Его королевская радость

— А что случилось? — Ответил ей вопросом на вопрос. И тогда Илиана начала рассказ. После того, первого порыва, она старалась не смотреть на него, опустила глаза, словно ей тоже было неловко. Хотя ведь она его невеста! А он слушал и словно бы не слышал. Настолько тяжело, почти невозможно было поверить в то, что она говорила! Но в её голосе он не чувствовал лжи. Только тревогу и что-то ещё странное. Что — он не мог и сам понять. И это рождало в нём смутное волнение.

— Выходит, ты спасла мне жизнь? — И он посмотрел на Илиану, прямо в упор. Да, Герхарт знал, что его пристальный взгляд пугает людей, но он до сих пор не мог поверить, что всё действительно было так, как она рассказала. Ведь если она действительно ходила к врагу, чтобы спасти его, если всё правда было так, то это меняло что-то в нём самом, меняло всю его жизнь. Он смотрел на Илиану и не мог насмотреться. Она казалась ему невероятно красивой. Да, что там, он давно считал её безумно прекрасной! Хотелось вот сейчас шагнуть к ней, дотронуться до волос, заглянуть в её глаза, чтобы увидеть там ответ на тот невысказанный вопрос, который мучал его самого. И… Его это пугало. Он слишком привык быть один и никогда не думал, что бывает так… так странно и жарко.

Но Илиана не опустила глаза. Она встретила его взгляд так же прямо, вскинув голову. И Герхарт только сейчас заметил, как под её глазами залегли тени, а волосы в беспорядке выбились из причёски. Видно, она не спала всё это время, просто не рассказала ему всего. А о чём она ещё умолчала, его красивая невеста?

Герхарт шагнул к ней, ближе и заглянул в глаза. Хотелось сказать ей что-то, сказать, как своей невесте, но вырвалась какая-то глупость.

— Значит его зовут Вард?

— Да, — Илиана спокойно кивнула в ответ. — И он замечательно играет в ракс, достойный противник.

— Хороший стратег значит, — хмыкнул Герхарт. Интересно, этот Вард красивый? Явно уж, не такой урод, как он и наверняка моложе. Какие глупые мысли! Гер даже встряхнул головой, прогоняя их.

А Илиана вдруг отвернулась и отошла от него. И ему почему-то стало тоскливо, словно он упустил что-то важное, и сам не понял, что, а главное, как это вернуть.

— Да. Я думаю, стоит поискать его в Старом городе и побыстрее. Потому что он сказал, что в столице скоро будет жарко. — Илиана говорила спокойно, её голос не дрожал. Но он не видел её лица. И почему ему показалось, что она что-то не договаривает?

— Что-ж, я так и поступлю, — кивнул энтарх. — Легионеры уже ищут его, но сейчас пожар, все силы были брошены на него. Кстати, они тоже пострадали от яда? — Спросил он у Илианы, уже зная ответ. Она кивнула, подтверждая его предположения. — В любом случае, оставшиеся отряды надо отправить на поиски этого Варда. — И как бы не было слишком поздно. Остатки недавнего кошмара снова подняли голову. Он не вынесет больше город в огне, вдруг с пугающей ясностью, понял Герхарт.

А ещё ему стало неловко. У правителя не должно быть слабостей, он должен править железной рукой. Его должны бояться. Вот то, что он понял, уяснил на собственной шкуре, за долгие годы, когда поднимал страну из руин. И вот его невеста видела его слабость. Даже представить страшно, что он наговорил в бреду и что она теперь о нём думает. Наверное, решила, что он жалок и слаб. Герхарт отвернулся от Илианы и вышел на террасу. Вдруг необъяснимо захотелось вдохнуть свежего воздуха и понять, что всё хорошо, наверное, что ничего плохого не произошло, всё под контролем, а город по-прежнему на месте.

Солнце ласково освещало сад, омытый недавним дождём. Ветерок принёс запах свежести. Герхарт с наслаждением вдохнул его и почувствовал, что мысли немного улеглись. Подышав немного свежим воздухом, он вернулся в комнату. Илиана по-прежнему стояла, опершись на спинку кресла. Что она хочет от него? Почему не уходит? Он должен ей что-то сказать? Да, он сказал бы… Но Гер не знал, как назвать то, что он к ней чувствует. Благодарность? Пожалуй. А ещё? Было ли что-то ещё?

В дверь постучали. Вошёл слуга с подносом еды. А Герхарт вдруг почувствовал, как сильно хочет есть. Буквально умирает с голоду.

— Вы разделите со мной трапезу, Илиана? — Наверное, в первый раз он назвал её по имени и сам понял, насколько оно ему нравится и насколько это имя подходит ей — мягкое и певучее и в то же время гибкое и сильное, как она сама, как его невеста.

