Экипаж Ковчега

Через два часа население Уюта собралось на центральной площади. Мне уже это не интересно. Отвожу мистера Шепарда в сторонку:

– Что нового в крысином царстве?

– Работы предстоит много. Даже мне, при всей любви к профессии, становится не по себе. Этот, в пиджаке, знаете кто? Помощник вашего Президента. Нет, шеф погиб в самолёте, его слишком поздно эвакуировали. Думаю, тут кто-то из таких помощников приложил руку. Решил сам прибрать всё под себя. В сотне километров отсюда был муравейник "выживальцев" на несколько тысяч семей. А в этом бункере – логово Самого. Там царские условия. Для избранных. Но этот прыщ всех сумел обойти. Кроме того, здесь были огромные склады имущества и продовольствия. На их основе и был построен город, а "выживальцам" предоставлены, в общем-то, приличные условия. Гарнизон был укрыт на Таймыре. Они не участвовали в бойне, не высовывались, пока их не позвали. Они были нужны для будущих свершений. Для установления "законной власти". У меня список ещё четырёх выживших гарнизонов. И другой список. Координаты укрытий президентов или премьеров нескольких стран. О степени их сохранности наш корреспондент не знает, но проверить надо каждый, и очень тщательно. Фэд, мы добрались уже почти до самой пенки. Это единственные реально опасные враги Союза. В их кругах вращался тот, кто всё это сотворил. Если я приведу его на эшафот – моя жизнь будет прожита не зря. Я это сделаю.

Глава 36.

Московский метрополитен.

2014, декабрь, 13. Россия.

Над Ковчегом повисли облака, падал лёгкий снежок. Вторая годовщина трагедии. Город притих, только из храма отца Фёдора доносилось печальное пение. Здание строилось по особому проекту. Уважая все вероисповедания, никому не отдавая предпочтение. Думаю, какой-нибудь православный архиерей крепко взгрел бы вольнодумца-лётчика, увидев такой храм. Зато каждый пришедший мог найти здесь свою икону или другую святыню, а заодно и облегчить душу молитвой или беседой со священником. Невзирая на страшную занятость с курсантами и боевую работу, тот всегда находил время для любого человека. Крестины наших детей он провёл, словно боевой инструктаж. Для него не было разницы, кто из нас протестант, православный или лютеранин. Даже атеист затесался.

– В единого Бога веруем, дети мои. Нарекаю раба Божьего…

Нашего сына мы с Евой решили назвать Дмитрием. Максим с Мари избрали имя Юрий. Петя уступил Джейн, и наполовину украинская девочка получила имя Элизабет. Ваня с Алиной нарекли первенца Джузеппе. Джейн была очень польщена нашим предложением стать крёстной родительницей Дмитрию вместе с Ником Шепардом. Ева очень рада, она хранила к нашим кумовьям трепетное и сердечное отношение.

– Фэд. Не знаю, как начать разговор. Многие сочли бы это кликушеством или дурной приметой. Но, во имя всех наших детей...
– в его взгляде страдание и какая-то детская тоска. Нет ничего более мучительного для меня - видеть такие глаза друга. Он счастлив в новой семье, безумно любит малыша Юру. Но боль по первенцу не притупились. Даже всемогущее время не может унять эту боль.

– Брат, не надо слов. Я только ждал, когда ты сам предложишь. Согласен.

Долго молчим, обнявшись. Одним крёстником у меня, атеиста, стало больше.

Теперь мы часто виделись с друзьями, прогуливаясь с колясками. Вернее, наши жёны. Мы же встречались в штабах, на кораблях или в тренировочных воздушных боях. Когда мне было недосуг, под пресс летающего священника попадал Хуан. Старый забияка гонял его по небу до седьмого пота:

– Не успокоюсь, пока ты меня не одолеешь на такой машине. Ты должен летать лучше, чем твой престарелый командир. Кто его выручит в сражении?

Хуану довольно часто приходилось вылетать на эвакуацию скитальцев. Уже два беспилотных аппарата неделями прочёсывали обширные территории. На "Чайке" или "Соколе" - в зависимости от расстояния – парень за полтора месяца доставил в Ковчег сорок восемь человек. С ними работали разведчики мистера Шепарда, и лишь после длительной проверки люди вливались в наше общество. Сбоев пока не было, но и лишнего первое время им старались не показывать.

