Ехали медведи…

– Во имя добра и справедливости! – одобрительно закивала комиссия.

– Во имя добра и справедливости! – откликнулся зал десятками детских голосов.

Борис гордился собой. Пусть он и не получил белую повязку, но синяя ему нравилась не меньше. Первые несколько месяцев после вступления в Организацию он каждый вечер аккуратно вешал её на стул рядом со своей кроватью, предварительно отряхнув и разгладив, а утром повязывал поверх рукава рубашки, стараясь, чтобы узел был ровным, как им показывали на занятиях по политинформации. Но потом повязка испачкалась кровью в очередной драке, а после и вовсе порвалась и стала похожей на половую тряпку. Новую должны были выдать только в следующем учебном году, и всё оставшееся время Боря ежедневно получал нагоняй за «неуважительное отношение к государственному символу» и был лишён то обеда, то ужина, то прогулки.

Но вступление в Единую Молодёжную Организацию было лишь началом его мучений. От каждого гражданина Республики требовалось досконально знать историю своей страны, включая «Догромовский» и «Громовский» периоды. И если с Громовским периодом, начавшимся в 2035 году, всё было более или менее ясно, то история до его прихода к власти была какой-то вялой и несвязанной, как будто бабушка, забыв начало сказки, рассказывала её с середины, лишь вкратце упомянув события, предшествующие основной сюжетной линии. Республика Грисея, как утверждалось в учебниках, всегда была страной, где вся власть принадлежала народу. Правители, стоявшие у руля в разные моменты истории, лишь помогали простым людям достигать благих целей, коими были, как водится, мир, добро и справедливость для всех и для каждого. У этих правителей не было имён, а лишь эпитеты: Мудрый Лидер, Истребитель Врагов, Крепкий Хозяйственник, Авторитетный Политик – все они были то ли одним человеком, то ли разными, но это было неважно, потому что на первом месте всегда стояли простые граждане. Народ во главе с Истребителем Врагов одержал победу в Великом Противостоянии. Мудрый Лидер возглавил общественное движение по искоренению чуждых ценностей в Республике. Вместе с Крепким Хозяйственником люди вывели экономику страны в пятёрку мировых лидеров. Однако Борис помнил, что в самом начале пребывания в ЦПВ им рассказывали ещё и о Дестабилизаторе – враге президента Громова и всей Республики. В какой-то момент, ещё до Великих Выборов, этот персонаж, чьё настоящее имя также нигде не упоминалось, захватил власть в стране и начал планомерное уничтожение её экономики, культуры и тех граждан, которые пытались ему противостоять. Для укрепления собственной власти Дестабилизатор заключил союз с несколькими государствами – историческими врагами Республики, которые всегда были не прочь поживиться её богатыми природными ресурсами. Они растащили всё, что ещё не было присвоено президентом-предателем, и в обмен на эту вседозволенность всячески содействовали преступным властям в подавлении любых попыток сопротивления. Этот период был мрачным и жестоким, и никто не был уверен в собственном будущем, и именно поэтому позже историки назвали его Временем Нестабильности. Через пару лет после захвата Дестабилизатором власти на политической сцене появился новый молодой лидер – Георгий Громов, готовый бороться за свободу и справедливость. Дестабилизатор занервничал. Он заключил ещё несколько нелепейших сделок с недружественными странами, пригрозил всем, кто последует за Громовым, смертной казнью, произнёс воинственную речь на Совете по защите границ и в конце концов попытался скрыться в своей резиденции на юге страны. Его, конечно, поймали и отдали под трибунал как раз накануне Великих Выборов, на которых все сто процентов населения проголосовали за Громова. Дестабилизатор, понимая, что правосудия ему не избежать, начал юлить, отрицать все свои преступления, клясться в верности Республике Грисея и был даже готов отдать всё награбленное за годы своего правления. История умалчивала о том, что случилось с ним после избрания Громова. Вероятнее всего, его расстреляли, а его имя, вернее, прозвище, ещё несколько лет использовалось в качестве примера того, что может случиться, если кто-то попытается пойти против воли народа. А потом и прозвище забылось, как будто никакого Дестабилизатора и не было никогда. Враги стали более безликими: террористы, которые иногда именовались «неосадистами» – армия недружественных государств, подступившая вплотную к границам страны, и тайные агенты – сотрудники иностранных спецслужб, которые занимались диверсиями и саботажем на территории Республики. Также в разряд врагов непременно включали и внутреннюю угрозу, а именно, предателей и коллаборационистов – граждан, которые позволили себе усомниться в государственной доктрине и высказывали абсурдные идеи, противоречащие здравому смыслу и логичным речам президента Громова. Первые два вида врагов именовались «Чёрная чума», а третий в простонародье был известен как «поганые демокрасты», но независимо от названия любой сознательный грисеец был обязан идентифицировать угрозу и испытывать праведный гнев по отношению к ней. Этот гнев был личным долгом каждого преданного отечеству патриота, его обязанностью, его тенью. Эту ненависть надо было постоянно носить в своём сердце, надевать утром вместе с нижним бельём и одеждой, взращивать, культивировать, кормить правильными трансляциями и демонстрировать её своим согражданам, чтобы они, не приведи Господь, не заподозрили тебя в коллаборационизме и поддержке либерастической брехни. И если ты всё делал правильно, если ненавидел в соответствии со специально утверждённым госстандартом и едиными государственными нормами, то ты непременно получал заслуженное вознаграждение в виде всепоглощающего единения с теми, кто испытывал те же самые чувства.

