Его искали, а он нашелся
Шрифт:
Удар был страшен - словно часть пространства отразилась в кривом зеркале, которое потом разбилось на куски и горе тем и тому, что окажется на месте "слома". Как будто чистого урона было мало, из-под разбившихся и осыпающихся оземь осколков потянулись к телам противника сизые ленты, состоящие, в равных пропорциях, из сиреневых нитей и тускло мерцающих зеркалец, складывающихся в тошнотворные и сводящие с ума узоры. И, конечно же, абсолютный ступор, тошнота, временная (или постоянная) шизофрения, распад личности и стремительно деградирующее мышление. Три вектора и все разных типов, а пропустить достаточно лишь один и прорвутся другие.
Я ожидал ответного хода от замаскировавшейся твари, как от самой опасной - не зря же оно смогло одним касанием растворить душу Пыпыща. От кошки опасности не ждал, хоть и брал
Резким, как понос, движением он вскрыл себе запястье, подбросив в воздух сияющие багровым капли, активировав, вне любых сомнений, заранее заготовленный козырь. Здоровенный барьер, перекрывший весь чертов зал, и состоящий из сотен и сотен шестиугольников, взаимозаменяющих и усиливающих друг дружку. Каждый шестиугольник размером не больше ладони, каждый из них может защитить лишь от чего-то одного - от стали, от рубящих ран, от звукового резонанса, от раздавливания, от огня, от проклятий мгновенного действия основанных на силе природы, от ментальных ударов одного из нескольких типов. Хитрая природа этой конструкции делала так, что каждый элемент вбирал сильные стороны всех остальных, отчего общая конструкция становилась почти неуязвимой вообще для всего. Сколько тут типов защиты, сколько игнорируемых типов урона?
Такая штука может даже удар божественной сущности сдержать, причем не один, а несколько, пока ее не продавить голой силой. Без голой силы, не зная природы этой странной и, замечу, не имеющей планарной природы магической техники, вскрыть ее едва ли выйдет. А ключи мне никто не спешит сообщать, как и возможные слабости. Скорее, наоборот - спешат убить, пока я не очухался и не прознал сам.
Оживленные ленты, собственноручно созданные внутри Туманчика аспиды дурных снов, бьются острыми мордами в барьер, растрачивая силу и фоня огромным количеством враждебной магии. Но барьер, несокрушимый в своем идеале, даже не потускнел, заставляя полуразумные конструкты растрачивать запас сил, пытаясь просочиться в какую-то прореху. Любой обычный или необычный барьер, каким бы сильным он ни был, такая зверушка так или иначе, но обманет, проскользнет под него и ужалит, впрыскивая яд помраченного бреда и дурных видений. Увы, сейчас они бессильны, как бессилен и удар по разуму, на каждый оттенок которого нашелся свой клочок, поделившийся неуязвимостью со всеми остальными. Трещины в реальности и вовсе схлопнулись в ту же секунду, как последний из аспидов покинул нереальность, проползая в явь, точно так же никого не задев.
Так еще и тревога не поднялась, хотя выданной мною засветки хватило бы, чтобы даже без сигнальных чар почуять неладное! Но нет, ни сенсоры, ни алтарь, ни то, что его оберегает, словно не замечали произошедшего. Если эти ребята смогли просто отрезать весь зал от самой концепции пребывания частью Вечной Библиотеки, то у меня плохие предчувствия и нехорошие новости!
Не прошло даже доли секунды с момента начала провального удара.
Я даже не успел подумать сакраментальное "твою мать", как мне ответили.
Десятки разложенных на гладком полу резных фигурок из кости, - а не они ли являются основой ритуала?
– слегка изменили тональность исходящих от них эманаций и образов, а парочка из улыбаки и кошечки синхронно прошли сквозь пропустивший их барьер, походя избежав не успевших среагировать на них аспидов, после чего начали вламывать слишком увлекшемуся атакой дятлу знатных пи*дюлей.
Улыбчивый парниша точно имел какую-то внебытийность, развитую не ниже мастера, так как его атаку я разглядел лишь осознав, что мое-куклы существование спустя миг оборвется навсегда. На голом рефлексе подставил руки и удар открытой ладонью сломал кукле оба предплечья, локти, часть ребер и позвоночник - хоббиты сильные, но легкие. Физический урон был лишь верхушкой айсберга на фоне уже знакомого ощущения заливающего тебя меда, на этот раз растворяющего не суть (поверил, что у меня есть защита?), но энергетику и тонкие тела.
