Экипаж Ковчега

– Дружище, привет с Ковчега. Покажи людям фильм, как сегодня сгорел бункер по имени Крепость. Пусть все подумают и решат – они с нами, или против нас? Завтра мы свяжемся с руководством.

Служитель стойки не понимает. Сую ему в руку носитель, отхожу ближе к выходу.

– Господа, прошу вашего внимания! Сегодня днём подземный бункер Крепость во главе с генералом Васильевым совершил попытку ракетно-ядерного удара по известной вам вольной колонии Ковчег. Бункер уничтожен. Кинофильм об этом событии вам сейчас продемонстрирует бармен. Подумайте, что вас больше устраивает – идти за такими авантюристами, как покойный генерал, или присоединиться к Союзу свободных людей? Мы с радостью примем в наше общество ваш прекрасный город. Привет вам всем от жителей Ковчега!

Ревизор. Немая сцена. Пользуясь замешательством, гордо удаляюсь, еле сдерживая ноги, рвущиеся перейти на бег. Делаю ручкой Хуану, словно загулявший пассажир такси. Машина подана. Помахав зрителям, плавно отбываем в тёмное небо. Занавес.

– Я Чиф. Прошу Ковчег.

– На связи.

– Видеозапись гибели Крепости передал жителям Уюта. Ретранслятор установлен в зоне прямой видимости города. Продолжаю наблюдение.

– Принято. Как вам удалось?

– Высадился на улице и вручил публике ближайшего бара с краткой речью.

– Вы авантюрист, мистер Фэд.

– У вас есть более подходящий план?

– Отдыхайте до утра. Уйдите подальше от города. Самолёты прибудут завтра.

– Принято.

Хочется полюбоваться результатом сольного выступления. Минут десять всё спокойно. Затем к бару подлетают сразу два военных джипа, люди в форме блокируют площадь. Посетителей и служащих бара выводят и грузят в подъехавший автобус. Как была наша родина государством сексотов, так и осталась. А мы им про свободу. Грустно. Включились сразу два радара. По нашу душу, надо линять. Ложбинками и распадами уходим в далёкие поросшие лесом сопки. Пора отдохнуть.

На рассвете начинается облава. Шесть вертолётов и четыре самолёта планомерно ведут поиски вашего покорного слуги и его оруженосца. Слава Богу, истребителей не видать. Или ждут, когда появимся? На бешеной скорости проскакиваю мимо одного из вертолётов и, едва не цепляясь за вершины, убегаю сначала далеко на юг, потом, сделав заячью петлю, на север. Прячусь в каких-то зарослях километрах в двадцати от города. Поисковики приземляются. На их волне и появляется голос Максима:

– Внимание, Уют. В эфире Ковчег. Сообщите частоту для связи с вашим руководством. Дело чрезвычайной важности.

Через несколько минут связь установлена. Максим излагает тезисы вчерашней беседы с генералом.

– С кем я разговариваю?

– Полковник Шемякин.

– Надеюсь, видеозапись происшествия вы уже просмотрели. Это не угроза. Это лишь демонстрация того, что случается с теми, кто угрожает нам. Мы никого ни в чём не обвиняем и не выставляем никаких претензий. Мы снова предлагаем вам дружбу. Жители города должны сами выбрать свой путь.

– Они его уже выбрали. Мы два года прожили без вас, и дальше проживём.

– Это мнение жителей, или ваше личное?

– Послушайте, какое ваше дело? Что вы лезете со своими коммунистическими утопиями со своей Скандинавии? Вас никто не трогает – не трогайте и вы нас. Уж как-нибудь проживём без ваших подачек.

– Проблема в том, что вы знаете о Скандинавии. В том, что вы не идёте на установление хотя бы формального договора о дружественных отношениях. Это предполагает готовность в любой момент нанести нам удар. Мы не привыкли оставлять за спиной таких партнёров. Мы добиваемся гарантированной безопасности колоний Союза. И мы её добьёмся.

– Вы даже не знаете, куда вы вторгаетесь! Задействованы такие силы, что от вас не останется мокрого места!