Когда воспитанникам исполнялось пятнадцать лет, их срок пребывания в ЦПВ заканчивался, и каждому необходимо было сдать выпускной экзамен по новейшей политической истории Республики Грисея с 2000 по 2040 год. Экзамен состоял из двух частей. Для первой было достаточно зазубрить около тридцати важнейших дат и событий, связанных с ними, и Борис, зная об особенностях своей памяти, начал готовиться к нему заранее, каждый вечер бормоча себе под нос: «22 мая 2000 года – самопровозглашение Северного Ниама, 13 января 2001 года – начало действий по восстановлению границ, 14 октября 2005 года – первый съезд Партии Народного Единства…» Во второй части экзамена, которая сдавалась перед комиссией из Комитета по народному образованию и просвещению, нужно было подробно пересказать биографию президента Громова, привести не менее десяти цитат из его работ и ответить на произвольные вопросы о политике Партии Народного Единства, которую он представлял. Борис честно пытался уложить у себя в голове эту кучу информации, и ему даже удалось запомнить почти все события ранних лет жизни президента (родился в 1990 году в семье рабочих, в 14 лет ушёл на фронт (Борис так и не понял, на какой, потому что в то время, вроде, никакой войны не было, судя по заученным им датам), убил 56 вражеских солдат, спас 30 сослуживцев, был ранен, взят в плен, где подвергался нечеловеческим пыткам, бежал, убив всех своих мучителей, взял на себя командование каким-то там батальоном, трижды награждён Орденом Мужества, и так далее и тому подобное). Но потом, после возвращения с войны, Громов начал совершать подвиги с такой частотой, что они просто не могли удержаться в памяти среднестатистического подростка. Его речь, посвящённая победе на Великих Выборах, изобиловала цитатами, каждую из которых необходимо было знать и уметь интерпретировать в свете политических событий того времени. «Патриотизм – неизменная составляющая жизни в Республике Грисея. Это то, что позволяет народу проявлять его высшие человеческие качества». «Богатейшее культурное наследие нашей страны возвышает душу каждого её гражданина и вдохновляет его на свершение новых подвигов и открытий». «Окружённое со всех сторон врагами, наше государство не только не подчинилось им, оно добилось колоссального прогресса во всех областях человеческой жизни». Эти цитаты воспитанники повторяли по сотне раз каждый день на каждом уроке политинформации, хором, потому что чтение и письмо давно исключили из расписания, и единственным способом выучить материал была механическая зубрёжка. Но Борис всё равно забывал то одно слово, то другое, то вообще смешивал две цитаты в одну, получая, что-то вроде «Патриотизм возвышает душу каждого гражданина Республики и вдохновляет его на свершение подвигов и открытий во всех областях человеческой жизни». Новые цитаты, как ни странно, звучали вполне осмысленно и частенько поучали одобрение одноглазого историка.

