Его искали, а он нашелся

Я попытался было на ходу переисказить восприятие хоста, заставив его просто молча уйти дальше, сделав вид будто все в полном порядке, желая таким образом выиграть немного времени на заметание следов, но после столь красноречивой паузы в движениях это было даже не смешно. Станиславский бы не поверил, да и засадный полк не поверил тоже.

Уши Пыпыща ничего не услышали, глаза не увидели ничегошеньки и только неплохо развитая интуиция успела кольнуть чувством беды в последний миг. Он еще успел развернуться, а я начал подготовку к распаду Туманчика и всего ближайшего окружения, как перед лицом мелькнул облик одного из работников внутренних секторов Библиотеки, причем довольно высокопоставленного, пусть даже полурослик с ним почти не контактировал, а потом застывший в ударе добродушно улыбнувшийся детина легонько, почти нежно коснулся щеки старика, будто лаская любимую жену.

И старик умер.

Сразу.

Не телом и даже не оболочкой.

Душой.

Будто оную душу, от которой Туманчик в целях маскировки максимально отдалился, залило невыносимо сладким сиропом чистейшей неги, блаженства, за которым нет ничего больше. И суть прокачавшегося до сороковника разумного, невероятно стабильная и невозможно крепкая, в считанные удары сердца растворилась без остатка, оставив лишь нетронутую и полностью пустую оболочку. На некоторое время мне выключили свет, наглухо отрезав от управления или поддержания связи с Туманчиком.

Чего-то я не понимаю.

Очень подмывало просто все забросить и убежать, но нельзя было - оставался Туманчик, который слишком мое творение, чтобы я давал кому-то возможность его изучить или даже просто потыкать в его останки, что появятся после самоуничтожения конструкта. Сигнал готовности нулевого уровня, включающий готовность ко всему вообще, я отдал даже раньше, чем попробовал восстановить связь. Как ни странно, я не чуял ни противодействия, ни чужого внимания, будто никто и не собирался вскрывать одержимого. Да и, если подумать, знают ли обо мне вообще? А то пока складывается ощущение, будто убивали именно самого библиотекаря, а не захватившего его тело чудика.

– ...будет ужасно недоволен!
– Голос мужской, приятный такой баритон, располагающий, не походил на паникующий или хотя бы взволнованный, но какая-то доля нервозности там все же мелькнула.
– Ужасно, ужасно недоволен! Какого гмыргхла он вообще сюда пришел? Ты же божилась, будто Попятчев режим сна не нарушит, пока не получит приказ заверенный Вечным Эдиктом! Говорила али нет, дорогая Шмиелэ?

Память тела была удивительно неплохо доступна, несмотря на отсутствующую душу и фрагментарность оной памяти. Так Туманчик, полностью занявший место покойного и укрывшийся ошметками его души и почти целой аурной оболочкой, например, "вспомнил", что Шмиелэ - это полукровка зверорасы, чья матушка сбежала из Империи Рук и устроила свою дочь специалистом по замкнутым полям. Весьма высокопоставленная дамочка, хоть и уступающая влиянием Пыпыщу, но занимающая не последнюю роль в коллективе. А еще триста тысяч раз проверенная на вшивость, как эмигрантка и официально вообще никогда даже не встречавшаяся с тем самым безопасником, что убил, без шуток убил, Пыпыща.

Потихонечку перехватываю контроль над телом покойника, насрав на угрозу раскрытия. Сквозь щелочки глаз я вижу то, что раньше не мог заметить из-за пелены сокрытия, не уступающей по качеству моим собственным. Вижу сложенные в углу тела нескольких десятков живых и мертвых разумных, среди которых "узнаю" как нескольких сотрудников, так и незнакомых и явно недобровольно сюда попавших людей, весь внешний вид которых так и кричал "жертвенный материал". Среди знакомых лиц мелькнуло даже искаженное бессильным ужасом лицо Жюстин Ренеяль, которая, вроде как, ушла в свой период отдыха и вообще отсутствует в Библиотеке.