— Разделю. — Она аккуратно присела на краешек стула и принялась за еду. Вот только глаза подозрительно блестели. И Герхарт снова растерялся. Та непринуждённость, что была между ними все эти дни, когда они гуляли по городу и играли в ракс, исчезла, пропала словно её и не было. И он не знал, как это изменить.

После трапезы она так же тихо попрощалась и исчезла, ступая почти неслышно. Он не удержал её. И теперь чувствовал себя полным дураком. Словно он сделал что-то не так, но сам не знал, что. Ничего. У них впереди ещё долгие вечера в ракс и…свадьба. В груди снова стало жарко. У правителя не должно быть слабостей. Но разве его невеста — это слабость?

Глава 12

Илиана

Бессонная ночь, тревога за Герхарта, всё это вымотало её. Илиана держалась из последних сил. И только после позднего завтрака (или обеда), выйдя из комнаты пришедшего в себя энтарха, она опрометью кинулась в свои покои, не слушая вопросов служанок бросилась на кровать и разрыдалась.

И сама толком не могла сказать, откуда взялся тот камень в груди, что давит сейчас и не даёт дышать. Ей казалось, она всё поняла для себя и важнее жизни Герхарта для неё ничего нет. Оказывается, не так, важнее его жизни — он сам, целиком и полностью, и чтобы её. Но разве она не знала, что энтарх — такой человек? Да, она полюбила его, да, толком не поняла, как это произошло, да, она будет его женой и женой любящей, вот только умеет ли любить сам энтарх?

Она не знала ответа на этот вопрос. Иногда она вспоминала его голос, его жесты, его слова, его улыбку и он казался ей обычным человеком. Особенно теперь, когда под действием яда она видела его слабость. Она не начала любить его меньше, о, нет! Наоборот — только сильнее. Но вот сейчас она сомневалась, что он сможет когда-нибудь полюбить её в ответ. У энтарха не может быть слабостей. Он выше любви и лишь может позволять себя любить. И ей было плохо от этого.

Илиана наплакалась вдоволь, а потом встала с кровати и подошла к небольшому зеркальцу, стоявшему на столике у кровати. Какая же она глупая! Она робко улыбнулась своему отражению. Ещё недавно она желала убить своего врага и даже подумать не могла о том, чтобы влюбиться в него. Но, от ненависти до любви, как говорится… Ещё вчера она мечтала о том, чтобы он выжил, а сегодня плачет по пустякам. Да, он такой человек! Да, он вряд ли полюбит её! Но разве она когда-то мечтала о любви? Ещё недавно она хотела быть просто хорошей женой, а теперь ей надо слишком многого. Нет. Достаточно и того, что любит она.

Она вернула зеркало на столик и позвала служанок. Надо привести себя в порядок. А потом? Потом, пожалуй, зайти в библиотеку и погулять по саду. А ещё она хотела спросить, как себя чувствуют другие воины. Всё-таки как будущей жене правителя, ей необходимо проявлять интерес к своим подданным.

И всё-таки как сухо это звучит! Отвратительно просто! Это такие же люди, как она, ничем не хуже, а может даже и лучше её самой. Гордиться тем, что она по праву рождения стоит выше их — просто-напросто глупо. Это не её заслуга!

Пока служанка, причитая о том, как она похудела, приводила в порядок её лицо и волосы, Илиана уже успокоилась. Это просто усталость и ничего больше. Она скоро выйдет замуж за Герхарта и попытается стать ему настоящей опорой и поддержкой. А там, быть может, когда-нибудь…

Она встряхнула головой. Сейчас, сегодня, всё хорошо. Герхарт жив и здоров и скоро поправится совсем, как и его воины. Столица восстанавливается от огня, а Вард… Вард скоро будет пойман. Всё хорошо.

До вечера Илиана гуляла в саду, одна. Духа пройти мимо двери энтарха в библиотеку, она так и не набралась. Возможно, она это сделает завтра. А сегодня она просто прогуливалась, наслаждаясь прекрасным летним днём, вдыхая терпкие цветочные ароматы и запахи молодой листвы. В саду было прекрасно. А ещё она обошла дворец кругом и нашла небольшие каменные ступени, ведущие к разрушенному памятнику. Она не стала звать слугу и спрашивать, что это такое. Просто понадеялась, что не делает ничего плохого. Но с верхней ступеньки открывался изумительный вид на дворец, который теперь перестал казаться ей таким ужасным и мрачным. Да, величественный. Да, высокий и гордый, и даже немного печальный, и так похож на своего правителя. Но всё же какой прекрасный!