Ближе к выпуску из ЦПВ Борис загрустил. Несданный экзамен вполне мог охарактеризовать его как «неблагонадёжного гражданина», «коллаборациониста» или даже «грязного демокраста», и тогда о любой более или менее ответственной работе можно было забыть на долгие годы, а то и навсегда. Он в отчаянии пытался найти какой-то способ выучить хотя бы половину материала, потому что вторую половину можно было и сымпровизировать, но каждый раз, проснувшись утром, он обнаруживал, что всё выученное накануне вечером благополучно смешалось в кашу, приправленную разрозненными выкриками «родина», «народ», «благосостояние» и «приверженность». Борис уже был готов сдаться, как внезапно ему в голову пришла одна идея. Что если Громов – не просто лицо с портретов в классных комнатах, а близкий ему человек, скажем, родственник, скажем даже, дедушка. И он, Борис, сидя с ним в каком-нибудь уютном месте, скажем, на их любимом холмике, слушает его героические рассказы.

«А как тебе это, Борь? Знаешь, в 2033 году я был очень занят. У меня были большие планы на освобождение нашей страны, но мне нужна была помощь в их осуществлении. И я встречался с разными людьми, пытался убедить их встать на нашу сторону, поддержать наше стремление к освобождению. И был один очень важный человек, чьё содействие могло бы в корне переломить ситуацию, и поэтому мне надо было приложить немало усилий, чтобы переговоры с ним прошли успешно. Я долго готовился к ним, Борис, и я всё думал, как мне убедить его, как заставить поверить в то, что мои намерения серьёзны. И я кое-что придумал.

«Что, дедушка?»

«А вот послушай. Я пришёл на встречу не с пустыми руками. Я взял с собой одну вещь. Маленькую, но очень важную.

«И что это? Что это было, деда?»

«Гость нашей земли. Нашей родной земли, на которой рождались и умирали наши предки. Рождались свободными, до тех пор, пока кое-кто не покусился на их свободу. Я хотел, чтобы этот важный человек посмотрел, какой хрупкой и уязвимой, но в то же самое время прекрасной и неповторимой может быть наша страна. И знаешь, что я сказал ему?»

«Нет. Что?»

«Я сказал ему, что Республика Грисея – это не просто земля. Это отдельная культура, это мультиэтническая цивилизация, где каждый впитывает в себя частичку всего общества, соединяясь с ним в одно целое! Ну как? Запомнил?»

«Соединяясь с ним… в одно… целое…», – повторял Борис, радуясь тому, что ему удалось воспроизвести цитату без ошибок. Теперь каждая история о Громове приобрела для него оттенок личной вовлечённости, и он даже додумал несколько деталей, которые показались ему уместными, но не были включены в каноничное жизнеописание президента. В итоге Борис сдал экзамен на 56 баллов из ста, и комиссия была вполне довольна этим результатом. Конечно, как только он вышел из аудитории, он забыл и биографию, и свои маленькие дополнения к ней, но, справедливости ради, они ему так больше и не пригодились. В армии, куда он попал сразу после выпуска, у него не спросили ни одной цитаты или даты, а вместо этого сразу выдали пассатижи, отвезли на ближайшую РЛС и велели «осуществить плановые технические работы в течение отведённого регламентом времени». Что касается Громова, то президент с тех пор приобрёл для Бориса лицо – лицо силы, лицо власти и совсем немного – лицо его деда. И эта предпраздничная речь, которую он слушал в своём собственном доме, в 2060 году, успокоила его и в очередной раз убедила в том, что его жизнь под контролем, ведь за ней по-прежнему наблюдают всевидящие и по-отечески строгие глаза.

