Экономика в одном уроке

Как показывает опыт, средняя цена на пшеницу и другие сельскохозяйственные культуры долгого хранения остаётся неизменной в течение всего года. В некоторые годы рост цен после сбора урожая оказывается недостаточным даже для того, чтобы оплатить складские расходы, и спекулянтам приходится субсидировать фермеров (это, конечно же, не входит в их планы).

Та же тенденция, как ни странно, относится и к предпринимателям: как класс, они иногда, вопреки своим планам, субсидируют потребителей. Во многих своих начинаниях они действуют, как участники лотереи, рассматриваемые в целом — и теряют деньги потому, что каждый из них надеется выиграть один из немногих призов. Аналогично, было подсчитано, что общая стоимость труда и капитала, выброшенных на разведку месторождений золота или нефти, иногда превосходит общую стоимость добытого золота или нефти.

Но дело выглядит иначе, когда в него вступает государство, либо само покупая фермерский урожай, либо предоставляя фермерам займ, чтобы те придержали товар. Это иногда осуществляется под предлогом поддержки «самых обычных зернохранилищ», как их называют. Но история цен и ежегодных переходящих остатков показывает, что эту функцию, как мы уже видели, прекрасно выполняют и обыкновенные товарные рынки. Когда в дело вступает правительство, то самые обычные зернохранилища становятся самыми политизированными зернохранилищами. Так как политики хотят обеспечить себе голоса фермеров, инициаторы такой политики или претворяющие её в жизнь бюрократы устанавливают «справедливую» цену на фермерскую продукцию выше рыночной цены. Это ведёт к снижению числа покупателей — и таким образом, самое обычное зернохранилище превращается в самое необычное зернохранилище. Чрезмерные запасы урожая переносятся на следующий год, и в дальнейшем продаются дешевле. Так что искусственное создание дефицита в этом году означает искусственный избыток в следующем году. И кому-то в итоге приходится платить за придерживание части урожая вне рынка.

Мы уйдём слишком далеко от рассматриваемой темы, если станем в деталях описывать, что происходит при применении таких программ. Достаточно вспомнить историю с ценами на хлопок в 50-е и 60-е годы [009]. Если кратко: вывоз хлопка был запрещён. Америка оставила на хранение урожай за целый год. Таким образом правительство стимулировало рост объёмов производства хлопка в других странах. В итоге цены начали падать из-за перепроизводства хлопка. И когда это стало известно, бюрократы отвечали, что это произошло из-за «действия рыночных сил».

И в краткосрочной, и в долгосрочной перспективе, политика предоставления кредитов приводит к уменьшению объёмов производства: вначале из-за сдерживания, затем из-за снижения цен. Потребители будут пользоваться товаром в меньшей степени, чем могли бы, если бы ограничений не было. А пока они будут вынуждены платить за него более высокую цену, у них будет меньше денег, чтобы покупать другие товары. «Правительственная поддержка» в одной области означает потери в других областях.

2

Сторонники ограничений говорят, что падение производства в любом случае происходит при рыночной экономике, и не всё ли равно, когда это произойдёт и с кем. Но, как мы видели в предыдущей главе, существует фундаментальное различие. В условиях конкурентной рыночной экономики с рынка уходят производители с высокой себестоимостью производства, и в данном случае это были бы наименее компетентные фермеры, а также те, у кого хуже оборудование и кто работает на худшей земле. Тогда наиболее умелым фермерам на лучшей земле не пришлось бы ограничивать объём выработки продукции — даже более того, они могли бы расширить объём производства. Потребители их товаров были бы обеспечены ими так же, как и ранее. А их расходы по другим направлениям обеспечили бы высокий уровень занятости в других сферах — в том числе и там, где бывшие малорентабельные фермеры нашли бы себе работу…

Но вмешательство государства ограничивает производство равномерно и повсеместно. Это означает, с одной стороны, что лучшим производителям с низкой себестоимостью не позволяется пускать в оборот весь объём произведённой ими продукции. А с другой стороны, это означает, что худшие производители с высокими затратами поддерживаются правительством и остаются в бизнесе. Малорентабельный производитель, искусственно удерживаемый в данной сфере производства, продолжает мешать более прибыльному производителю. Но он также продолжает мешать более прибыльному использованию земли, рабочей силы и капитала, будь они задействованы в другой сфере.