– Я имею основания считать, что всё население планеты на сегодняшний день не превышает десяти миллионов человек. Из них девять - влачат полуголодное существование, даже не подозревая о ваших таинственных силах. Ваши вожди, укрывающиеся второй год в бункерах, пусть даже с ядерным оружием и тысячными армиями, просто боятся вылезти наружу. Там их поджидает радиация или отчаявшиеся люди, которые в лучшем случае заставят поделиться всем необходимым. На тушёнке долго не протянешь. Значит, им нужны селения, подобные вашему. Поверьте моему опыту: люди больше не желают кормить этих крыс. И они с готовностью вешают и топят тех, кто пытается им это навязать. Сделаем вывод. Люди – это всё. А ваши начальники, при всех запасах и чемоданах с золотом – ничто. После минувших событий здравомыслящий человек не позволит снова посадить себе на шею тех, кто виноват в его бедах. Наверняка у вас есть личный интерес в этом деле. И планы по его достижению. Вы не на тех поставили, полковник. Они снова отсидятся в своих норах. А вы подставите под смертельную угрозу тысячи людей. И тем самым повяжете на свою шею пеньковый галстук. Так было уже много раз. И так будет всегда.

– Я не желаю с вами разговаривать на эту тему.

– Вам придётся разговаривать с вашими людьми.

– Только их забыли спросить… Что?! Убрать! Очистить улицы!

И пошел в эфир нецензурный жаргон. Полковник забыл выключить микрофон. Было отчего. Вчера, путешествуя над крышами города, я установил радиоприёмники с мощными динамиками в очень недоступных местах. А сегодня весь город внимательно слушал переговоры. Гласность, провозглашённую пятнистым предателем, никто не отменял.

На улицах творились беспорядки. Население собиралось в толпы. Зазвенело битое стекло. Потёк первый разбитый нос. Появились военные с оружием. Вот уже пролилась первая кровь. Такие события развиваются от плохого к худшему. В воздух поднялся вертолёт. Он направился в сторону центра, где было жарче всего.

– Хуан, картинку!

– Есть!

– Ковчег, по вертолёту, пли!

Огненный шар не дал упасть на землю даже обломкам.

Следующий вертолёт, уже готовый взлетать, постигла та же участь. Экипажи остальных машин, пригибаясь и оглядываясь, бросились в укрытие. Со стороны бункеров двигалась колонна автомобилей с солдатами, бронетехника. Жалко служивых, но воевать надо ЗА народ, а не против него. Смерть их была не лёгкой, но быстрой. Следующий удар мы нанесли по сооружениям казарм и укреплениям на входе в бункеры. Ликвидировали два радара. "Сокол", как рефери, висел над городом. Хуан вёл съёмку. На улице появились два автобуса, набитые бойцами в чёрном. Плазма тут опасна. Мой самолёт занимает позицию. Две очереди из пушки. Не надо мешать людям жить. Ага, вот и показали стволы замаскированные над бункерами пушки укреплений. Четыре длинных дула начали разворачиваться в сторону города. Вот как вы защищать народ собирались. Оплавленные капли металла поплыли по скалам. Ворота бункера стали медленно закрываться. Это хорошо. Толпа в горячке творит самосуд. А мистер Ник с коллегами произведут следствие. Всё будет по процедуре. И виселица тоже.

– Чиф, я Монах. Десять минут до цели. Обеспечьте посадку.

– Принято.

"Сокол" метнулся к аэродрому. Приказав Хуану контролировать обстановку, я куском найденной проволоки завязал двери здания, в котором укрылся персонал. Прикладом разбил окно:

– Братва! Кто сунется на выход – там мины! И моя пушка. Сидите тихо, авось, пронесёт.

Зависаем над стоянкой вертолётов. В городе пошло на убыль. Рядом никого. Четыре самолёта союзников садятся с ходу. Десант развёртывается, как на учениях. Два бронетранспортёра. Подполковники со своими спецами быстро осматривают вертолёты на поле, поднимают их в воздух, зависают рядом со мной. Ник Шепард в составе головорезов Лебедева направился к воротам бункера. Труды наши тяжкие.

Мы не пошли в город. Не следует дразнить разгорячённых людей. После взрыва у ворот подземелья, в городе стало тихо. Из-под земли донеслось несколько очередей. Ребята знают своё дело. Через полчаса пятеро лампасников и какой-то плюгавый тип в мятом костюме предстали перед следствием. Наконец обнимаюсь с друзьями.

– Мистер Фэд. За образцовое проведение операции вы и мистер Оливера представлены к очередным званиям и наградам, - по секрету сообщает мне один из них.

– Уши бы тебе надрать, старый разгильдяй, - мечтает другой. Пойди, пойми это начальство. Набрался у Мари всяких замашек. Сыну своему будете драть. Бедный ребёнок.