До прилёта дронов с продовольствием оставалась ещё уйма времени, и Борис решил заняться изучением новой обстановки. Транслятор уже подгрузил голосового помощника Катюшу – навигатора на просторах Суверенной информационной сети, готовую по его требованию найти и отобразить любые данные. В армии тоже было своё информационное пространство, которое называлось Зоркий и предназначалось исключительно для военных. По утрам, после завтрака, солдат, не задействованных в военных операциях, собирали в штабе, в обязательном порядке проводили процедуру биометрического контроля и включали новостную трансляцию, в которой в первую очередь в ней сообщалось о вражеских потерях, дислокации войск и ожидаемых погодных условиях на линии соприкосновения. Потом шёл мотивационный блок, рассказывающий о важности продолжения военных действий, о мужестве и отваге боевых командиров и армии в целом, а также о том, что победа не за горами и враг уже бежит с поля боя. В политическом блоке до солдат доводились последние известия и их аналитика, а в самом конце трансляции играл гимн, на фоне которого показывались кадры с бескрайними пейзажами и счастливыми людьми свободной Республики Грисея. Вечером, перед отбоем, процедура повторялась, за исключением того, что последним шёл художественный фильм минут на сорок, чаще комедийного характера, высмеивающий тупость и трусость врага.

В СИС всё было примерно так же – новостные трансляции Национальной вещательной сети шли за развлекательными, чередуясь с аналитическими программами, а если передача была тебе не интересна и не являлась обязательной к просмотру, можно было запросить показ обучающих материалов, советов на все случаи жизни, от маскировки квартир до правильного питания, а также совершить покупки в Национальном гипермаркете. Частью СИС был Государственный информационный портал, в котором каждый гражданин мог найти сведения о своих штрафах, начислениях и балансе на личном лицевом счёте, график подачи воды и работы обогревательных установок и текущие ограничения в своём районе. Подключившись к порталу, Борис первым делом запросил информацию о входящих денежных поступлениях.

– Так, Катюша, сообщи мне сумму всех переводов на мой лицевой счёт за последние пятнадцать лет, – скомандовал он.

– Проверяю. Пожалуйста, подождите… Найдено одно входящее поступление, – сообщил голосовой помощник.

– Одно? За все пятнадцать лет службы? – удивился Борис. Он был уверен, что каждый год ему, как и всем бойцам на фронте, производились выплаты от министерства обороны, о которых не раз говорили на собраниях отряда. Или он что-то перепутал?

– Одно входящее поступление от частного лица, – уточнила Катюша.

– Проверь переводы от министерства обороны, – настаивал Борис.

– Переводы от министерства обороны не найдены.

Борис оторопел. Как же так? Ему ведь ясно сказали, что за службу на фронте полагалась ежегодная компенсация в размере не менее десяти миллионов ГКБ. Должно быть, здесь какая-то ошибка. Могло быть такое, что средства ещё не успели прийти из-за проблем со связью? Ведь как-то он оплатил штраф на станции и заказал еду в пункте самообеспечения, а это значит, что деньги у него были. Система вполне могла сбоить и отображать неверную информацию, надо было лишь дождаться, пока её починят, и деньги поступят на счёт. Не может же случиться так, что его оставят здесь совсем одного без средств к существованию. Но в глубине души Борис догадывался, что, возможно, никакой компенсации не будет, и все его доводы были лишь самоуспокоением. Оглушенный и беспомощный, он откинулся на спинку стула, и ранение в очередной раз пронзило болью его позвоночник.