Ударил из какого-то типа блинка, даже не сделав единого движения: вот он стоит за барьером, а вот он уже ударил, нанося кукле гарантированно смертельные для живого существа травмы.Добежавшая до отлетающего в шоке (моем, как отхватившего внезапный щелчок по гордости, шоке) фарша в быстром, но не слишком выдающемся рывке, стегнула на всякий случай еще и своей семихвосткой. Я было подумал, что она только воздух заденет, но каждый из хвостов удлинился на пару-тройку метров, превратившись в жгуты из множества разноцветных пирамидок. Каждая пирамидка - замкнутое поле с собственным запасом концентрированной эссенции. Грани у каждой пирамидки тонкие-тонкие, а сами эссенции жуть какие агрессивные и ядовитые. Ах да! Еще эти странные барьеры не могут наносить урона, просто проходя сквозь живые тела, как призрак проходит сквозь камень. Сам барьер урона нанести не может, но вот попавшая в организм, напрямик и сквозь всю защиту, эссенция убьет с гарантией.
Оземь упал не хоббит, а истекающий ихором, заживо поджаривающийся, замерзающий и гниющий кусок вонючего дерьма. Надо бы и себе, при случае, попробовать сделать конструкцию по типу этой плети, так как оружие хоть и баснословно дорогое в обслуживании и заполнении расходниками, но для алхимика самое оно.
Лично я понятия не имею, что они собирались делать дальше - то ли вернуться к своему прерванному ритуалу, то ли распылить труп дважды убитого ими старика на атомы, но ждать первого или второго я не стал. Как и маскироваться - если на нас так и не обратили никакого внимания, то это значит, что установленная блокада неизвестной природы достаточно хороша, и мне можно не сдерживаться.
На холодном полу кукла провалялась меньше десятой доли секунды, а то так и простудить старые косточки можно будет. Податливая плоть и энергетика взбурлили, закипели, истекая сизым туманом, а раны начали стремительно заживать. С не меньшей стремительностью мигнули разорванные ошметки энергетики, принимая первоначальный вид, а все попавшие в тело эссенции просто испарились как карандаш у одного загримированного фокусника. Отражение состояния энергетики за секунду до удара и ее реальные травмы просто поменялись местами. Сложный трюк, который на живом человеке провернуть десятикратно сложнее, чем на кукле, но этот кусок мяса можно не жалеть, а потому восстанавливать его я могу еще долго. Думаю, покойный оценил бы возможность отомстить своим убийцам... хотя меня он бы захотел убить самым первым, тут даже без вариантов.
Тело морфировало, стремительно теряя человеческий облик. Повинуясь инстинктивному порыву, направленному одновременно Душой Насмешника и титулом Дарящего Страх, плоть плывет, превращая куклу в жуткую помесь из человека и освежеванной птицы, причем птица та явно имеет в родственниках тентаклевых монстров, ведь вместо крыльев из лопаток вырывается по два гибких щупальца, в которых легко заметить завораживающе переливающиеся зеркальца. Да и все тело тоже этими зеркальцами покрыто, и не только тело! Вокруг меняющей форму черепа и лица головы словно прорастает нимб, когда прямо из-под лобной кости пробивают себе путь несколько десятков зеркальных зерен. И пробив этот путь, они начинают неторопливо кружиться вокруг головы, создавая идеальной формы круг, все так же сияя и заодно служа фокусирующей антенной для лучшего управления куклой и вложенными в нее зеркальными амулетами. Такие же "нимбы" начинают кружить вокруг каждой из двух с половиной рук и всех четырех спинных щупалец. А немного сверху, над всем искаженным телом развернулся еще один, самый большой из всех, нимб, в котором уже не жалкие зернышка, а крупные зеркальца размером с детский кулачок.
Можно спросить, мол, почему мне, такому хорошему, вообще дали время на переплавку куклы, а не уничтожили ее столь же быстрыми и неотвратимыми ударами, как в самом начале? Мой ответ будет весьма очевидным - потому что описывать процесс куда дольше, чем он происходил. Намного, намного дольше. О, эта парочка бы точно успела, но теперь-то их от ментального вопля, пробуждающего самые страшные их кошмары или хотя бы просто давящего на сознание стальным прессом, никакой барьер не защищал. Вопль они превозмогли без труда, что мужик, что вредная кошка, но времени им это не вернуло - кукла успела измениться, освоиться и атаковать.