. Почти наверняка такой атлас лежал в отделении для перчаток рядом с Джонсом, там, где его держали покойные хозяева. Джонс, конечно, заранее про традицию ставить фургоны рядом с «Уолмартом» не знал, но умел схватывать на лету. Возможно, он просто проезжал мимо «Уолмарта», увидел на парковке жилые автофургоны и решил поступить как туземцы. Либо, что более вероятно, он перед убийством какое-то время допрашивал хозяев фургона под дулом пистолета, узнал их привычки, перерыл бумажники, стребовал ПИН-коды и пароли в обмен на лживое обещание сохранить им жизнь.

Ноутбук был не тот, что у Шарифа в самолете. Этот достался Джонсу вместе с остальным добром из фургона. Джонс, видимо, сумел подключиться к уолмартовскому Wi-Fi, поскольку работал в основном мышкой — типичное поведение интернет-серфера. Комический момент случился, когда он, видимо, щелкнул по сайту какого-то вегасского казино и из ноутбука загремел голос Фрэнка Синатры. Двое боевиков заворочались, просыпаясь, прежде чем Джонс нашел, как приглушить звук.

Вновь эта странная сосредоточенность на Лас-Вегасе. Значит, Джонс наконец перешел к делу. По разговору в Сямыне Зула в общих чертах представляла его план: проникнуть в крупный увеселительный комплекс Города Греха и убить побольше народу, как пакистанские террористы в шикарных отелях и на железнодорожных вокзалах Мумбая. Вопрос в том, как он намерен вместе с арсеналом и соратниками перебираться через границу. В Штатах, конечно, купить оружие не проблема, но Зула уже много раз видела, как боевики перегружают снаряжение, и примерно знала, что у них есть. Штурмовые винтовки и ручные гранаты даже в Стране Свободы не так-то легко приобрести.

Джонс несколько раз подряд перезагружал ноут: похоже, скачал, а теперь инсталлировал какие-то программы. Напрашивался вывод, что он готовится вступить в тайные переговоры с другими моджахедами.

Установка программного обеспечения всегда навевает сон, и Зула закрыла глаза, а когда вновь открыла, то увидела, что уже светло.

Джонс заснул прямо в кресле, ноутбуком теперь завладел Абдул-Вахаб. Ершут что-то готовил на плите — судя по запаху, рис. Зула гадала, понимают ли боевики, что футах в двухстах от них расположен продуктовый магазин раз в сто больше самого большого у них на родине.

Покуда она завтракала, рядом с фургоном припарковался автомобиль. Боевики принялись нервно отодвигать занавески и выглядывать, кое-кто даже потянулся за оружием, потом все лица разом расцвели от удовольствия. Махир начал кричать о том, как велик Аллах. Его возгласы разбудили Джонса. Тот велел всем заткнуться, встал с капитанского кресла, на затекших ногах спустился к двери и отпер замок, затем попятился, пропуская в фургон троих. Все они были бородатые и улыбались во весь рот. Шикнув, чтоб не шумели, Джонс велел им запереть дверь.