Экипажи готовить надо

– И не вызовет. Чего ж вызывать-то? Все обошлось без чепе…

– Да, случись что, были бы мы у него вот здесь, - Иван сжал кулак.

– А теперь сам Вася у нас в руках, - Таня шутливо тряхнула сжатыми кулачками.

– Любопытно, в чьих руках Юрий Павлович?
– повела бровью Зоенька.

– Я? Ну, разумеется, в руках у молодых и интересных женщин!

– Гордимся, Зоенька!
– и Таня Рублева подперла пальцем свой острый большеватый нос.

Все рассмеялись, все почувствовали себя свободно, всем стало хорошо. Оттого что вместе, оттого что - понимание, да просто оттого, что хочется, как выразилась Таня, побалдеть.

– Представляете, - рассказывала Зоенька, часто-часто моргая светлыми ресницами, - Иры нет, я одна с отрядом, и потерялся у меня Сеня Курочкин. Ну, сбилась с ног! Надо на обед идти - нету. Все говорят: только что тут был… Ну, что такое? Давай кричать, звать, искать. Раз десять обежала вокруг палаты - нет. И уж прямо в отчаянии, не зная, что делать, заглянула в бочку… вон она стоит, пожарная бочка. Глянула, а он сидит - одна голова над водой, и глазенками на меня хлуп-хлуп! Такие голубенькие глазеночки! Ты, - говорю, - что тут делаешь? А он: "Да жарко же, Зоя Прокопьевна…" А ты, - говорю, - слышал, что я тебя зову? А он: "Да слышал… Но решил: как вы еще один круг сделаете - тогда отзовусь"…

Когда окончательно договорились насчет предстоящего ориентирования, когда все карты были вложены в пакеты, а сами пакеты заклеены, кто-то предложил пойти купаться.

Парни раздевались прямо на песке, девушки - в раздевалке. И когда в слабом свете нарождающейся луны девушки появились на берегу, Юрий Павлович мечтательно сказал, посмотрев в их сторону:

– Да, вот в такие-то моменты и гибнет лучшая часть человечества…

– Причем гибнет добровольно, с большой охотой, - вздохнул Иван.

Женя Петухов только опасливо покосился на смутные силуэты, хмыкнул и припустил к воде. Иван и Юра - за ним.

Наплавались, нанырялись, а потом устроили на мелководье догоняшки.

– Люди, хватит беситься!
– вдруг взмолилась Зоенька и плюхнулась на песок.
– Ой, я не могу - вы посмотрите, на кого вы похожи! Ой, я не могу…

Наскоро окунулись и стали растираться полотенцами.

– Что-то не пойму, - сказала Ирина, - тут ли я?
– И легко вздохнула.

– А ты ущипни себя, - посоветовала Таня Рублева, надевая очки.
– Я ущипнула и убедилась…

– Эх, пожрать бы чего… - мечтательно произнес Юрий Павлович.

– Да-а-а, - в голос протянули девушки.

– Слушайте, - вспомнил Иван, - у меня же в рюкзаке остались сухари, так называемый энзэ!

– Походные?
– ликующе спросила Зоенька.

– Ага.

– Иван, мы с тобой дружим, мне по блату два!

– Даешь сухари!

– Ничего не знала вкуснее…

И во втором часу ночи они отправились к Ивану в беседку хрустеть походными сухарями. А когда пришло время расходиться, Иван пошел провожать Ирину, Женя Петухов - Таню, а Зоеньку - как она сама сказала - не кто-нибудь, а старший вожатый Юрий Павлович…

Глава 37

В следующую ночь, когда лагерь спал, ни о чем не подозревая, четыре отряда почти бесшумно покинули свои палаты, один за другим вышли через северные ворота и зашагали по направлению к избушке пасечника.

Там, на бывшей пасеке, горели два больших костра, освещая красное полотнище с белой надписью "старт". Главный судья соревнований Иван Кувшинников сидел на пне со стопкой пакетов, в которых были запечатаны карты, и поглядывал на часы. Уже были оглашены условия соревнований, сказаны напутственные слова, уже разошлись по своим контрольным пунктам судьи, и теперь команды отделялись от болельщиков, выстраивались вдоль линии старта.

