Экспедиция «Велес»

— И да, и нет, — ответила сказительница. — Покаяние зависит от поступка.

— Ну, тут поступок более чем очевиден, — возразил Ит. — Убил кого-то? Покайся. Даже если убил не нарочно.

— Зачем раскаиваться, если убийство совершено во благо? — спросила сказительница. Ит растерянно посмотрел на неё.

— То есть… получается, Тень был плохим человеком? — спросил он.

— Ты пока не можешь об этом знать, путник, — сказительница усмехнулась.

— Потому что ты не рассказала, — сердито произнес Ит. — Знаешь, что я вижу на данный момент? Факт того, что кого-то тайно прикончили, и двух моральных уродов, которые, кажется, на раскаяние не способны. Про личность жертвы я не могу сказать ничего, но что-то мне подсказывает, что вряд ли Тень был таким же подонком, как эти двое.

— Возможно, — покачала головой сказительница. — А может быть, и нет. Ты пытаешься судить, путник, и зря ты это делаешь. Время судить пока не наступило. На этом я оставляю тебя. Подумай. До следующей встречи!

Сказительница постояла молча несколько секунд, и рассыпалась каскадом золотистых искр.

— Стыдно признать, но она чертовски права, — тихо сказал Ит. Там, где секунду назад стояла сказительница, трава была примята, и стало заметно, что стояла сказительница точно как в прошлый раз, ровнехонько на муравьиной тропе. — Я действительно тороплюсь с выводами. Как в тесте. Когда ты идёшь, и видишь, что взрослый избивает ребенка, и у тебя спрашивают о твоих действиях. Девяносто девять процентов говорят о том, что встанут на защиту ребенка, но эти же девяносто девять процентов начинают задумываться, когда узнают, что несколькими минутами раньше это ребенок зверски убил щенка. Правильным ответом будет — я остановлю происходящее, и попробую уточнить ситуацию, для того, чтобы постараться разобраться с ней законным путём. По всей видимости, здесь будет примерно то же самое. Ладно, в таком случае, подожду развития событий.

* * *

Скрипач, по обыкновению, сидел на своей узкой койке, и читал что-то с экранчика коммуникатора. Выглядел он печальным и удручённым. Ит положил рядом с собой визор, и принялся стягивать рубашку с датчиками.

— Ты давно вернулся? — спросил он.

— А? Да нет, только вошел, — Скрипач выключил коммуникатор. — Как успехи?

— Продвинулся, но от этого не легче, — покачал головой Ит. — Пророк с правителем принесли в жертву девушку. Спасибо, мне не показали видео, только темноту и текст, но и это было крайне неприятно.

— Принесли в жертву? В смысле? — не понял Скрипач.

— Утопили в озере молодую певицу, во время выступления, — объяснил Ит. — Пророк решил, что если принести жертву, Тень уйдет с ней, и оставит правителя в покое. Просчитался. Тень никуда не делась.

— Твою налево, — Скрипач поморщился. — Надо поскорее это тоже пройти, чтобы над душой не висело. Какой дурак придумал эту сказку, а? Взял бы за шкворник, и оттаскал как следует, чтобы неповадно было.

— Некого таскать за воротник, — Ит тяжело вздохнул. — Знаешь, я вот думаю… а если мы оба ошибаемся сейчас? Если это всё каким-то неведомым образом всё-таки связано и со Стрелком, и с нами? Мы ведь уже делали эту ошибку на той же Терре-ноль, мы десятки, если не сотни лет игнорировали то, на что следовало обратить внимание. Может такое быть, что сейчас…

— Ит, ау, — позвал Скрипач. — Нет. Это — не может. Другое — вполне вероятно, но точно не это. Это, — он обвел взглядом каюту, — для нас вообще не более чем средство доставки, Это транспорт, корабль «Велес». Машина, которая должна была увезти нас из точки «А» и доставить в точку «Б». Ты начинаешь искать чёрную кошку в черной комнате, когда у нас на самом деле ни кошки пока нет, ни комнаты.

— Ой ли? — прищурился Ит. — Рыжий, тут ты не прав. Всё у нас есть, и кошка, и комната. По сути, нам осталось только войти в эту самую комнату, и убедиться в наличии в ней кошки. Вот только доехать мы никак не можем. На счет транспорта я с тобой согласен. А вот на счёт всего остального — нет.

— Сказительница — это элемент системы нашего транспорта, — напомнил Скрипач. — И не более того.

