Экспедиция «Велес»

— Если честно, я в недоумении, — признался Ит, когда они вернулись в свою каюту, предварительно вернув на место скафандры, и переодевшись. — Это двойка. Причем не просто двойка, это проверенная сто раз двойка, которая не имела контактов ни с кем. Вообще. Таких технологий в двойках нет, и быть не может.

— Ну, почему, — возразил Скрипач. — Если, например, взять здоровенный электромагнит…

— Ага, и он тебе скрутит пластик, предварительно притянув его к центру, — заметил Ит.

— Если пластик прикручен или присверлен к металлу, то запросто притянет, — тут же возразил Скрипач. — Пластик там не отдельно валялся, как ты понимаешь.

— Хорошо, тут нельзя не согласиться, — кивнул Ит. — Но где, в таком случае, сам магнит? Одну комнату мы разобрали полностью. Ту, где стояла консоль. И что? Там ничего, похожего на магнит, не нашлось. А картина в точности такая же, как мы увидели сегодня. И потом, чтобы с помощью магнита что-то сделать с реактором… ты себе представляешь размеры такого магнита? Нужен промышленный, метров шесть в диаметре, а лучше — два, а то и три. Каким образом кто-то смог бы протащить такую конструкцию на «Велес», использовать, а потом ещё и спрятать? Это уже не абсурд, рыжий, это самая настоящая фантастика получается. Особенно с учетом того, что в самой конструкции двигателя, равно как и реактора, не так уж много элементов, которые вообще способны магнититься.

— Мы пока не видели, что там, за дверью, — напомнил Скрипач.

— Да, не видели, но можем предположить, что мы там увидим, — пожал плечами Ит.

— Слушай, я не спорю, я просто выдвигаю гипотезу, — Скрипач с упреком посмотрел на Ита. — Причем я, равно как и ты, уверен, что эта гипотеза ниже всякой критики. Но при этом — ты ведь тоже признаешь, что для двойки подобное просто невозможно?

— В том и дело, — Ит вздохнул. — Знаешь, я уже начал обдумывать совершеннейшую муть, типа телекинеза, потому что разумного объяснения ну никак не получается. Разумного, и пригодного для двойки. И не только для двойки. Если, например, речь шла бы о шестерке, я бы рискнул предположить, что некая личность, причем с ментальным расстройством, ввела бы себе в организм субстанцию для постройки молекулярных нитей, затем пришла бы в эту комнату, и активировала бы это всё, скомандовав хватать и крушить, но… — он сделал паузу. — Мы в любом случае нашли бы на месте такого происшествия хоть какие-то ошметки, которые неминуемо бы остались после того, как личность разнесло бы на куски. Хотя это тоже бред, конечно.

— Контроль в сетевом режиме, — сказал Скрипач. — Эти смогли бы, думаю. Даже в частичном. Другой вопрос…

— Зачем Контролю такое могло понадобиться? — спросил Ит. — Вот серьезно, рыжий. В принципе, зачем? Это же бессмысленно. Что такое вообще «Велес»? Кое-как собранное на живую нитку сооружение, причем второго уровня, с трудом добравшееся туда, куда Контроль в силу объективных причин не заходит, и собиравшееся исследовать внецикличный мир. И вернуться обратно. Ну, или если что-то пойдет уже совсем не так, попробовать основать колонию, с огромным риском, и с очень малым процентом вероятности выживания этой колонии. И вот скажи мне, с какой радости Контролю, неважно, какому, приходить на «Велес», и разрушать один из двигателей? В этом действии, с точки зрения Контроля, нет смысла в принципе. Вообще.

— Согласен, — кивнул Скрипач. — К тому же Контроль мы бы с тобой почувствовали. Пусть размыто, как мы чувствуем ту же Лийгу, но фон бы всё равно изменился.

— Нет здесь Контроля, — покачал головой Ит. — Ни в каком виде нет. И быть не может. Рыжий, вот чего я подумал. Эту дверь мы не открыли. Видимо, будем открывать вместе с группой. Но… если попробовать зайти снаружи? Сейчас вот думаю, а так ли нам нужна именно эта дверь? Что там, за ней? Зал, в котором делалась сверка. Причем зал дублирующий, по сути, он вообще декорация, в его существовании даже особенного смысла нет. Его сделали перестраховщики, равно как и много других вещей, которые тут есть, и разрушения в нём ни что даже толком повлиять не способны. А вот двигатель и реактор…

— Как ты это хочешь сделать? — спросил Скрипач. — Ит, не факт, что мы сумеем. «Велес» — это тысячи глаз, которые смотрят на тебя одновременно, и мы сейчас не в тех условиях, чтобы отвести их все. Технически мы можем попробовать, но где гарантии, что какая-то Варя или Галя просто не посмотрит в иллюминатор не вовремя? Причем не из нашего сектора, а из соседнего. Сама по себе идея дельная, но вот как её реализовать?

