Экзамен на выживание. Десяток невозможностей до завтрака

– Куда ты плывешь? – помолчав, студент все-таки решил задать вопрос.

– К земле, – лаконично ответил молодой орк.

Зрение у Густава было превосходное, однако только после этих слов ему удалось разглядеть точку на горизонте. А приглядевшись, юноша выругался: вдалеке виднелся крохотный остров, поросший буйной зеленью.

– Это же бытовой факультет! – возмутился он. – Какие еще падения в пропасть, моря и необитаемые острова! Вы должны были протирать пыль или печь булочки с изюмом!

– Похоже, Ильсаррион считает иначе, – фыркнул Рубур.

6

За дверью оказалось все то же бесконечное небо с клубами тумана – вот только Густава и орка больше рядом не было, а дверной проем уплывал все дальше.

Тася продолжала падать. Как-то оказалось не по себе падать неизвестно куда в полном одиночестве. И даже без чемоданов!

– Если очень долго падать, в конце концов на что-нибудь да упадешь, – вслух произнесла девушка, чтобы немного подбодрить себя. – Хорошо бы это было что-нибудь мягкое. Вроде перины. Или пушистого облака. В небе ведь должны быть облака?

Вообще-то Тася, конечно, знала, что облака – это тот же туман, и мягко на них приземлиться вряд ли получится. Но выглядят-то они вполне удобно!

Однако, стоило только произнести это вслух, как Тася, перевернувшись в воздухе, плюхнулась во что-то, показавшейся в первый миг пуховой периной. Разве что какой-то слишком рыхлой… и, пожалуй, слегка влажной. Приподнявшись и сев поудобнее, девушка оглянулась, пощупала свое неожиданное ложе, чтобы наконец удостовериться: она и впрямь восседает на облаке. Перевернувшись, Тася уселась на коленки и аккуратно подползла к его краю, чтобы посмотреть вниз. Облако летело по воле ветра – и куда собиралось долететь, оставалось совершенно непонятно. Не хотелось бы всю жизнь кружить в небе!

– Если облако появилось, когда я загадала, значит, я могу им управлять. Но как?

Вообще-то раньше Тася никогда и не подозревала в себе магического дара. В глубине души, конечно, завидовала немного кузену, оказавшемуся настоящим волшебником, но обнаружить такие способности в себе и мечтать не могла. Никаких особых способностей за ней замечено не было. А потому ей никогда и в голову не приходило интересоваться, как именно следует колдовать.

Вообще-то Тасин родной отец был портальщиком, но его способностей дочери не досталось. Когда-то папа из всех путешествий привозил для своей девочки игрушки и увлекательные книги из разных миров. У нее был даже специальный артефакт, очки гномьей работы – само собой, тоже из другого мира, – благодаря которым можно было читать книги на любых языках, как на родном.

Увы, после гибели обоих Тасиных родителей в одном из путешествий тетушка Марта решила, что от магии и иных миров – все зло. У Таси тогда отобрали все “странные” игрушки и книжки – только одну, самую любимую, удалось уберечь, спрятав под подушкой. Правда, читать ее теперь, без очков, было невозможно – только рассматривать картинки.

Позднее тетушка Марта была вынуждена пересмотреть свои взгляды, когда Густав получил письмо из магической академии и, никого не спрашивая, отправился учиться. Его матери пришлось смириться – но для Таси это уже ничего не меняло. На тетушку она не злилась – знала, что та по-своему ее любит и по-настоящему грустила о ее отце, своем брате.

Но книг было все же жаль.

В тех книгах часто рассказывалось о магах. Одни из них, чтобы колдовать, говорили специальные волшебные слова, другие использовали силы каких-то стихий, третьи управляли некими силовыми потоками, четвертые размахивали специальными волшебными палочками… и при этом Тася даже не была уверена в том, какие из книг рассказывали о реальности тех или иных миров, а какие были попросту сказками.

Палочку на облаке взять было неоткуда. И никаких специальных слов новоявленная магичка тоже не знала. А потому решила действовать тем единственным способом, который был ей доступен, – вежливостью. В конце концов, обе тетушки не раз повторяли ей, что учтивость порой творит чудеса без всякой магии.

– Многоуважаемое облако, – обратилась Тася, – я бы хотела попасть на какую-нибудь твердую землю… только не упасть на нее. Лучше всего – туда, где сейчас мой кузен Густав и орк Рубур. Между прочим, орки – вовсе не какие-нибудь страшные грубияны и дикари. Рубур – он вообще-то даже симпатичный. И мои чемоданы несет. Только раздетый. Совсем! Но я уже даже почти привыкла. Это ничего, ведь у каждого народа свои обычаи, и следует уважать все. Но на день рождения я, пожалуй, все-таки подарю ему хотя бы шейный платок. Сюртук или рубашку дарить не слишком прилично, а платок можно. Рубур обязательно догадается, что носить платок без сюртука попросту нелепо. Хотя в академии вроде бы все равно носят мантии…

Заболтавшись таким образом, девушка не сразу поняла, что облако в самом деле как будто ускорило движение – а потом начало снижаться. Свесившись с его края, Тася обнаружила далеко внизу зеленую поляну, а на ней – домик с красной черепичной крышей. На уровне крыши домика облако остановилось, зависнув неподвижно.

– А дальше?! – Тася, нахмурившись, пощекотала поверхность под собой. Облако качнулось, и девушка поневоле взвизгнула, едва не свалившись со своей мягкой подушки. – Но я не могу спрыгнуть с такой высоты!

Наверняка какой-нибудь Рубур запросто бы спрыгнул. А Густав помог бы себе какими-нибудь магическими штучками – например, красиво слетел бы вниз. Но Тася-то не была ни тренированным воином, ни обученным магом!

Облако снова намекающе качнулось, а потом – попросту перевернулось, стряхивая пассажирку.

7

Вообще-то когда тебя сбрасывают с высоты целого дома, полагается, кажется, вспомнить разом всю свою жизнь. А еще – очень громко завизжать. Но как это сделать одновременно, Тася совершенно не представляла.

Поскольку в момент переворота облака девушка свешивалась с него вниз, то и полетела она в довольно неловкой позе – попой к земле, а ногами и руками вверх. И что там, внизу, из такого положения оказалось совершенно не видно. Особенно если хорошенько зажмурить глаза.

“Кажется, там, перед домом, была зеленая лужайка… Но лучше бы там оказалось что-нибудь такое… как в одной из книжек, которые я так и не успела прочитать!”

На картинке в той книжке человека, падающего с высокой башни, ловили на что-то вроде простыни, которую держали несколько человек. Только вот держать здесь некому. Поэтому Тасе представилось круглое полотнище, растянутое между высокими колышками. Конечно, оно должно быть достаточно упругим, чтобы…

Додумать мысль она не успела. Потому что в этот момент плюхнулась на то самое полотнище всем весом – и тут же снова подлетела вверх, успев только охнуть. А потом снова упала – и еще раз взлетела. И снова.

“Нет, это, конечно, довольно весело… но так ведь можно прыгать до бесконечности! Значит, это я неправильно напридумывала. Надо чтобы подо мной было что-нибудь мягкое-премягкое… ну вот как если бы земля просто стала вдруг совсем мягкой, прямо как пух…”

Упругое полотнище исчезло так же внезапно, как появилось – а Тася плюхнулась прямо на землю… но не ушиблась. Потому что начала в эту самую землю погружаться. Уж очень та была мягкой!