Случай, когда предпринимается попытка сохранять высокой цену на сельскохозяйственную продукцию и не вводятся никакие искусственные ограничения на объём производства, имеет ещё более разрушительные последствия. Товары продолжают накапливаться до тех пор, пока рынок не обрушится гораздо сильнее, чем если бы программу регулирования не применяли вообще. Или же производители, не охваченные программой ограничения, стимулируемые искусственным ростом цены, расширят производство в огромных масштабах. Так случилось с английской программой по каучуку и американской — по хлопку. В обоих случаях коллапс цен в итоге достиг небывалых размеров, чего никогда не произошло бы, не будь применена схема ограничений. План, так храбро стартовавший с целью «стабилизации» цен и условий, принёс несравненно б'oльшую нестабильность.

Тем не менее, предлагаются меры даже по международному контролю над товарами. Нам говорят, что в этот раз планируется избежать всех допущенных ранее ошибок. В этот раз цены планируется фиксировать так, что они будут «справедливыми» не только для производителей, но и для потребителей. Все страны собираются согласовать, какими «должны быть» эти цены, и ни одна из них не будет необоснованной. Фиксированные цены будут включать в себя «справедливое распределение и потребление среди всех наций», и в итоге «мы придём к свободной международной торговле».

Что именно правительственные плановики подразумевают под «свободой торговли», я точно не знаю, но наверняка можно быть уверенным относительно того, что они не подразумевают. Они не подразумевают свободу для людей покупать и продавать, занимать и давать в долг по тем ценам или ставкам, по которым они хотят и когда считают наиболее прибыльным это делать. Они не подразумевают свободу для фермера выращивать урожай такого размера, как ему хочется, выходить на рынок и уходить с него по своему желанию, жить там, где ему хочется, и при этом брать с собой капитал и другое имущество. Зато они подразумевают свободу бюрократа решать все эти вопросы за гражданина. И они говорят, что если он будет подчиняться бюрократу, то будет вознаграждён повышением своего уровня жизни. Но если плановикам удастся добиться успеха в увязывании идеи о международной кооперации с идеей о повышении роли государства в руководстве и контроле над экономической жизнью, то тогда международный контроль в будущем скорее всего повторит все ошибки прошлого, и жизненный уровень рядового человека будет снижаться одновременно с ограничениями свободы.

Глава XVII. Сдерживание товарных цен

1

Мы уже видели некоторые из результатов правительственных усилий по фиксированию цен на товары выше уровней, к которым их привёл бы в итоге свободный рынок. Давайте теперь рассмотрим некоторые из результатов правительственных попыток удерживать цены на товары ниже их естественных рыночных уровней.

В военное время последнее осуществляется практически всеми правительствами. Мы не будем сейчас рассматривать разумность фиксирования цен в военное время. Вся экономика в условиях войны находится под контролем государства, и все те вопросы, которые надо было бы рассматривать всвязи с таким положением дел, завели бы нас слишком далеко от основного вопроса, которому посвящена эта книга [010]. Но сдерживание цен практически во всех странах продолжается и в течение длительного периода после завершения военных действий.

Государство начинает сдерживать цены под давлением инфляции военного и послевоенного времени. Во время написания этой книги практически во всех странах существовала инфляция (несмотря на то, что большинство из них находилось в состоянии мира), и хотя ценовое регулирование не вводилось, намёки на то, что оно могло бы чем-то помочь, появлялись постоянно. И хотя сдерживание цен всегда оказывается столь же бесполезным, если не разрушительным, как и искусственное завышение цен, чиновники полагают, что оно, по меньшей мере, несёт определённые политические выгоды. При его введении они возлагают ответственность за более высокие цены на «жадность и алчность бизнесменов», а не на проводимую ими самими денежную политику.