– ...нагрузка...
– Сил в теле нет, организм барахлит, а слух никак не желает покоряться удаленному управлению, выхватывая лишь куски слов или вовсе нечленораздельные звуки, а все силы уходят на постепенное разворачивание зеркального поля "меня тут нет".

– ...невозможно, мы и так потеряли слишком много времени...

– Это возмущается тот самый безопасник, что-то доказывая прижавшей уши к голове и оскалившейся кошкодевушке, хвост которой рассекает воздух вокруг нее подобно хлысту.

– ...поднятая пелена недостаточно прочна, оно может открыть глаза вновь и во второй раз закрыть их мы не сможем!
– Почти вопит еще один то ли заговорщик, то ли еще кто-то, вроде как из архивариусов.
– Нужно завершить Заплату сейчас, поднять Шаль и Сеть, иначе вывести это из игры не выйдет.

Рядом со старым и дряхлым, - дунь в него, и он осыплется, - архивариусом лежат несколько раскрытых сумок, покрытых сияющими рунами, которые память Пыпыща тоже узнает как очень дорогую разновидность портативных пространственных артефактов, пригодных для переноса живых существ. Мечта для любого диверсанта, рангом не ниже эпика, но скорее слабая легенда, а тут таких аж целых три. По крайней мере, теперь ясно, откуда появились жертвы. И не только жертвы, но и куча ритуальных приспособлений, превративших четверть зала в огромный жертвенный круг неизвестной природы. Круг, который я-полурослик не заметил, пусть даже и прошелся по нему ножками. Да что там я! Эту штуку почему-то не заметила властвующая здесь воля, которая всякое число посетителей больше одного всегда забирала!

Чем бы ни было сторожащее (или что оно тут делает?) Библиотеку существо, но, похоже, его смогли надежно обмануть и, если я правильно расшифровываю торопливые переговоры троих заговорщиков, собираются то ли усыпить, то ли подчинить. И если постепенно включающееся через прокси ясновидение хоть что-то значит, то у них есть все шансы на успех. Я даже без алхимического чутья могу сказать, что не вижу ни одного амулета, реагента или артефакта ниже эпического грейда! И все это должно слиться в экстазе под дланью явно не простого архивариуса, а ритуалиста высочайшего класса, причем ритуалист этот – жертвенник по специальности.

И даже наличие Жюстин и еще парочки так же пребывающих в ясном сознании, но парализованном состоянии служащих нужно для установки прочной концептуальной связи между ритуальным кругом и... самой Библиотекой? То-то меня защита не раскрыла! Она даже снаружи едва в треть силы работает сейчас, а внутри зала, похоже, не фурычит вообще.

Падаждити!

Это что получается, если я прямо сейчас тихонечко самоликвидируюсь, то эта братва не только ничего не заметит, но еще сама прикроет все мои косяки, лишь бы только не попасть под карательный молот тех, кого они своими действиями обидят? То есть, с учетом явно враждебных намерений в сторону достояния всея Империи, не попасть под молот всей этой Империи скопом?

Стоит признать, иногда мне действительно везет не просто влипнуть в историю, но сделать это крайне удачно, удобно и полезно для своих планов. Как будто случайно во что-то вступил, но не в говно, а в лужу с живой водой, которая вернет тебе молодость, юность, эрекцию и вырастит волосы на давно облысевшей макушке и все это совершенно бесплатно! Окинув взглядом приготовленных в жертву рабов и незадачливую Жюстин, я начинаю активизацию давно заложенных в Туманчика схем и процессов, не испытывая ни малейших сомнений в своих действиях, чтобы спустя какую-то секунду спокойно и безболезненно...

– Хо-ох-ох, шо же вы за ироды нехорошие, тати поганые, старых уважаемых разумных обижать норовите.
– В типичной для троллящего свое окружение манере провинциального фермера-полурослика, как часто делал сам Пыпыщ, укоряю злых и недобрых, осторожно подымаясь на ноги и заканчивая перевод Туманчика в боевой режим.
– Не по-божески это, Мать Землица того не одобрит, нехорошо оно тако делать.

Ну не уходить же мне, в конце концов, по умному, так и не использовав все вшитые в конструкт боевые заготовки?