— Пока не знаю, — Ит нахмурился. — У меня ощущение, что они будут оттягивать визит в нужную нам зону максимально долго. Но я не могу понять, откуда у меня это ощущение появилось. Раньше мы с тобой очень осторожно думали, что тут что-то не так, но сейчас это «не так» выросло до гигантских размеров. Оно не просто «не так». Оно переходит из разряда «не так» в разряд «мистика». Данил, кстати, это тоже заметил, но пока что не проговаривает вслух то, что рано или поздно придется сказать.

— Да, если там такое же с реактором, то свалить всё на младший персонал действительно не получится, — согласился Скрипач. — На такое никто не способен.

— Вот что, — решительно начал Ит. — Давай так. Завтра трясем народ, насколько это возможно, и параллельно начинаем обдумывать, как будем выходить на следующий этап. Рыжий, мы застряли в этой ситуации, завязли, как мухи в янтаре. Так нельзя. У нас в результате работа вообще не сдвигается с мёртвой точки. Ну куда это годится?

— Никуда, — согласно кивнул Скрипач. — Значит, делаем, в таком случае, следующее…

* * *

— Чего ты там включил? Ит, выключи, я спать хочу… ну ещё десять минуточек, — Скрипач натянул на голову тонкое одеяло. — Ну что за свинство…

— Это не я включил, — Ит, уже успевший встать, поспешно одевался. — Это общий сигнал. Экстренный вызов. Рыжий, вставай.

— Серьезно? — Скрипач тут же сел. Сна у него уже не было ни в одном глазу. — Так, ладно, шутки в сторону. Пошли.

— Комбез надень, — посоветовал Ит.

— Если бы я выскочил в коридор в исподнем, это было бы драматично, — заметил Скрипач. — Иду, иду, чего ты нервный такой!

— Я такой нервный, потому что уже читаю, — раздраженно ответил Ит. — Вызывают вообще всех, чтобы выходили. Будет срочное сообщение. Одевайся, говорю!

В коридоре, оказывается, уже были люди — они выходили из своих кают, тревожно переглядываясь, и тихо переговариваясь. «Сообщение, сообщение, — слышались тут и там голоса. — Сейчас будет общее сообщение, что-то важное».

— Не началось ещё, — Скрипач, разумеется, первым подошел к группе людей, стоявших в небольшом расширении коридора. — Что он скажет, интересно? Как думаешь, Глеб? Ты же у нас по уровню «а» идёшь. Ничего они вчера не говорили?

— Нет. Пока непонятно, что скажет, но не по себе, — ответил Глеб. — Сам понимаешь, просто так всех подряд дергать не будут.

— Чего-то мне страшно, — сказала Аня, тоже подходя к группе. — Прямо мороз по коже.

— Ещё бы оно было не страшно, — заметил Ит. — Ладно, Ань, давай сперва послушаем, а уже потом бояться будем.

* * *

— … удалось в рекордно короткий срок завершить первую часть расследования причин катастрофы, уничтожившей колонну номер четыре, — голос капитана звучал спокойно и размеренно. — Как и предполагалось, разрушение реактора и двигателя произошло из-за халатности инженеров и техников второго уровня, допустивших выход из-под контроля управляющего блока реактора, приведшее к мощному взрыву, и уничтожению технических узлов и оборудования. Блок, реактор, и двигатель не подлежат восстановлению, поэтому в данный момент «Велес» может существовать только за счет использования двигателей один, два, и три. Виновные будут объявлены и наказаны, потому что проступкам такого рода прощения нет, и не будет.

Скрипач с тревогой глянул на Ита, но тот взгляд проигнорировал, он продолжал слушать.

— Однако, — голос капитана внезапно потяжелел, — этим проблемы экспедиции не ограничиваются. Детонация при разрушении двигателя и реактора привели к необратимым последствиям. В трёх колоннах и в теле главного корпуса корабля произошло нарушение структуры материалов, и стало возможным появление микро-трещин и утечек. Сейчас нашей главной задачей становится поиск решения. Речь идёт о частичной реставрации корпуса, и о дальнейшей судьбе экспедиции. Как только решения будут приняты, экипаж будет оповещен. Сохраняйте спокойствие и присутствие духа. Мы преодолеем все препятствия, и найдем выход. Ждите оповещения.