Боевой аппарат на плазменной тяге уже строился в подвалах университета и цехах заводов союзников. Без кооперации такие проекты осуществить одному Ковчегу не по силам. Когда этот монстр появится в небе, аэродинамическую боевую авиацию можно с чистой совестью списывать в утиль. Джон в мое отсутствие с тяжким вздохом садился в правое кресло "Сокола" и брал у Хуана уроки вождения. К помощнику у отца Фёдора не было никакого милосердия. И только зависть товарищей к оказанной чести быть вторым у самого Монаха удерживала парня от дезертирства. Молодые пилоты подружились семьями.

Мы набирались сил. По случаю рождения ребёнка Джейн временно отошла от дел. Назначенный стармехом на "Европу" немец Томас Уде справлялся хорошо, но первое время нуждался в некоторой опеке. Мне пришлось взять шефство над группой будущих коллег в университете. Надо же отдать долг флоту, если самого унесло в небо. Вместе с курсантами и экипажем Вани Грозового мы приступили к переоборудованию "Америки" на электрическое движение. Катер не был рассчитан на длительное плавание, и постоянные пополнения запасов топлива стали проклятием для экипажа. Кроме того, лучи Тесла освобождали приличный вес и объём, дефицитные на маленьком корабле. Сара требовала внимания. С появлением младенца, у Евы стало меньше времени на воспитание дочки. Приходилось отдуваться мне. А хитрый подросток желал от меня одного – летать. Сначала я просто отдыхал, катаясь с ней на "Чайке". Но этот чертёнок подружился с дядей Фёдором, а тот кое-что ей показал в воздухе. И вместо отдыха я получил комплекс пилотажа юного истребителя. Когда-нибудь я не выдержу, я его так раздолбаю! В общем, отдых удался.

Я встретил Ника рано утром на "Европе". Он изучал крупномасштабную карту Новой Земли.

– Мистер Шепард, мы там столько шуму наделали, что ещё можно искать в этих краях?

– Приборы зафиксировали надувную лодку в районе нашей базы. Мне доложили разведчики. Три человека в военно-морской форме России. Я уже говорил вам, что президентский резерв имеет приказ не вступать не то, что в конфликт, но даже в контакт. Их бункер – на восточной части острова, в шестидесяти милях от нашего. Они – самый ближний к нам противник. Лодка до сих пор там. Возможно, у них проблемы с припасами. Два года под землёй – большой срок.

– А давайте я слетаю на "Соколе". Привезу вам "языка". За три часа обернусь!

– Я не могу привыкнуть к таким скоростям. Почему бы и нет?

– Идём к командиру.

Через час мы с Хуаном взлетаем. Ещё через час я ухожу в скалы Новой Земли и между ними крадусь к бункеру. Три фигуры кирками долбят камни в районе люка. Расслабились воины. Автоматы оставили в лодке. Заметили нас, когда самолёт завис над их судёнышком, ощетинившись пушкой. Открываю фонарь, привстаю:

– Бог в помощь, бойцы! Давайте по-хорошему. Всё железное медленно складываете на землю, руки поднимаете. И я не стреляю. Эта пушка отрывает ноги одним выстрелом. До самой шеи.

Ребята толковые. Двое. Третий дёргается рукой к ремню. Мой автомат коротко сказал: так-так-так. Нельзя так. Ещё один грех на моей душе.

– На колени! Руки за голову! Кто такие?

– Матросы. С базы. Нас послали продуктов поискать. Сказали, бункер тут.

– Сколько людей на базе?

– Четыреста два. Уже четыреста один.

– Вооружение?

– Три вертолёта и малый десантный корабль, но он законсервирован. Две установки "Град". Десять пулемётов, автоматы, гранаты. Не убивайте!

Быстро обыскиваю. По паре рожков к автоматам, ножи. У убитого – пистолет. Старший лейтенант. Солдатские книжки. Вещмешок с консервами. Не густо. Сбрасывают тело товарища в воду, отталкивают лодку от берега. В наручниках им будет неудобно, но потерпят. Лезут в багажник самолёта.

Приземляюсь прямо на причал. Выгружаемся, и Хуан уводит машину на базу.

– Мистер Фэд! Вы волшебник!

– Волшебник живёт в подвале большого здания возле парка. Его фамилия – Леви.

– Полностью разделяю ваше мнение.

На причале пленники очумело озираются.

– Моряки. Есть шанс для спасения. Вы рассказываете всё нам с этим дядей, потом вас проверят, как следует, и вы можете начать новую жизнь. Поверьте на слово, сегодня вам выпала удача. На Земле больше нет такого места, как здесь. А пока пойдём обедать.

В столовой команды Виктор Иванович угощает нас борщом с чесночными пампушками, биточками с картофелем и свежим салатом. На ферме работает большая теплица. Ребята аж вспотели, жадно поглощая зелень. Кок приносит ещё. Удаляется, утирая слезу.