Его снежная леди

– Действительно, – растерянно пробурчала я, подхватывая канапе. Эльфы долго живут. По их меркам Фло ещё дитя. Резвится вот с разными товарищами. А я её замуж выдаю. – А почему довольная?

– Потом расскажу. – Фло хитро усмехнулась и откусила зелёное яблоко. – Раф..фкажу, ефли ты раф..фкафешь, что делала с Ингаром.

Я закатила глаза. Неисправима.

Насытиться не успела. И всё, потому что сначала подошли коллеги, поинтересовались мнением о сегодняшнем вечере. Затем Фло хватилась Драка и принялась взглядом выискивать его среди гостей, но всё безуспешно. А потом совершенно неожиданно появился Моран. Он то и дело чихал, а глаза слезились.

– Что с вами, лорд? Может быть, найти целителей?

– Нет. Кэтрин, мне нужно с вами поговорить. Прошу, пойдёмте, выйдем на улицу. Дамы так любят обливаться духами! – Бросает осуждающий взгляд в сторону фрейлины императрицы.

Ого! А у вервольфов-то бывает аллергия. Бедный волчек.

– Это леди Гортензия, да? – почти с сочувствием поинтересовалась я. Почти, потому что это её он мог сейчас звать на улицу, а не меня.

Моран промолчал. Но не Фло.

– У меня травки есть, очень хорошие. Помогают снять симптомы. Посоветовать?

Эндрю не успел ответить. Нам в очередной раз помешали.

– Такие леди и без охраны, – раздалось за спиной.

Вольф! Вовремя.

– Нам не нужна охрана, мы местные, – пошутила я, отодвигаясь от Морана.

И тут он зарычал. Глухо, но злобно. Словно я не свободный человек, а принадлежащая ему вещь.

– Что за…– хотела возмутиться я, но не успела. Вольф ощерился и встал рядом со мной, угрожающе скалясь против наместника. Эрик довольно крупный экземпляр, но против наместника ему далеко. А тем временем музыканты продолжали играть, развлекая гостей. Но те, что были рядом с нами, потихонечку попятились.

– А у вас тут весело, ик! – раздалось неподалёку. Я нервно обернулась и с недоверием уставилась на Гортензию. Она была безнадёжно пьяна. Когда успела?

– Угу, очень весело, – поддержала Фло. Эльфийка ухватила меня за руку и попыталась отойти в сторону.

Рычание повторилось.

Меня это беспокоило, но не сильно. Пусть порычат, раз им так нужно. Они же волки, а не тушканчики. А вот вид пьяной гостьи не понравился ещё больше. Спать-то её тут оставят?

– Она действительно пьяна или притворяется? – шёпотом спросила я и покосилась на хмурящихся оборотней. Поинтересоваться, что ли у них? Насколько сильно наносит от гостьи спиртным.

– Пьяна как сапожник, – шёпотом подтвердила довольная Фло. – Поверь моему опыту.

И отчего-то я сразу поверила.

– И куда бы её пристроить? – предложила я, решив действовать на опережение. Травница сразу поняла меня и нахмурилась.

– Об этом я как-то не подумала, – озадаченно пробурчала она. И как-то вдруг стало подозрительно. Я развернулась, внимательно посмотрела на девушку, но ничего не сказала. Чую, допроса Фло не избежать. – А, может, принцу вернуть? Хотя, кажется мне, не горит он желанием общаться с ней.

Я посмотрела на облокотившуюся руками о стол Гортензию, на рычащих оборотней, тяжко вздохнула и двинулась к подгулявшей девушке. При всей моей ненависти, не бросишь же её. И как-то совесть не давала уйти, оставить зарвавшуюся пьяную фрейлину. Упадёт под стол, сплетни пойдут. Опять же, престиж Снежных драконов это не украсит. И угораздило же прибыть в гости эту леди.

– Может, прогуляемся?

– С тобой? – нахмурилась девица. – Пожалуй. Позови принца Анри или Ингара. Что-то со мной не так.

Этого ещё не хватало! Пожалуй, Фло действительно потрудилась на славу. Вот только от наказаний девушку придётся спасать мне же.

– Леди, возьмите меня под руку и сделаем вид, что нам нужно пошептаться. Я выведу вас отсюда.

К счастью, оборотни рычали, но меня не касались. А травница, поняв, что не все шалости могут остаться безнаказанными, прикрывала нас, мельтеша то с одной стороны, то с другой. Отвлекала любопытствующих. И когда мы уже практически покинули поле боя и уже вдвоём вели Гортензию под руки, навстречу нам попался Снежный дракон вместе с Ингаром.

– Что здесь происходит? – тоном, способным заморозить всё плато, произнёс принц. А его серые глаза (семейное у них, что ли) метали злые молнии. – И куда вы тащите леди?

Вот счастье привалило.

Я могла бы ответить: «Никуда, только заберите!» Но дракону так не скажешь.

– Леди немного устала, и она попросила сопроводить её в гостевую комнату.

Не в спальню же, что за допрос!

– Гортензия, ты устала? – немного жёстко, без тени иронии поинтересовался дракон. Он далеко не дурак. Вдобавок, вид пьяной женщины оборотню не нравится.

– Очень, – догадалась поддержать нас девушка.

– Это всё из-за портала, – скромно подала голос эльфийка. – На голодный желудок не рекомендуется.

Ингар с драконом как-то слишком отстранённо уставились на фрейлину. Мне показалось, по лицу Анри пробежала брезгливая тень. Всё, точно никаких чрезмерных посиделок. А то мало ли до какой степени может разозлиться носитель драконьей крови. Сами они одно, а вот для леди поведение действительно неподобающее.

– Хорошо, тащите... ведите её в гостевую комнату. Это на первом этаже налево по коридору, – скомандовал Ингар, с отвращением глядя на ту, что когда-то была с ним обручена.

Признаться, мне стало неприятно. Быть свидетельницей такой сцены мало чести. Похоже, Фло перестаралась. И едва мы сгрузили засыпающую девушку набольшую кровать, я повернулась к подруге (убедившись в отсутствии посторонних) и поинтересовалась:

– Что происходит?

– Ты всё поняла, да? Кое-что было в шампанском… Она меня обидела, – вздохнув, пояснила травница.– Вы с Ингаром отсутствовали, а эта ...леди, едва увидев меня, поинтересовалась у его высочества, что здесь забыла белая лошадь.

Я с непониманием уставилась на поджавшую губы эльфийку, затем перевела взгляд на Гортензию. Спящая фрейлина повернула голову в сторону, отчего её рот некрасиво приоткрылся. Образец «кротости» и «добродетели» вдали от своей покровительницы проявил себя во всей красе. Подозреваю, ещё никто не давал ей достойный отпор. Но уроки вежливости и умения вести себя в незнакомом обществе, их никто не отменял. Или Гортензия считала, что все, кто ниже её по положению, не достойны уважения? Странные понятия. Даже маменька не позволяла себе высказываться подобным образом о нерадивых слугах, не говоря уже о простолюдинах.