Экономика в одном уроке

Однако именно это мы и пытаемся сделать, когда поддерживаем исчезающие отрасли, чтобы защитить квалифицированную рабочую силу и инвестированный в них капитал. Сколь бы ни казалось это кому-то парадоксальным, для здоровья экономики необходимо, чтобы умирающим отраслям было позволено прекратить своё существование, так же, как и растущим — позволено расти. В равной степени глупо сохранять устаревшие отрасли и методы производства, как и пытаться сдерживать появление новых методов производства. Более современные технологии должны заменять существующие технологии, как только становится очевидно, что те же потребности и желания можно удовлетворить лучшими средствами.

Глава XV. Как действует «система цен»

Аргументацию, приводимую в этой книге, можно соединить в следующем утверждении: для изучения воздействия любого экономического предложения мы должны выявить не только непосредственные результаты, но и результаты в долгосрочной перспективе; не только первичные, но и вторичные последствия, не только воздействие на какую-то отдельную группу, но и воздействие на всех. Недостаточно концентрировать внимание на каком-то отдельном моменте — изучать, например, лишь то, что происходит с одной отраслью, игнорируя то, что происходит в целом. Но именно из-за привычки размышлять об отдельной отрасли или процессе так, как будто он происходит на необитаемом острове, произрастают основные экономические ошибки.

На ошибке изоляции основана школа «производства для потребления, производства не ради прибыли» с её атакой на полагаемую порочной систему плавающих цен. «Проблема производства, — говорят последователи этой школы, — может быть решена путём статистических расчётов; учёные, эксперты по производительности, инженеры, технические специалисты давно решили её. Но мир управляется не инженерами, думающими только о производстве, а бизнесменами, цель у которых одна — прибыль. Бизнесмен будет производить любой товар, пока это будет выгодно, но если прибыль не будет получена, безнравственный бизнесмен прекратит производство, несмотря на то, что желающим купить товар он по-прежнему нужен. Правда, они не готовы платить за него, но…»

В этом воззрении содержится столь много ошибок, что их невозможно распутать сразу же. Но главная ошибка заключается в том, что здесь, как правило, рассматривается лишь одна отрасль, а если даже и несколько, то они рассматриваются так, как будто каждая из них существует автономно. В действительности же каждая из отраслей существует во взаимодействии со всеми остальными, и любое важное решение, принимаемое в ней, воздействует не только на неё, но и на решения, принимаемые в других отраслях.

Мы поймём это лучше, если разберёмся с одной небольшой проблемой, которую должен решить бизнес. Чтобы максимально упростить нашу задачу, представим себе проблему, которую требуется решить Робинзону Крузо, находящемуся на пустынном острове. Его потребности поначалу кажутся бесконечными. Он насквозь промокает от дождя, он дрожит от холода и страдает от голода и жажды. Ему нужно всё: питьевая вода, еда, крыша над головой, защита от хищников, огонь, места для отдыха. Он не может одновременно удовлетворить все эти потребности; у него нет времени, энергии и ресурсов. Он должен заняться наиболее актуальной потребностью. Больше всего, допустим, он страдает от жажды. Он выкапывает ямку в песке, чтобы собирать дождевую воду, и сооружает доморощенный сосуд. Однако, обеспечив себя небольшим количеством воды, он теперь должен заняться поисками пищи, а не усовершенствованием сооружённой конструкции. Он может попытаться ловить рыбу, но для этого ему нужен крючок с леской или сеть, и этим ему предстоит заняться. Но всё, что он делает, отодвигает или мешает ему заниматься чем-то тоже очень важным, но менее срочным. Он постоянно сталкивается с проблемой альтернативного применения своего времени и труда.