В двадцать четыре ноль-ноль Иван поднялся и вручил командиру, долговязому парнишке из Таниного отряда, пакет. Пятерка, отбежав несколько метров, упала на траву вокруг извлеченной из пакета карты. Вполголоса посовещавшись, они сорвались с места, и вскоре огни их фонарей скрылись в кромешной лесной тьме.

А на черте у пня уже стояла команда из отряда Жени Петухова. Вот и они исчезли в лесу, и на старт встали ветераны третьего: Юрка Ширяев, Гена Муханов, Сева Цвелев, Боря Анохин и Витя Небратов. Они смотрели на вожатого глазами, затуманенными волнением и ждали. А Иван думал о том, что если все пройдет благополучно, если гвардейцы придут к финишу хотя бы вторыми, значит, трудился он не зря, натаскивал, тренировал, учил не зря.

Глянув на секундомер, Иван негромко скомандовал: "Марш!", вручил Юрке Ширяеву пакет и смотрел, как Юрка нарочито спокойно расстилает карту, не спеша пристраивает к ней компас, хотя руки и трясутся от нетерпения.

Все пятеро впились глазами в красные треугольнички, в эти "огневые точки", которые надо отыскать там, в непроглядной темени. Выждав, когда успокоится стрелка прибора, Юрка указал на созвездие Кассиопеи. Туда! Ветераны, не зажигая фонарей, растаяли в ночи.

"Запомнили!" - усмехнулся Иван. Дело в том, что когда-то он говорил им - фонарь в ночном лесу только слепит, сужает мир до того пространства, которое освещено. И потому лучше победить в себе боязнь темноты, затем глаза привыкнут к ней, освоятся, и ты уподобишься кошке.

Уже шли девчоночьи пятерки, уже Мария Стюарт увела своих гвардеек, и теперь на старте стали Иринины малышки, за которых Иван боялся больше всего, хотя им предстояло отыскать только две точки.

– Девочки!
– еще и еще раз напоминал он.
– Если поймете, что сбились, выходите прямо по стрелке на юг. И вы обязательно придете к заливу. Ну, а там уж по берегу - в лагерь.

– Да знаем мы!
– как-то даже с усмешечкой заверило рыжее создание, некогда сорвавшее нашивку с полковника Рублевой.

У стартовых костров остались только болельщики. Леса, раскинувшиеся на большой территории от пасеки до Китимских оврагов, поглотили полсотни человек. И как ни старался Иван сохранять спокойствие, как ни приказывал себе расслабиться и думать о чем-нибудь постороннем, мысли опять и опять возвращались к ним, рассыпавшимся по лесу, оврагам, просекам, болотам и холмам.

Он знал и любил ночное ориентирование. Как ни в каком другом виде спорта, здесь нужна гармония физического и интеллектуального. У бегуна здесь, кроме ног, вовсю должен работать мозг. На бегу надо читать карту, читать местность, мгновенно производить расчеты, масштабные сравнения и быть, кроме того, в лесу как у себя дома. А когда все же начнется непонятное, исчезнет чувство местности, голова опустеет и паническое "заблудился!" вдруг охватит всего-тут надо найти в себе силы, успокоиться. Заставить себя трезво, не спеша, анализировать. Вот почему Иван в напряжении, вот почему он ходит взад-вперед у стартовой черты.

Глава 38

А в это самое время Юрка Ширяев, бежавший впереди, остановился и зашептал:

– Стой, шкеты! Мне показалось… Ну да! Конечно, вон он, вон он!

И правда, слева замаячил огонек.

– Боча, карту!
– скомандовал Юрка.

Сева Цвелев извлек из целлофанового мешочка, болтавшегося у него на шее, карту, Юрка включил фонарь, и все пятеро, запаленно дыша, уставились на лист, испещренный условными знаками.

– Ага!
– обрадовался Гена Муханов.
– Вот низина, а мы в нее-то и спускаемся…