Эффективная масса

Первый уже вернулся. Я выхватил нейрохлыст. Плеть вылетела со свистом.

— Ты не пройдешь, презренный шпион! — закричал монах, увидев у меня оружие рептилий.

— И не таких раскидывали, — ответил я и сделал первый удар.

Он ловко отпрыгнул от нити хлыста. Отличная реакция. Отличная координация. Эти ребята — не новички. Но я не собирался убивать. Мне нужно было доказать, что я достоин. Что я не просто грабитель. Что я не раб. И я применил разряд минимальной мощности, ударив прямо в него. Не смертельный. Не жестокий. Просто сигнал. Предупреждение. От этого он уклониться не смог.

Он упал. Остальные замерли. Побросали ножи. Странные движения. Страх. Уважение. Первый монах, который остался жив, поднялся с земли, подошёл ко мне. Поклонился. Низко. Почти до земли.

— Мы ждали тебя, избранный. Ты можешь войти.

— А сразу так нельзя было? Обязательно мордобой устраивать? — я сжал зубы. — Сперва показываешь силу, потом разговоры. Так у вас принято?

— Слабый не пройдёт. Слабый умрёт, — произнёс он, словно мантру.

— Ну и порядочки у вас, — процедил я, оглядывая гору.

Мы прошли к входу в гору. Вход охранял огромный валун, будто поставленный туда для того, чтобы никто даже не думал соваться без позволения. Но монах, который шёл рядом со мной, просто поднял руку и произнёс одно слово на непонятном языке, который почему-то никак не перевелся переводчиком. Стена содрогнулась. Камни застонали. И валун медленно откатился внутрь, как будто повиновался. За порогом меня уже ждали.

Там стояли такие же «монахи», много. Среди них выделялся седой, сгорбленный старик в такой же бордовой тряпке, как и все остальные.Его лицо было покрыто морщинами, как будто он прожил все эти годы, только чтобы увидеть момент, когда кто-то прикоснётся к Сердцу.

— Приветствую тебя в святилище Салйах. Меня зовут Булай-Лама. Я — хранитель Каменного сердца, — его голос был спокоен. Почти торжественен. — Ты доказал, что не боишься трудностей. Что не дрогнул перед лицом опасности. Это знамение. Ты избранный.

— Где тут опасность-то? — я не сдержался. — Вы меня своими ножичками чуть не зарезали. Это типа испытание? Так я мог их всех положить, честно говоря. Это какая-то «не опасная» опасность. Как в детском лагере. «Пройди сквозь стену, если ты смелый». Да я бы и глазом не моргнул.

Булай-Лама не отреагировал на мой сарказм. Он просто смотрел на меня, как на ученика, которому ещё предстоит понять.

— Тем не менее, ты можешь пройти испытание. Если Сердце примет тебя, ты станешь новым Воином Света.

— Больно надо, — я скривился. — Этот артефакт создан с более великой целью, чем воевать с острозубыми. На кону судьба всей галактики. Не ваш маленький культ.

Старик слегка улыбнулся. Не обиделся, но почувствовал в моих словах страх. Желание принять силу, но не веру в её предназначение.

— Иди, избранный. Прикоснись к Сердцу. Если сможешь… — он сделал паузу, почти как пророк, знающий, что может случиться. — Вот уже пятьдесят лет не было попыток приручить силу бога. Все, кто пытался — обратились в камень.

Проход был узким. Каменные стены смыкались над головой, будто гора сама наблюдала за мной. Оценивала. Ждала. Через несколько шагов я вышел в огромный грот. Размером с целый город. Высота — метров тридцать. Сводчатые потолки, покрытые светящимися минералами. Воздух наполнен запахом древности. Запахом чего-то большего, чем человек.

Посреди всего этого величия — ступенчатая пирамида, как у майя, но пониже, зато гораздо старше. Гораздо темнее. Гораздо страшнее. На вершине — огромный кристалл, светящийся изнутри. Он освещал всё вокруг, как окно в мир богов. А кругом — хижины из веток и грязи, будто монахи специально создали контраст между вечностью пирамиды и временностью своего жилища. Маркер от Алисы указывал прямо в центр конструкции. Туда, где лежало то, ради чего я пришёл.

Подойдя ближе, я увидел, что внутри пирамиды есть вход. Без замков. Без охраны. Только тишина. И ощущение, что ты переступаешь черту. Как будто за этим порогом уже нет человека. Есть лишь кандидат. Испытуемый. Жертва.

Внутри было темнее. Только свет от алтаря. Только мерцание камня.

Посреди помещения — каменная платформа. Алтарь. На нём лежал почти истлевший скелет, но в груди — почти живое сердце, замершее между ударами. Оно было как будто из камня, но все же переливалось неярким блеском, отливая всеми цветами радуги. Но не светилось. Не излучало мощь. Просто лежало. Словно ждало.

Вокруг — тринадцать статуй монахов. Разных. В разных позах. Каждая — с индивидуальными чертами. Каждая — будто застыла в последнем дыхании.

Некоторые — с поднятыми руками. Другие — с опущенными. Третьи — с выражением боли на лицах. Четвертые — с улыбкой. Пятые — с глазами, вытекающими из орбит.

— Это те, кто не прошёл испытание? — спросил я, хотя ответ был ясен.

«Они не были готовы. Они пытались завладеть силой. Не принять её. Не услышать. Не стать частью»,– отозвалась Алиса в моей голове.

— Интересно… Глаз Ветра превращает в пыль тех, кто не подходит, а этот в статуи? – снова спросил я.

«Каждый артефакт выбирает свой способ проверить достоинство. Каменное Сердце высасывает жизнь, обращая в камень», - ответила Алиса.

Я немного помолчал. У меня не было желания становиться очередной статуей. Но и уходить без артефакта — тоже. Когда я подошёл ближе, Сердце начало пульсировать. Сначала медленно. Потом быстрее. Словно узнало меня. Словно ждало. В паре шагов от алтаря камень взлетел в воздух. Парил. Сиял. Словно ждал, чтобы я сказал «да». Я протянул руку. Пальцы едва коснулись поверхности.

На этот раз боли не было, но вокруг всё исчезло.

Пирамида. Алтарь. Стены. Грот. Храм. Мир.

Остался только свет. Яркий. Бесконечный.

Привыкнув к свету, обнаружил, что стою. Вокруг все было белым. Белый пол, белый потолок, стены белые. Причем, не было видно каких-либо границ или стыков стен с полом и потолком. Было вообще невозможно оценить размеры этого помещения, да и было ли оно вообще. Казалось, что я попал на небеса и передо мной сидит бог. А бог и впрямь был. Ну, может и не бог, но определенно кто-то передо мной был. В плетеном кресле сидел мужчина. Он был одет в белоснежную мантию, его седые вьющиеся волосы спускались до плеч и ниже. Борода тоже была седой и длинной. Лицо излучало добродушие и любопытство. Неужели я умер? По-настоящему?