Его студентка

Златовласка поднимает на меня изумлённый взгляд, и я замечаю, как дёргается белоснежная кожа на её шее. Она открывает и закрывает рот, хлопая светлыми ресницами. Да, малышка, я сам не ожидал.

Решаю сентиментальность оставить на потом и возвращаюсь к сути.

— В последнее время я всё явственнее ощущаю, что моя жизнь свернула куда-то не туда. У меня никогда не было постоянной любовницы, и тем более замужней. Мне приходится врать, а я этого делать совсем не люблю. И мне неприятна… кого я обманываю... Меня приводит в ярость мысль о том, что помимо меня ты спишь с другим мужчиной, даже если это твой собственный муж.

— Я не сплю со своим мужем, — тихо говорит Ева, уставившись себе в ладони. — Он не хочет меня и уже давно. Это одна из причин, почему я тогда набросилась на тебя в машине после клуба. Хотела почувствовать себя желанной.

Нет, у него глаза совсем на заднице, что ли? Как её можно не хотеть. Да она даже пахнет, как секс. Душистый персиковый секс.

И я, конечно, догадывался, что в постели у них всё печально, и сейчас до широкой улыбки рад тому, что у неё не было с ним секса. Что всё это время Ева была только моей. Но... Есть одно огромное «но», омрачающее мою радость — Ева выглядит абсолютно раздавленной.

— Насколько давно, малыш? — спрашиваю как можно осторожнее, чтобы не сильно задевать её чувства.

— Больше трёх лет, — безэмоционально отзывается Ева. — Собственно, у нас хорошо-то было лишь первые полгода.

Она выглядит такой хрупкой и несчастной, что сердце предательски ноет.

— Тогда почему ты терпишь? — поглаживаю её по щеке, пытаясь немного расслабить. — Не проще просто уйти?

— Есть обстоятельства.

Кажется, я даже догадываюсь какие. Материальные. Она неработающая студентка последнего курса, и, судя по моим наблюдениям, вряд ли может похвастаться тем, что скопила приличную сумму за годы, проведённые с мужем. Потому что, такие, как он, редко напрягают зад, чтобы дать своей семье лучшее.

Даю себе ещё немного времени на раздумья, и, не найдя конфликта с собой, твёрдо предлагаю.

— Ева, я догадываюсь, что сейчас тебе не под силу снимать жильё, и я предлагаю тебе с этим помочь, — Ева сражает меня наповал голубым сиянием глаз, но я стараюсь не терять пришедшей в голову мысли. — Я бы соврал, если бы сказал, что готов попробовать жить вместе, но в будущем такой возможности не исключаю.

Я ловлю её уткнувшийся в грудь подбородок и тяну к себе.

— Ты должна согласиться. Мы можем видеться каждый день, смотреть кино до ночи и устраивать трах-марафоны, пока кровать не развалится. Нам хорошо вместе, и мы оба это знаем.

Губы Златовласки начинают трястись, и по щекам крупными каплями льются слёзы.

— Я не могу так, Ник.

— Почему? — переспрашиваю как можно спокойнее, хотя Бог свидетель, она только что словно двинула мне по яйцам.

— Я не могу принять от тебя помощь.

— Ева. Только слепой не увидит, что ты несчастна в браке. Я знаю, что девочкам часто внушают, что мужчина — это навсегда. Но, чёрт возьми, тебе всего двадцать два, а жизнь одна.

— Мне двадцать три, Ник, — поправляет Ева.

— Пусть так. Сколько ты ещё готова терпеть? Я понимаю, что тебе страшно. Да, чёрт, даже мне было страшно порвать с Дженной, хотя эта стерва уж точно того не стоила. Просто наберись смелости сделать шаг в другую жизнь, и, уверяю тебя, оглянувшись назад через полгода, ты задашься вопросом, как, вообще, могла в этом существовать. Ты и так потеряла слишком много времени. Лично я не слишком этим опечален, потому что, в противном случае не встретил бы тебя. Но ты… Тебе должно быть жаль потерянных впустую лет. Только ты в конечном итоге решаешь, что лучше для тебя. Ни твоя мама, ни твой муж, ни я. Жизнь одна. Просто вдумайся в эти слова. Она, мать твою, одна. Сегодня тебе двадцать, а завтра уже тридцать, не успеешь оглянуться — сорок. Никто не выдаст тебе маховик времени, чтобы вернуться назад.

Ева трясётся от всхлипываний, но я настолько на взводе, что всё же, решаю довести начатое до конца.

— Я дам тебе денег. Собирай вещи и уезжай. Тебя ничего не держит возле твоего олуха Джейка, кроме страха и нерешительности.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Ник, — рявкает Ева сквозь слёзы. — И я собираюсь уйти от Джейка. Но прямо сейчас я этого сделать не могу, так же как и взять твои деньги. Мне не нужна твоя благотворительность.

Я прекрасно знаю, что она сейчас делает. Откладывает проблему в долгий ящик, как привыкла делать все эти годы.

— Ева, ты…

— Ник, — перебивает Златовласка, вытирая слёзы. — Отвези меня домой. Нам больше не стоит видеться.

Грудь раздирает так, словно её полили кислотой. Блядь, вот это сценарий.

— Ты просто трусиха, Ева.

Ева не пытается возражать. Просто согласно кивает, и я молча везу её к дому.

Я не нахожу себе покоя целые сутки. Не могу спать и есть. Впервые за столько лет я встретил женщину, с которой готов попробовать большее, чем просто секс, и здесь такой поворот. Кто-то должен быть умнее и вытащить Еву из этой трясины, если у неё самой не хватает на это духу.

В течение пары часов я выясняю точный адрес и еду к её дому. Я сам поговорю с её благоверным. Мудак? Да. Но чёрт знает, когда я ещё в своей жизни встречу такую Златовласку. Вероятнее всего, никогда, а разбрасываться уникальными возможностями я не привык.

Нажимаю на кнопку звонка и просто жду. Хорошо бы тюфяк был один дома, и мы смогли бы поговорить по-мужски. Хотя не уверен, что он на такое способен.

За дверью слышен топот шагов, и дверь, наконец, открывается. На пороге стоит олух Джейк в домашних штанах и футболке.

— Чем могу помочь? — уточняет он, и по бесцветному тону становится ясно, что он совершенно меня не узнаёт.

Я не могу ему ответить, потому что впервые в жизни все слова покидают мой лексикон. Я, как идиот, таращусь в его колени, где к синей ткани трико розовой щёчкой прижимается крошечная девочка. Светлые кудряшки и голубые глаза не оставляют шанса усомниться — передо мной дочь Евы. Моей Златовласки.

— Мистер? — переспрашивает олух.

— Ошибся квартирой, — хриплю и на нетвёрдых ногах разворачиваюсь к лифту. Я убит.

Глава 25

Ева

— Ты скучала по маме, Камилла? — улыбаюсь, поправляя розовые резиночки на торчащих хвостиках дочери. — Потому что я очень по тебе скучала.

Камилла издаёт смешные булькающие звуки и скалит маленькие зубки, дёргая меня за волосы.

— Скучала, — выговаривает на тарабарском языке, который понимаю только я.

Вот уже два дня как Камилла дома, и я с облегчением отмечаю, что её, приводящие меня в ужас, приступы астмы пока не дают о себе знать.