Шведской семье Робинзонов было бы проще решить эту проблему. Они могли применять на практике разделение и специализацию труда: отец охотится, мать готовит еду, дети собирают дрова. Но даже в семье невозможно позволить, чтобы один из её членов бесконечно выполнял бы одно и то же. Когда дети соберут вязанку дров, их никто не отправит в лес собрать ещё больше дров. Скоро, скажем, наступит время, когда одного из них надо будет направить за водой. Как и отдельный человек, семья постоянно стоит перед проблемой выбора наилучшего места и способа применения труда, и если у них есть ружья, рыболовные снасти, лодка, топоры, пилы и так далее, то перед ними стоит ещё больше альтернатив применения труда и капитала. И будет невообразимо глупо собиравшему дрова члену семьи жаловаться за обедом по поводу того, что вместе с братом они могли бы за день собрать ещё больше дров, если бы он не ловил рыбу, которую сейчас ест. На примере изолированного индивида или семьи становится очевидным, что каждый вид деятельности можно расширять лишь за счёт всех других видов деятельности.

Простые иллюстрации типа вышеприведённых иногда высмеивают, называя «экономикой Робинзона Крузо». И как обычно, высмеиванием часто занимаются те, кому эти знания больше всего нужны, те, кто не может понять этот конкретный принцип, показанный «на примерах» даже в самой простой форме, а также те, кто полностью забывает об этом принципе, приступая к анализу огромного по размерам и числу взаимосвязей экономического общества.

Обратим своё внимание на такое общество. Каким образом в нём решается проблема альтернативного применения труда и капитала, чтобы удовлетворить тысячи различных потребностей и насущных нужд? Как ни странно, она решается через систему цен. Каждый может сделать вывод о том, что делать, отслеживая себестоимость производства и цену продажи товара и подсчитывая вероятную прибыль.

Цены сдвигаются вверх и вниз под воздействием предложения и спроса — и они, в свою очередь, влияют на будущее предложение и спрос. Когда люди хотят купить какой-то товар, они предлагают за него более высокую цену, и это увеличивает прибыль производителей товара. Поскольку выпускать его выгоднее, чем другие, мощности, занятые его производством, расширяют, а само производство начинает привлекать большее число людей. Но возросшее предложение ведёт к снижению цены и нормы прибыли. Цена падает, и затем снова растёт. Так продолжается до тех пор, пока не будет выполнено одно из следующих условий:

1) предложение товара достигнет такой точки, что его цена упадёт до уровня, при котором прибыльность по этому товару окажется ниже, чем при производстве других товаров;

2) норма прибыли по этому товару станет меньше средней нормы прибыли по другим отраслям, из-за того, что с его производством связаны скрытые риски;

3) исчезнет спрос на этот товар и его производство начнёт приносить убытки.

Что бы ни случилось, некоторые производители выйдут из бизнеса. Происходящие при этом процессы будут внешне выглядеть так, как будто товар теперь производится только теми, кто работает с минимальными издержками. Предложение товара также упадёт, или, по меньшей мере, перестанет расти.

У некоторых наблюдателей эти процессы становятся источником веры в то, что цены «определяются» исключительно только издержками производства. Но, как было показано выше, они зависят ещё и от предложения и спроса, а спрос определяется тем, насколько необходим людям товар и сколько они готовы заплатить за него. Это верно, что предложение частично определяется издержками производства, но утверждать, что только издержки производства и влияют на цену — неверно. Цена зависит ещё и от соотношения спроса и предложения. Таким образом, ожидания предпринимателей относительно того, какими в будущем станут издержки производства товара и какой станет его цена, помогают им принимать решения о том, какой объём товара следует произвести. И может быть, какие-то товары им вообще не следует производить, так как их продажи в будущем принесут убытки.

Систему частных предприятий, таким образом, можно сравнить с тысячами машин, каждая из которых управляется своим оператором — и в то же самое время все эти машины и операторы, будучи связаны между собой и влияя друг на друга, действуют подобно одной большой машине. Многие, наверное, обращали внимание на имеющийся в паровом двигателе автоматический регулятор. Он обычно состоит из двух шаров или гирь, приводимых в движение центробежной силой. По мере того как скорость двигателя возрастает, эти шары отлетают от штока, к которому они прикреплены, и автоматически сужают или перекрывают дроссельный клапан, регулирующий выпуск пара, в результате чего работа двигателя замедляется. Но если двигатель работает слишком медленно, шары падают, раскрывая дроссельный клапан, что повышает скорость двигателя. Таким образом, любое отклонение от намеченной скорости немедленно приводит в действие силы, стремящиеся это исправить.