Его нельзя любить. Сводные

Наш бурлящий эмоциями визуальный контакт не прекращается. Азарин вздергивает бровь, а я выдвигаю для себя стул. Снимаю кожаную куртку и сажусь рядом с Малининой. Она оказывается прямо между нами. Задеваю ее ладонь, лежащую на столе.

Мимолетное прикосновение тут же обжигает кожу. На инстинктах отдергиваю руку и совершенно случайно ловлю Никин взгляд. Там целый спектр из густых эмоций, покрытых ненавистью. Именно об этом я и говорил.

Зажимаю пальцами шот из Азаринской линейки и тут же опрокидываю стопку. Огненная жидкость въедается в кровь, примешивая к адреналину нежеланное расслабление. О нет. Каждый нерв в моем теле натягивается, как тетива лука. Все больше и больше…

Ника размыкает губы, чтобы что-то сказать, но ее перебивают. Кто, даже гадать не нужно.

— Выпьем? — Тим протягивает ей стопку. — Залпом.

Ника жмет плечами, убирая волосы за уши. Я уже заметил, что она сместилась в сторону Тима. Так, чтобы даже случайно со мной не соприкоснуться.

Смотрю на шот. То, что туда намешали, термоядерная смесь. Ее с этой стопки унесет в такие дали…

— Она не хочет.

Откидываюсь на спинку стула, выжидающе пялясь на Азарина. Задавая повторно свой немой вопрос: «Какого хрена?»

— С чего ты взял, что можешь за меня решать?

Малинина злобно прищуривается и тут же пригубляет эту муть с абсентом, водкой и энергетиком.

Дура.

Морщится, но вливает в себя все, до капли. Возвращает стопку на стол и обмахивается ладонью.

— Вкусненько, — выдает елейным голосом, смотрит при этом на меня. — Тим, — поворачивается к Азарину, — я буду еще.

У самой глаза чуть не выкатились от крепости и мутного вкуса, но все туда же. Дура.

— Притормози.

Ну хоть у этого дебила хватает ума ее стопорнуть. Азарин отодвигает ее руку от шотов и склоняется к уху. Что-то говорит. Ника улыбается, в какой-то момент начинает хохотать.

Бешусь. Впервые чувствую острую потребность набить морду своему другу. Чаще все как-то наоборот. За свой язык огребаю я.

— А мы тебя потеряли, — подсевшая рядом девка заглядывает мне в глаза.

Кто она вообще?

— Ян, — смотрит так, будто я вот точно должен ее знать. — Я Линда, мы вместе учимся.

Она нервно хохочет, пытаясь скрыть свое разочарование. Линда? Это имя мне должно говорить хоть о чем-то?

— Решил забить на учебу?

— Были дела, — расставляю ноги чуть шире и беру в руки бокал с виски.

— Ясно. Классно, что ты пришел.

Если бы я знал, что вы собираетесь тут тусить, да еще и с Малининой, мы бы явно выбрали другое место. Цепляю Тима глазами. Он продолжает болтать с Глупостью.

Сука. Что вообще происходит? Я тупо не могу взять себя в руки. Холодная голова! Мне нужна холодная голова. Никогда не было проблем с выдержкой, никогда меня так не штормило.

Я хожу в бары и клубы исключительно развлекаться, а не сидеть здесь как на мине, что вот-вот подорвется.

А сегодня вот знатно пригорает.

Пока я плаваю в потоке своих мыслей, делая вид, что слушаю эту трещотку Линду, Малинина чешет в сторону туалета.

Выхватываю ее фигуру из толпы, тусующейся на баре. Дергаюсь, чтобы встать, но рука Азарина ложится мне на плечо.

— Отвали, — скидываю с себя его лапу.

— Пошли покурим лучше. Не пресмыкайся перед ней.

— Ян, вы курить? — Линда дергает меня за руку.

— Ты затыкаешься когда-нибудь? — поднимаюсь, сгребая свою куртку в охапку. — Отвали уже.

Тимоха пожимает плечами, будто поддакивая ее мыслям о том, какой я урод.

— Ты чего такой нервный? — забрасывает руку мне на плечо по дороге на улицу.

Как только там оказываемся, сбрасываю его граблю и заворачиваю за угол.

— Какого хрена? — толкаю Азарина к стене.

Он пьян. Пошатывается. Я относительно него просто стекло.

— Какого хрена что?

— Прекрати к ней подкатывать.

— Иначе? — Тим хмыкает и достает сигареты. Корявыми движениями открывает пачку, прикусывая зубами фильтр. — Тебе же на нее похуй. Я помню.

— Отвали от нее.

— С чего вдруг?

— Я тебя по-хорошему прошу, Азарин.

— Не-а.

— Ты, блядь, издеваешься?

— Она тебе не подходит, — его улыбка становится шире. — Невзрачная. Скучная. Без огонька. Полный отстой. Ты быстрее сдохнешь, чем ее трахнешь.

Прикрываю глаза, сжимая пальцами переносицу. Пробивает на улыбку. Это мои слова. Мои слова годичной давности. Я ему так про его любимую Громову загонял.

— Это типа месть? — забираю у него сигареты и тоже подкуриваю.

— Нет, констатация факта, — треплет с довольной рожей. — Накрывает, мой друг? Даже обидно. Вся твоя ебливая изворотливость исчезла. Пялишься на нее и сидишь на жопе ровно, как…

— Захлопнись уже, — разворачиваюсь, чтобы вернуться в бар.

— Ну давай хоть рожу друг другу набьем, а?

Тяну воздух, а потом выдаю то, чего и сам от себя не ожидаю.

— Помирись уже с Ариной, — впервые ее по имени называю, — ты разлагаешься, чувак.

— На хер иди.

Азарин показывает мне фак и выпускает дым прямо в лицо. Бессмертная нечисть.

— Что происходит?

Ника выбегает из-за угла в расстегнутом пальто и с перепуганным лицом.

— Что ты сделала? — налетает на меня с обвинениями, пока Азарин скатывается по стенке к асфальту.

— Ничего. Он тупо набухался.

— И я должна тебе вот так запросто поверить? Тебе?

Ее усмешка действует своеобразно. Я не злюсь. На удивление, меня посещает совсем иное чувство. Грусть.

25.2

Накатывает какая-то дикая беспомощность.

Ника подходит к Тиму, помогает ему подняться. Они о чем-то шепчутся. Она бросает на меня встревоженный взгляд. Кивает.

— Нам нужно отвезти его домой, Ян.

— Вызову такси.

Тим ей еще что-то говорит, она поджимает губы и снова кивает болванчиком.

— Только не к нему. Его отец…

— Да понял я, — раздражаюсь сильнее, — семь минут, и такси будет здесь. У меня перекантуется.

— Хорошо. Я тогда побуду тут, пока не приедет машина.

Ощупываю свои карманы в поисках сигарет. Когда нахожу, не успеваю щелкнуть зажигалкой, как Азарин прикрыв рот ладонью издает не самый приятный звук. Ника отскакивает в сторону.

— Я же сказал, он в ноль, — дергаю ее за руку на себя.

— В баре он не казался слишком пьяным.

Пожимаю плечами и выдыхаю дым так, чтобы на нее не попадало.