Эхо вечности. Багдад - Славгород
Шрифт:
— У Като и Мары появились свои семьи, — честно докладывал Павел, — и мама осталась возле них, в Кишиневе. А Саша уехала домой, в СССР.
— А ты почему не уехал?
— Вы не представляете перемен, которые там происходят... Мне поставили такие условия, что я не смог их принять. Представьте, там мне пришлось бы отдать все свои богатства государству и идти работать в колхоз или на фабрику простым рабочим. Для Саши это не страшно, она может работать швеей, а я не решился. О коммерции, чему я больше всего научен, даже говорить было нельзя! «Это спекуляция! Пережитки капитализма, — ответили мне. — У нас за это дают вышку, как за экономическую диверсию». Сами понимаете... — Павел развел
— Что же ты теперь будешь делать? — на правах старшей спросила тетя Рамина.
— Присмотрюсь, — туманно ответил Павел, — подумаю.
О делах он решил поговорить с Юнаном в один из ближайших дней, когда выпадет удобный момент. Но все оказалось проще и вышло само собой, Юнан первым начал деловой разговор, встретившись назавтра за завтраком.
— Я занимаюсь виноградарством и виноделием, — сказал он. — Неплохо получается. Сам видишь, как мы живем.
Ну, жила тетя Рамина и ее сын гораздо скромнее, чем в свое время жил в Багдаде Павел, но главное, что они были довольны.
— Да, — дипломатично согласился Павел, — ваш дом поражает великолепием.
— У меня есть собственная земля, засаженная виноградниками. Отличная земля, расположена она на юго-западном и западном склонах одной их местных гор. Понимаешь?
— Не совсем, — признался Павел. — Кажется, юго-запад и запад — это не самое лучшее расположение для виноградников?
— Ну вот, ты попал в самую точку! Зато на соседней горе продается большой участок, занимающий восточный и южный склоны. Очень большой, — Юнан назвал его площадь и стоимость, — и дорогой, как видишь. Я бы купил, но у меня силенок не хватает, да и потом... вот-вот будет продаваться такой же участок на моей горе, по соседству. Это точно известно. Так что мне лучше подождать.
Павел пытался уловить подтекст сказанного, но у него возникало много предположений, и он не знал какому из них отдать предпочтение.
— От меня что-то нужно? — решил спросить напрямик.
— Да, брат, — расхохотался Юнан, — нужно, чтобы ты купил тот участок, занялся выращиванием винограда и сдавал его мне на винодельню. Свою ты не скоро приобретешь, даже если захочешь. Осилишь такую покупку?
— Можно попробовать, — сказал Павел, еще раз мысленно похвалив умные банки и себя заодно, что пользуется ими и держит в них депозиты на предъявителя.
Поблагодарил Павел и Юнана, который один из всех понял его бедственное положение в связи с развалом семьи. Мужчина!
Так Павел занялся виноградарством. Выращивал в основном столовые сорта, пригодные для производства сухого винограда, того что мы называем изюмом. Торговал им, разъезжая по старым адресам. Только раньше он там закупал товары для своих сопутствующих аптеке отделов, а теперь сам сбывал продукцию оптовикам.
Когда же ему пришла пора навсегда уезжать из Багдада, о чем рассказ будет дальше, он сдал свои виноградники в бессрочную аренду семье Юнана, разрешив доход от них делить в оговоренных долях. Так что где бы ни жил после этого Павел, а на его багдадские счета понемногу поступали деньги, предназначенные наследникам.
Следующую задачу Павел видел в том, чтобы найти свою семью, узнать теперешние имена жены и детей и в законном порядке, по завещанию, передать сыну и дочери родовые богатства.
Здравствуй, СССР!
Идя через версты глухие,
Тобой буду горд,
Тобой буду тверд,
Матерь моя Россия!
Сергей Наровчатов
Мир накалялся. Кому и чего не хватало и кто пытался разжечь пожар, Павлу из Багдада, где тоже
возникали побеги этой опасной политики, было достаочно хорошо видно. Пусть он не был ученым философом, но практическая сметка и собственный деловой опыт научили его видеть притязания людей, различать их интересы и предугадывать методы, которые избирались для осуществления своей мечты.В нынешних персонах, претендующих на управление миром, он только не мог понять меры то ли наивности, то ли лености, то ли тупости, с которой они искали «древние знания». Ему, как прямому потомку шумер, их законному наследнику по духу и плоти, было очевидно, что древние люди оставили человечеству множество вечных творений, которые как раз и служат своеобразными хранилищами знаний. В этом ряду можно назвать сказания самих шумер, мифологию индусов, зиккураты Вавилона, пирамиды Гизы, Стоунхендж, истуканов острова Пасхи, Золотой двор инков и др. Эти творения открыто и наглядно демонстрируют уровень и суть древних знаний, умений, изобретений.
Нет никаких тайн! Все стоит на виду! Вечные творения словно говорят потомкам: «Смотрите, изучайте и продвигайтесь вперед!» А эти дураки думают, что к стоящим на виду тайнам где-то есть особенный букварь, методическое пособие, сборник инструкций и рекомендаций. Они ищут нечто с еще более простым и доступным изложением рецептов научных тайн, что-то вроде гримуара, сборника волшебных заклинаний... Эти искатели «древних знаний» подобны дикарям, которые не знают предназначения куска мыла, потому что еще не доросли до понимания созерцаемого.
Не доросли, потому и не понимают! И никакие инструкции тут не помогут.
Инструкций к знаниям нет, господа, есть только демонстрация того, что с их помощью можно сделать. Остальное — ищите и постигайте. Но постигать они не хотят, потому что мыслить нечем, им легче пойти войной на слабого и обобрать его. Вот еще одно подтверждение той мысли, что Европа — территория зверья и ворья.
По Европе давно уже маршировали, бряцая оружием, вымуштрованные немецкие полки с крестами, а их невменяемый лидер, охваченный мистическими бреднями, продолжал перед толпами сограждан выкрикивать агрессивные лозунги и истерично доказывать, что без войны они не люди. Это тревожило мирное население, не утратившее способности к трезвому мышлению.
Над всей планетой веяли зловещие ветры, кружило и каркало воронье, повсюду воняло порохом, нестабильность проникала в жилища простых тружеников и лишала их сна. Не произнося слово «война», люди, однако, подразумевали, что к ней идет, и дрожали от страха.
Ирак не был исключением, хотя по-своему реагировал на европейские настроения. Так, пользуясь моментом, группа офицеров во главе с генералом Бакром Сидки совершила государственный переворот и сформировала правительство "национальных реформ" во главе с Хикметом Сулейманом, одним из деятелей национально-патриотической организации "аль-Ахали". Вскоре в кругу новых хозяев страны завязалась неизбежная в таких случаях возня, окончившиеся убийством Бакра Сидки и высокими отставками... которые повели события по новому кругу.
Сменяя друг друга, руководители, тем не менее, заботились о внешнем благополучии страны, в связи с чем начали ограждать ее юридическими договорами от возможных местных конфликтов. Так, в 1936 году был заключен Договор о ненападении с Саудовской Аравией, а в 1937 году Ирак стал участником "Саадбадского пакта".
Теперь Павел постоянно отслеживал отношение мировой общественности к Советскому Союзу, читал прессу, слушал радио. Он вникал также в прения политиков. Ему надо было все знать о стране, где жила его семья, ибо цель у него была одна — проникнуть туда, попасть ближе к своим детям.