— Рыжий, иди, и послушай то, что она тебе сегодня скажет, — Ит встал. — Я пойду, прогуляюсь, а ты давай, на два часа в «Хоровод», согласно новому регламенту. А потом мы вместе подумаем, и решим, кто из нас сегодня был прав, ты или я.

— Ладно, — покладисто согласился Скрипач. — Подумаем. Приходи через два часа, ужинать вместе пойдем.

— Хорошо, — кивнул Ит. — Вместе так вместе.

* * *

Почти час Ит слонялся по коридорам, и размышлял. И чем дольше он думал, тем сильнее убеждался в том, что Скрипач в этот раз не прав, а прав он, Ит, вот только в данный момент он не видит связей, и не понимает, как работает система. Когда они проходили на «Сансете» локации, в которых находилось то, что осталось от умерших полторы сотни лет назад женщин, они заранее знали, что те являются частью системы, но… в тот раз это знание ничем им не помогло. На сигнатуру Слепого Стрелка невозможно повлиять изнутри, вот что они достоверно выяснили в тот раз, так почему же теперь Скрипач спорит и не соглашается с его, Ита, доводами? Самообман? Очень на то похоже. Рыжий устал, равно как он сам. Оба они устали, и очень хочется как-то выйти из череды бесконечных поисков и препятствий, и… и что?

— Я хочу домой, — беззвучно произнес Ит. — Как же я хочу домой…

Сейчас, после «Хоровода», который, по идее, должен был вернуть ему хорошее расположение духа, и немного развлечь, Ит ощущал ещё большую усталость, и ещё большую тревогу. Если раньше сказка, которую ему навязывала система, просто раздражала, не давая выйти в настоящие игровые локации, теперь она начала пугать, потому что Ит сообразил: дальше в этой сказке ничего хорошего не будет, мало того, ему явно пытаются внушить какую-то идею, подвести к какой-то мысли, при этом не проговаривая эту самую мысль напрямую. Как сказал бы Скрипач — словами через рот. Что я должен понять? Ит остановился, нахмурился. Что Тень является преступником, и что правитель убил его справедливо? Ну, хорошо. Допустим. Один преступник убил другого. Такое бывает. В чём смысл, в чём мораль, чему меня пытаются научить? За поступок последовало возмездие? Да, действительно, открытие. Неужели так бывает? Невероятно. Ладно, хватит сарказма. Хотя бы потому что из области «наказание за плохой поступок» мы уже вышли. Мы уже где-то ещё. В области бесполезных жертвоприношений, по всей видимости. Что должно произойти? Чем на самом деле занят правитель? Ищет путь к искуплению? Или, как у Диккенса, в «Рождественской песне», правитель должен пересмотреть приоритеты, просветлеть душой, и стать хорошим?

— Тут это явно так не работает, — покачал головой Ит. Он огляделся. Оказывается, задумавшись, он снова добрёл до очереди в спортзал. Собственно, почему бы и нет.

— Игорь, ты чего такой хмурый? — спросил Глеб, подходя поближе. — Я за тобой буду, ладно?

— Конечно, — кивнул Ит. — Становись. А хмурый… не понимаю я эту сказку, провалиться бы ей. Ну вот не понимаю, и всё.

— Что, у тебя тоже певичку утопили? — усмехнулся Глеб.

— Ну да, — кивнул Ит. — Пытаюсь понять, к чему это вообще может быть.

— Я так подумал. Скорее всего, эта жертва для Тени не подошла, — ответил Глеб. — Он уж точно хотел чего-то большего, а от него попробовали отделаться девкой. Понятно, почему ничего не получилось. Помнишь, она сказала, что Тень хотел диктовать какие-то условия?

— Помню, — кивнул Ит.

— Вот. А ему взамен девицу подсунули, — Глеб усмехнулся. — Я бы тоже обиделся, наверное, если бы вместо власти мне сказали — вот тебе девчонка, и гуляй.

— Там вроде бы про власть ничего не было, — напомнил Ит.

— Зато про условия было, — парировал Глеб. — Чем это тебе не власть?

— Не знаю, — покачал головой Ит. — Вон, Любаша нам запросто условия диктует, а она не власть вроде бы.

— Она-то? — Глеб прищурился. — Вообще, да. Она скорее та певичка. Одни утопить её хотят, другие… — он усмехнулся. — Да и не диктует она ничего, так, ерепенится.

— Может, ты и прав, — Ит пожал плечами. — Но всё равно, я не понимаю. Если всё так, как ты сказал, что правителю-то делать? Дать Тени диктовать условия, что ли?